– Все очень просто. – Он посмотрел на нее проницательным взглядом. – Мне кажется, в вас есть все, что нужно.

– Понимаю, – кивнула она неуверенно. Он посмотрел ей прямо в глаза.

– В отличие от того дурака из „Саломон бразерс" я ищу яркие молодые таланты и оказываю им поддержку.

Эдвина нахмурилась.

– Хорошо, но меня интересует другое. Почему вдруг мода? Она, похоже, не имеет отношения к тому, что здесь происходит.

– Здесь происходит бизнес, стремящийся к наименьшему общему знаменателю: прибыли. А мода – это бизнес. Думаю, нет нужды говорить вам, что мода – крупнейшая индустрия этого города.

– Нет, не нужно, я уже знаю это.

– И, чтобы сразу внести ясность, уточню: когда я говорю „мода", я не имею в виду несколько вечерних туалетов или элитарных ансамблей.

Она выпрямилась.

– Тогда что же вы имеете в виду, Лео? – тихо спросила она.

– Большую, новую, задающую тон фирму. Такую, с которой бы считались и которая в результате удовлетворит все вкусы и принесет крупные барыши. Скорее что-то подобное „Лиз Клэрборн", нежели „Скасси" Она смотрела на него во все глаза.

– Вы говорите о бизнесе, приносящем в год миллиард долларов!

– Угу. – Он откинулся на спинку и улыбнулся. – Выражаясь кратко, это мой стратегический план.

– А тактический?

– Дать вам финансовую поддержку и быть уверенным, что вы поможете нам войти в этот бизнес.

С минуту она молчала.

– На вашем месте, я бы не думала только о голых цифрах. Если вас интересует только это, то вряд ли стоит разговаривать дальше.

Он засмеялся.

– Согласен. Я ищу не счетную машину, таких хоть пруд пруди. Мне нужны вы.

– Вы очень уверены в себе. Как будто мы уже собираемся работать вместе. – Она слегка нахмурилась и выдержала его взгляд.

– Ага. – Он снова улыбнулся. – Именно собираемся.

– Но вы даже не видели моих работ! Все, что вам известно, это то, что я не могу реализовать свои замыслы.

– Напротив. Вы хороший художник, Эдс, очень хороший.

Она пристально посмотрела на Лео.

– Откуда вы знаете?

Он слегка улыбнулся.

– Вот что говорит об этом. – Он наклонился вперед и, дотянувшись до крайнего столика, взял с него стопку эскизов и молча протянул ей.

Одного взгляда было достаточно.

– Как они к вам попали? – спросила она, швырнув их обратно на столик.

– Если я скажу, повлияет это на ваше решение?

Поколебавшись, она ответила:

– Нет.

– Мне передал их ваш бывший муж.

– Дункан? – Она не могла поверить. Он кивнул.

– Но он… он ведь даже не был у меня с тех пор, как я нарисовала их! Как они могли?..

– Похоже, ваши близкие очень любят вас, Эдс. Дункану их дала ваша дочь с тем, чтобы он показал их мне.

Внутри у нее все закипело от гнева. Она скрестила руки на груди и сидела так, поджав губы и нервно перебирая пальцами, она вся просто клокотала. Еще немного – и из нее посыпались бы искры.

– Вы сердитесь…

Серебристо-серые глаза Эдвины потемнели и стали почти черными, это было для него неожиданностью.

– Еще спрашиваете, конечно сержусь! – В ее голосе звучала горечь. – Никто, никто не имел права брать это! Они мои, черт возьми!

И, словно в театре, в нужный момент неслышно возник одетый в форму дворецкий и прозвучала самая банальная фраза:

– Завтрак подан.

За столом Эдвина поняла, что продолжать сердиться просто невозможно: Лео был само очарование и внимательность, изысканная роскошь столовой не могла оставить равнодушной, а поданными деликатесами лучшего ресторана, откуда они прибыли, его шеф-повар мог гордиться по праву. На столе стояла дичь в собственном соку, ее сменили седло оленя с грибами, затем салат и горячие пирожки с ревенем. Все сопровождалось розовым вином „Дом Рюинар" и „Шато Пишон-Лаланд" 78-го года.

– В идеале, – сказала Эдвина, глядя ему в глаза, – первая коллекция будет закончена в течение первых восьми месяцев и поступит в магазины к середине следующего года.

