Миссис Кросс поглядела на стоящую перед ней невысокую негритянку и на рослую девочку у двери. Что за люди эти Янгблады? Неужели они не поднимают, что если ее дочь оказалась в интимных отношениях с их сыном, то лишь потому, что это было насилие? Она не сумела внушить это Бетти Джейн, но полагала, что негров Янгбладов убедить легче. Она думала, что Лори Ли падет к ее ногам, умоляя помиловать сына.

Холодный страх тисками сжал сердце Лори, но она подавила слезы и пристально оглядела богатую даму, стараясь догадаться, чего та добивается от нее. Лори хотела спросить, а что делала девочка в комнате шофера, но промолчала.

— Вы должны благодарить меня! — сказала миссис Кросс. — Ваше счастье, что это была я, а не кто-нибудь из простых. Здесь бы уже собралась толпа и его вздернули бы на дерево.

— Я за все привыкла благодарить бога! — возразила Лори. В уме она лихорадочно сопоставляла факты. Почему эта белая дама не пошла сразу в полицию, а явилась к ним? Наверняка не из дружественных чувств! А вдруг полиция уже на улице возле дома, только ждет от миссис Кросс сигнала? Нет, вряд ли…

— Он опасный парень, — продолжала миссис Кросс. — И надо наказать его за это преступление. Но я хочу одного: чтобы вы сами его убрали и обезвредили.

— Убрали? Куда?

— В исправительный дом. Исправительный! Услышав это слово, Лори вся затрепетала. Сразу вспомнился Тим, и ее охватил бешеный гнев. Пот капал с дрожащих губ. Отдать Роба в исправительный… — Но за что?

— За изнасилование моей дочери. Только так это можно назвать, и мне достаточно произнести одно слово, чтобы его линчевали или посадили на электрический стул. Но вы не должны говорить властям о настоящей причине. Достаточно, если вы подпишете документ, что он дурной, непослушный парень и вы просите изолировать его. Я это подтвержу и приму меры, чтобы так и было сделано. А как все обстояло на самом деле — никто никогда не узнает.

«Так вот оно что!» — подумала Лори. В полицию не сообщили и не сообщат, если она согласится отправить своего сына в исправительный. В исправительный! Решай, решай быстро! Но ведь отправить в исправительный — это почти то же, что отправить на электрический стул? Исправительный! Тим! Исправительный! Все устроится потихоньку, мальчика не казнят, и его жизнь будет спасена.

— Даже не подумаю этого сделать! — сказала Лори.

— Другого выбора у вас нет, — настаивала богатая дама. — Мне достаточно потребовать его ареста за изнасилование, и тогда его жизнь ломаного гроша не будет стоить.

Сердце Лори билось все сильнее и сильнее. Злоба и страх душили ее, она могла бы убить эту белую женщину на месте. Но она начала смутно догадываться о причинах визита миссис Кросс и решила заставить гостью открыть свои карты любым путем. У нее действительно нет выбора. Исправительный дом — это не выбор!

— Ступайте заставьте арестовать его! Зачем же тогда было приходить ко мне? Почему вы не сделали это сразу? Не из любви же ко мне и к моему сыну! Вы мне только скажите: что делала эта распущенная девчонка с Робом во флигеле для слуг? Он ее туда не тащил. Ну скажите, что она там делала?

— Вы не смеете намекать!

— Вы хотите, чтобы все было шито-крыто, верно я вас понимаю? Скверная вы женщина! И еще ждете, чтобы я вам помогла в этом.

— Вы не смеете меня так называть, вы… — миссис Кросс подняла руку, словно собираясь ударить Лори.

— Только троньте меня, и больше вам никогда не захочется ударить другую негритянку.

— Уж что верно, то верно, — подтвердила Дженни Ли.

— Да вы самая последняя из крэкеров, вы хуже, чем белая шваль! — не унималась Лори. — Вы приезжаете к нам с Севера, посмотришь на вас — умные, порядочные…

Лицо и губы миссис Кросс побелели, как мука.

— Не смейте так говорить! Я могу уничтожить вашего сына; разве вы не знаете, что такое изнасилование? Вы же негры! Черномазые! Черномазые!

В комнату вошли Роб и Джо.

