– Наш дом, – мягко поправил он. Девушка рассеянно кивнула.

– Я чувствую, что за мной охотятся, док! Даже спустя столько времени. Если ему удалось проникнуть дважды…

– Больше не удастся!

Билли вымученно улыбнулась.

– Интересно, выдержу ли я, если он проберется снова?

В этот момент к столику подошел официант с телефоном в руке.

– Просят мисс Билли Дон.

Дункан удивленно посмотрел на нее.

– Должно быть, это Олимпия. Только она знает, где мы. – Через силу улыбнувшись официанту, она сказала: – Спасибо, я поговорю, – и подождала, пока он включит аппарат во вделанную в стол розетку.

– Да? – Билли нахмурилась. – Алло! Алло! – Она посмотрела на Дункана. – Алло! – повторила она уже громче. – Вы меня слышите?

И вдруг она услышала шепот, прозвучавший, словно гром.

– Я знаю, что тебя охраняют, моя сладкая, и мне надо потерпеть! Но ведь они не могут охранять вечно, не так ли? А пока ухаживай за своими волосами! И не смей отрезать их! Они мои!

– О-откуда вы знаете, где я? – прошептала Билли.

– Я все время знаю, где ты! Запомни: ты можешь убежать, ты можешь спрятаться, но я все равно буду там! Я все равно буду знать!

И связь тут же разъединилась. Трубка выпала у нее из рук. Лицо стало пепельного цвета.

– Билли? Билли! Что случилось? – Дункан наклонился к ней через стол.

– Это был он! – прошептала она, впиваясь ему в руку. – Он! О Боже мой, док! Док, мне страшно! Он ждет, пока меня перестанут охранять. Док, что мне делать?

Эдвина обвела взглядом свой офис. Вдоль стен стояли стойки с одеждой, их было столько, что часть пришлось придвинуть даже к окну. Для всех собравшихся едва хватало места.

Она сидела на диване, справа от нее – Лео Флад, слева – Р.Л. Шеклбери. Впервые в жизни ему удалось уговорить Эдвину позволить ему посмотреть коллекцию. На стульях напротив расположились Джек Петроун из рекламного агентства и ее пресс-агент Уильям Питерс. За ширмой в углу переодевалась Билли Дон, ей помогала костюмерша. Позади Эдвины с ручкой и блокнотом стояла Лиз.

По знаку Эдвины она включила портативный магнитофон, и загремела аранжированная специально для показа мелодия босановы. Из-за экрана вышла Билли Дон, и все взгляды устремились на нее. На ней было очень короткое черное платье, декорированное большими аппликациями в форме глянцевых красных сердец, черные колготки в мелкий красный горошек и черные туфли; туалет дополняли красные перчатки и пластмассовые серьги-сердечки. В руке – красная, блестящая, также в форме сердца, табличка, прикрепленная к палочке, как леденец. Грациозно пройдя между стульями и диваном, она дважды повернулась, демонстрируя модель со всех сторон, и затем направилась обратно к экрану.

– Вырубите музыку, – резко распорядилась Эдвина. Лиз выключила магнитофон, и Билли остановилась, ожидая дальнейших указаний.

– В чем дело? – поднял брови Джек Петроун.

– Даже я говорю, что модель потрясающая, – заявила Эдвина, – а Билли Дон не просто манекенщица, она – динамит. На ней все выглядит великолепно. Она может завернуться в туалетную бумагу, и женщины помчатся в магазин за рулонами. То же относится и к остальным находящимся здесь моделям.

– Но? – продолжил Джек.

– Но такие, как Билли Дон, созданы, чтобы демонстрировать высокую моду. Неужели вы не видите? В моделях Живенши и Оскара де ла Ренты они будут чувствовать себя так же непринужденно, как и в моделях Эдвины Джи.

– Да, конечно, – нахмурился Джек, – но я пока не понимаю, к чему вы клоните.

– Я хочу сказать следующее. Моя одежда выходит за традиционные возрастные барьеры. Эти вещи может носить и поколение подростков „новой волны", и их матери.

– Верно, – кивнул Джек. – Именно это мне всегда и нравилось.

– Тогда почему, – спокойно продолжала Эдвина, наклоняясь к нему, – мы не приглашаем манекенщиц, в которых сегодняшняя молодежь увидит сходство с собой? Безусловно, масса женщин хотят выглядеть, как Билли Дон, но молодежь из Ист-Вилледж – наверняка нет.

