с домашним вареньем и мирно, сидя возле камина, беседовали. Дженни Ли пристально разглядывала прожженный пол и то и дело украдкой посматривала на красивого молодого учителя, дивясь, до чего складно он говорит! Роб же вертелся так, словно его кусали муравьи. В камине потрескивал огонь, отбрасывая тени.

Откашлявшись и запинаясь от волнения, Джо рассказал Ричарду Майлзу про свой недавний конфликт с кассиром, как негры окружили его и как один белый сказал тогда «Здорово» и с тех пор несколько раз выходил с ним вместе с завода и вроде бы дружелюбно разговаривал.

— Да, сэр, — с улыбкой заключил Джо, хлопая себя по крепким бедрам;— я многое передумал насчет того, что вы говорили нам в тот вечер, и сказал себе: «Наверно, профессор Майлз — один из главных пророков, посланных на землю всемогущим господом!» — Джо громко рассмеялся, Ричард и остальные вторили ему. Потом все умолкли.

Тут уж Роб никак не мог удержаться. — Мистер Майлз, а что вы решили насчет вечера песни? — спросил он. Родители с удивлением посмотрели на мальчика.

— А что ты скажешь, если я тебе отвечу, что он все-таки состоится?

— То есть как, в самом деле?

— Совершенно точно.

— И вы будете главным?

— И даже собираюсь просить тебя принять участие. Что ты на это ответишь? — Мистер Майлз улыбнулся, заметив гнев на лице мальчика, а тот еще больше рассердился.

— Меня? — закричал он. — Не соглашусь за миллион долларов! Да я и петь-то не умею!

— По-моему, все люди получат удовольствие от этого вечера — я имею в виду цветных, конечно. После того как ты со мной говорил, я был у пастора Ледбеттера и обсудил с ним это; он считает, что мы должны устроить вечер песни, но только такой, какой доставит гордость неграм. Чтобы для белых это послужило уроком.

— То есть не петь религиозных песен?

— Наоборот, петь очень много религиозных песен, но с большим пояснительным текстом.

— Вы и священника Ледбеттера подбили на эту затею? — сердито спросил Роб.

— Что ты, ни в коей мере! Это была его идея. Погоди минутку. Выслушай меня. Мы расскажем о значении и истории религиозных песен. Пусть все знают — и белые, и цветные, — как создавались негритянские религиозные песни. — Ричард поглядел на всех и начал рассказывать, как рождались негритянские песни за работой на плантациях рабовладельцев, в хижинах невольников и всюду, где только была у негров возможность собраться вместе, перекинуться словом, нередко под самым носом у хозяина. Он изложил Янгбладам общие черты задуманной им программы, и по мере того, как он говорил, для него самого все становилось яснее. По лицам слушателей он старался угадать, какое впечатление произвел его рассказ. Когда он кончил, в комнате воцарилась такая напряженная тишина, что сердце Ричарда сжалось от тревоги, а треск горящих в камине дров напомнил ему пистолетные выстрелы.

Джо поглядел на Лори и кашлянул.

— Вот уж никогда не знал, что религиозные песни имеют такой смысл, как вы нам сейчас рассказали!

Лори раскачивалась в качалке, ее узкие глаза были почти закрыты, лицо выражало глубокое раздумье.

— Такой вечер нам нужно было устроить давным-давно. Это та религия, которая необходима цветному человеку повсюду, — наконец вымолвила она.

— Не истолкуйте мой вопрос неправильно, профессор Майлз, — сказал Джо. — Я за ваше предложение, что называется, руками и ногами, но скажите, откуда вы знаете, что религиозные песни имеют именно такой смысл?

— Я изучал негритянскую историю — читал книги Фредерика Дугласа, Поля Лоуренса Данбара и Картера Вудсона, то же самое мне говорил и пастор Ледбеттер. Да это видно же из самих песен! Почти все религиозные песни времен рабства имели двоякий смысл. Рабы были не дураки! Они понимали, как бы им плохо пришлось, если бы они осмелились открыто выражать свои мысли.

«— Если бы эти песни не имели двоякого смысла, — заметила Лори, — никто бы не позволил их петь!