— Изнасилование… черномазые… черномазые… — повторила Лори. — Вот так же говорят все ваши! Но вы еще хуже их, потому что вы больше понимаете. Вы сознательно продаете тело и душу ради того, чтобы жить в самом большом и богатом доме, носить самые лучшие наряды и считаться первой женщиной в Кроссроудзе. — Злоба и горечь бурлили в ней и выплескивались, как вода из кипящего котла. — Я негритянка, но из нас двух я свободна, а вы рабыня, понимаете? Красивая белая рабыня мистера Кросса. Рабыня, которую может купить любой белый в Джорджии.

— Вы забываетесь!

— Нет, это вы забываетесь! Двуликий дьявол! Я знаю, чего вы хотите. Вам известно, что мой мальчик не виноват. Белые мужчины лишили вас чувства собственного достоинства, у вас не осталось его ни капли. А сейчас вы готовы пожертвовать достоинством всех негритянских бедняков в Соединенных Штатах. На ваших белоснежных руках кровь всех загубленных, линчеванных негров. И вам хочется крови моего мальчика. Если вы думаете, что я вам буду в этом помощницей, вы глубоко ошибаетесь!

Лори тяжело перевела дух. Хорошо, что Джо стоит опять у камина, а Дженни Ли и Роб — у двери. Она видела, как побледнела и задрожала миссис Кросс.

Белая женщина была совершенно растеряна, она казалась старой и далеко не такой красивой и важной, как обычно. Ноги ее подкашивались, и она шаталась, словно Лори ее избила. Ища опоры, она опустилась в качалку Джо.

— С меня хватит, — пробормотала она. — Больше я с вами не разговариваю. Я еду прямо в полицию.

Лори стояла рядом. Страх держал ее крепко, сердце билось так, что было трудно дышать, но она и не думала отступать.

— Ни в какую полицию вы не поедете! И разглашать такую историю не станете. Вот почему вы изволили явиться к нам. Хотите, чтобы никто не знал об этом. Так я вас понимаю.

Миссис Кросс посмотрела на Лори и на всех остальных, и вдруг лицо ее стало совсем старым, она попыталась было подняться, но лишь глубже погрузилась в кресло, попыталась было что-то сказать, но не могла выдавить из себя ни слова и разрыдалась, как ребенок.

Лори наблюдала за ней и женским сердцем жалела ее. Ее тянуло подойти и успокоить миссис Кросс, но она помнила, зачем пришла сюда эта богатая белая женщина, и даже бровью не повела, не шелохнулась. «Нет, она прежде всего белая, а потом уже женщина, — подумала Лори. — Позор на ее голову!»

А миссис Кросс все не могла успокоиться. Громко плача, она хотела подняться. Попыталась еще раз, но соскользнула с кресла и пластом повалилась на пол возле камина. Супруга мистера Джорджа Кросса лежала на полу, раскинув ноги и захлебываясь слезами.

Джо наклонился к ней.

— Не касайся белой женщины черными руками! — тихо вскрикнула Лори. — Пусть хоть в огонь падает, ты к ней не прикасайся! И ты не смей, Роб!

Лори смотрела на бившуюся в истерике женщину; сердце напоминало ей, что миссис Кросс тоже женщина, но разум твердил другое. Она обернулась к Дженни Ли. «Ну-ка, дочка!» Вдвоем, пыхтя от усилий, они начали поднимать ее с пола. Джо с Робом беспомощно наблюдали за ними. Наконец миссис Кросс уложили в постель Лори, укрыли одеялом, заставили выпить воды, и она лежала, пока не пришла в себя.

Когда миссис Кросс уехала, Лори заперла за ней дверь и прошла в кухню. Вся дрожа, она остановилась у стола, потом села, закрыла лицо руками и дала волю слезам. Наплакавшись, вытерла подолом платья лицо и глаза и позвала:

— Роб, пойди сюда!

Он вошел в кухню и остановился возле матери. Она посмотрела на сына. Ростом он был чуть не вдвое выше ее, но лицо по-прежнему оставалось детским, глаза и рот точь-в-точь как у нее самой; он глядел на мать невинно и испуганно, как всегда, когда знал, что она на него сердится. Лори поднялась, заглянула в его добрые узкие глаза и, размахнувшись, дала ему пощечину. Она не хотела бить его, но все же била и хлестала с исступлением, а он в испуге пятился.

— Всего только пятнадцать лет, а уже так распустился! — кричала Лори.

Роб не знал, куда деваться от стыда.

— Да что ты, мама!