– Молодежь из Ист-Вилледж? – откашлялся Лео Флад. – С каких это пор они покупают дорогую одежду?

– Они, может, и не покупают, – со знанием дела начала объяснять Эдвина, – но их обеспеченные ровесники, принадлежащие к среднему классу, покупают. Вспомните всех этих подростков, которые еще так недавно подражали Мадонне, надевая побрякушки, рваные кружева и тому подобное.

– И что же? – осторожно поинтересовался Лео.

– Забывая о них, мы игнорируем целый пласт потребителей, имеющих возможность тратить деньги на свои прихоти. Нравится вам это или нет, ребята, но они – поколение нашего видеовека. Одному Богу известно, откуда у них деньги, но имеете ли вы хоть какое-нибудь представление о том, сколько тратят современные тинэйджеры? Посмотрите, чем благодаря им, стал „Рибок". Да, и еще вот что. Вспомните тех, кто были малышами, когда впервые появилось массовое телевидение. Что я хочу сказать? Сегодня они стали или становятся взрослыми, которые покупают! Имеют наличные и кредитные карточки. Давайте поговорим об открывающихся возможностях, ведь мы же ничего не знаем! Во всяком случае, об этом нельзя забывать, тем более, если мы хотим, чтобы „Эдвина Джи" завоевала как можно более широкий спектр населения.

– Как же я об этом не подумал? – удивился Лео.

– Потому что ваше общение ограничено Верхним Ист-Сайдом и Уолл-стрит. Я не предлагаю ничего экстраординарного. Просто необходимо действовать в соответствии с тем, что происходит вокруг нас.

Едва сдерживаясь, Джек возбужденно кивал головой.

– Вы знаете, Лео, возможно… может быть, Эдс начинает что-то очень большое. Не просто большое – колоссальное. И самое потрясающее в том, что „Эдвина Джи" отбрасывает традиционный демографический подход. Черт возьми! – закончил он уже восхищенным шепотом и, все больше осознавая услышанное, изумленно смотрел на Эдвину. – Если тщательно проанализировать, что это означает, то в финансовом выражении результаты будут просто ошеломляющими.

– Я твердо уверена, что так и будет, – подтвердила Эдвина, небрежно махнув рукой, словно показывая, что давно поняла это и глядит уже далеко вперед. – Но, чтобы привлечь и заинтересовать будущих покупательниц, нам нужна очень молодая манекенщица, одна из „них". Говоря одна их „них", я имею в виду именно это. Настоящая. Современная молодежь слишком умна, чтобы клюнуть на того, кто только притворяется. Нам нужен кто-то, кто выглядит именно так и любит этот образ, образ „раскованных новой волны", вызывающий и броский настолько, чтобы привлекать больше, чем естественная элегантность Билли Дон.

По мере того как она говорила, ее голос зазвучал громче; она встала и начала возбужденно ходить по офису.

– Вы понимаете? Мы сможем охватить всех – от четырнадцати до сорока! Разве вы уже не видите, как в кассу поступают деньги? Я лично вижу, – и, довольно улыбнувшись, продолжала, – но основная прелесть в том, что этого можно достигнуть с помощью всего одной коллекции! Только задумайтесь! – Она сделала паузу и обвела взглядом присутствующих. – Так как? Что вы думаете? Ну давайте, говорите! Высказывайтесь! Сейчас самое время.

– „Раскованные новой волны", – пробормотал Лео Флад и задумался. – „Вызывающий и броский". – Затем широко улыбнулся. – Мне это нравится!

– Должно нравиться. Ведь чтобы увеличить и расширить наш рынок настолько, насколько мы планируем, потребовалось бы минимум три совершенно разные коллекции!

Лео повернулся и взглянул на Лиз.

– Садитесь на телефон и звоните Олимпии, в другие агентства и узнайте, есть ли у них кто-то, кто нам нужен.

– Да, сэр! – с деланной готовностью ответила Лиз, явно давая понять, что подчиняется не ему, а Эдвине, но все же направилась к двери.

– Подожди, Лиз, – окликнула ее Эдвина и, подбоченясь, вновь обратилась к собравшимся. – Господа, мне кажется, я уже нашла то, что нам нужно, так что звонить нет необходимости.