— Вот, — сказал Ричард Майлз, — вы только вслушайтесь в эти слова! — И он, сперва немного смущаясь, запел красивым баритоном:

К нему присоединился мощный бас Джо, а затем и сопрано Лори:

Не успели они втроем кончить первый куплет, как в хор влились и детские голоса.

— Вы знаете, что это за «дом» имелся в виду? — спросил Ричард Майлз, когда песня кончилась. — Думаете, только небо? Нет, Север и свобода от рабства!

— Вот чудеса! — сказал Джо. — Сколько раз мне приходилось петь эту песню, а никогда она так не нравилась мне, как сейчас.

— И мне тоже, — подхватила Лори, вспомнив покойную маму Большую.

Они спели хором еще несколько религиозных песен, в том числе и любимую Джо Янгблада — «Шагайте, дети, вместе». Настроение у всех было приподнятое. Джо встал, отвернулся, украдкой вытер глаза и высморкался.

— Никак продуло меня, что ли! Неплохо бы сейчас пропустить рюмочку, а?

Лори Ли кивнула и улыбнулась учителю.

— Вы, кажется, сказали, что пастор Ледбеттер тоже собирается принять участие?

— Обязательно. Это же его идея! — И Ричард. подумал, что неплохо бы привлечь священника участвовать не только в разработке программы, но и в самом вечере.

— Это будет хорошо, очень даже хорошо.

Роб был настолько возбужден, что с трудом мог выговорить:

— А…а что вы хотите мне поручить? Ведь я не пою, у меня голос не для хора—разве что свиней сзывать!

— Для тебя у нас будет особая задача, — ответил ему Ричард Майлз, — читать текст перед каждым номером. Мы тебя назначим ведущим. Ты будешь рассказывать историю песни. Мы втроем — священник Ледбеттер, ты и я — составим текст.

Роб даже рот разинул.

— Я?

— Разве вы не боитесь, что выйдет неприятность с белыми? — встревожилась Лори.

— А меня вы примете в хор? — спросила Дженни Ли. — Я ведь неплохо пою. Правда, мама? Я могла и в прошлом году участвовать, просто сама не захотела.

— Скажите, мистер Майлз, не выйдет никакой неприятности с белыми? — настойчиво повторила свой вопрос Лори.

— Ох, как мне хочется участвовать в этом вечере! — не унималась Дженни Ли.

— Помолчи, девочка! — остановила ее мать, покосившись на учителя. — Откуда ты у нас такая невоспитанная?

Ричард заглянул в ее глаза и заметил в них тревогу.

— Я надеюсь, миссис Янгблад, что мы избежим неприятностей. Но, как местные жители, вы должны лучше меня знать ответ на этот вопрос.

— Крэкерам стыдно будет, если им это не понравится! — сказала Дженни Ли, моргая длинными ресницами. — Ну как, принимаете вы меня в хор? Я ведь хорошо пою!

— Там соберется столько негров, что уж будет безразлично, понравится ли это крэкерам или нет, — сказал Джо.

Лори тревожно посмотрела на Роба, потом на учителя.

— Ну а после вечера что случится с вами, мистер Майлз? А с Робом, вашим ведущим?

— О ведущем можешь не беспокоиться! — прервал ее Роб.

— Нет, я все думаю о последствиях. Белые вам этого не спустят. Робу они непременно устроят какую-нибудь гадость, а вам предложат убраться из города. Еще скажете спасибо, если останетесь целы…

— Я уж думал об этом и тем не менее решил, что если даже меня и вышлют отсюда, все равно стоит устроить такой вечер, — сказал Ричард, хотя ему вовсе не хотелось покидать Кроссроудз.

— Но мы не допустим этого! — воскликнула Дженни Ли.

Джо Янгблад поднялся с места и снова помешал угли в камине. Потом задумчиво уставился в потолок. Он вспомнил последнее посещение учителя, как они сидели тут, в этой комнате, и какое у них было тогда настроение, и что говорилось про единство негров, и что сказала тогда Лори Ли. С тех пор он много думал об этом. Он откашлялся и обвел всех взглядом. — Мне кажется, если негры решат стоять друг за друга, тогда нам нечего и беспокоиться о том, что сделают белые.