Лео помолчал, затем задумчиво произнес:

– Другими словами – в мае или июне. А не поздновато ли для сезона?

– Да, при обычных обстоятельствах было бы поздновато. Но, видите ли, в том-то вся и прелесть. Мы не представим первую коллекцию поздно. – В глазах у нее вспыхнул лукавый огонек. – Мы будем представлять ее рано. – Взяв бокал, она откинулась на спинку, ожидая реакции.

Он посмотрел на нее с возросшим уважением.

– Другими словами, вы предлагаете представить осеннюю коллекцию в начале лета?

– Совершенно верно! – Очень довольная собой, она кивнула, и глаза ее потеплели. Если она и могла уже что-то сказать о Лео Фладе, так только одно: он быстро схватывал.

– Хм-м. – Он откусил кусочек оленины. – А не кажется ли вам, что мы дадим выстрел немножко преждевременно?

Эдвина покачала головой.

– Отнюдь. Запомните: обычно осенняя коллекция попадает в магазины летом; так же и зимняя – начинает продаваться осенью. Единственное, что мы сделаем, это начнем чуть-чуть раньше, опередив таким образом конкурентов, – и она взглянула на него поверх бокала.

– Ага! – воскликнул Лео.

– Ага-а-а-а… – подхватила она.

– Ага, – повторил он снова с видимым удовольствием.

– Ага-а-а, – протянула она мягко и улыбнулась. Какое-то мгновение они неотрывно смотрели друг на друга, как два конспиратора, очень довольные своим заговором. Она – со своим талантом и опытом, он – с деньгами и деловой проницательностью, они оба ощущали, как уже начинается что-то, что может совершить переворот.

– А знаете, вам не перестаешь удивляться.

– Пока мы не отвлеклись, вы должны узнать и еще кое-что, что может удивить вас. Эскизы, которые вы видели, совсем не то, что я задумала. По крайней мере, уже не то.

– Они говорят, что у вас есть талант.

Эдвина протестующе махнула рукой и рассмеялась.

– Мы с вами прекрасно знаем, что талант в этом городе недорого стоит. Каждый второй имеет творческую жилку или, по крайней мере, убедил себя в том, что имеет.

Лео наклонился к ней через стол.

– Так что? Что же вы задумали?

Она не мигая встретила его взгляд.

– Я много об этом думала. Когда-то давно я мечтала делать эксклюзивные вещи и дорогое готовое платье. Теперь я пришла к выводу, что была на ложном пути. Сегодня уже слишком много всякой элитарной, дорогой и престижной одежды. Задумайтесь над этим. Разве нужен Америке или всему миру еще один Оскар де ла Рента? Еще один Антонио де Рискаль? – Она покачала головой. – Искренне сомневаюсь. Не поймите меня превратно, Лео. Я обожаю носить сногсшибательные вещи. Это моя страсть, практически моя единственная самая большая слабость. Ничто в мире не заставляет меня чувствовать себя на верху блаженства – только если на мне надето что-то абсолютно необыкновенное и возмутительно дорогое. Но – и это очень большое „но" – покупать эту одежду совсем не то, что пытаться продать ее. Я считаю, что рынок для нее слишком ограничен. Не говоря о том, что существует опасность провала.

– Я думаю точно так же, – одобрительно кивнул он.

– Я рада, что вы так думаете. Теперь возьмите последние вещи Вилли Смита. Насколько я понимаю, он совершенно правильно повел продажу своей серии „Вилливеар".

– Что это?

– Коротко говоря, это то, что я хотела бы предложить потребителю – широкий выбор одежды по доступным ценам, которую можно комбинировать бесконечно. – Она наклонилась вперед, возбуждаясь все больше и больше. – Другими словами, Лео, полностью скоординированная коллекция! О да, знаю, это было и раньше, но никогда в таких масштабах, в каких это вижу я. Цветной эластичный верх. Комбинаторный низ. Яркие куртки и свитера. Туники, выполняющие двойную функцию: как длинные юбки или короткие платья. Привлекательные колготки. И в довершение всего – огромный выбор ослепительных, неотразимо ярких леггенсов: прозрачных для лета и из толстой шерсти для зимы. – Она остановилась, чтобы перевести дыхание, глядя на него сияющими глазами. – Ну? Что вы об этом думаете?