– Мои!.. – прохрипел он. – Мои!

Громко вскрикнув, Билли отпрянула назад.

В следующее мгновение глаза померкли, рука разжалась и упала на колени. Мисс Кровь был мертв. Вдруг в холле послышались крики:

– Билли! Билли! – Затем топот бегущих ног. – Билли! Эдс! Ал! – и в комнату ворвался Дункан Купер.

Словно по команде, темноту за окнами внезапно прорезал ослепительно белый свет, и воздух наполнился ревом двигателей снижающегося вертолета.

К тому времени, когда все спустились вниз, приехал Р.Л.

Все было кончено.

Похороны были назначены на 29 мая. Хоронили сразу троих: одни похороны утром, вторые – в полдень, третьи – ближе к вечеру.

Лео Флада хоронили утром. На небольшом кладбище в Коннектикуте состоялась скромная церемония, на которой были только Эдвина и Аллилуйя.

Р.Л. и Лесли терпеливо ждали в лимузине за оградой.

– Может быть, о мертвых и не принято говорить плохо, – зло сказал Р.Л., – но я скорее в аду сгорю, чем подойду к могиле этого мерзавца.

Эдвина не спорила, она не могла винить Р.Л. за такие слова. Лео – кровавый убийца, собиравшийся напасть на Аллилуйю в тот момент, когда она застрелила его.

Та часть его „я", что была Лео Фладом, вознесла его на вершину богатства и власти, а Мисс Кровь, составлявшая вторую половину, ввергла в пучину адских пороков.

На похороны не приехал ни один из двух компаньонов Лео, не было на них никого из целой армии исполнительных директоров и сотен служащих компании „Бек, Флад и Кронин", которые сочли, что это может повредить их деловой репутации. Все понимали, что компанию ожидает радикальная реорганизация, и никому не хотелось, чтобы его имя связывали с похоронами убийцы и монстра.

После того как гроб опустили в могилу, все сразу отправились в город на Мэдисон-авеню, на другие похороны.

Церемония прощания с Анук проходила в полдень. Гроб был открыт: необходимая дань искусству служащих похоронного бюро.

И тем не менее поступили претензии.

– Анук никогда не накладывала столько грима, – причитала Лидия Клоссен-Зем, являвшая собой образец траурной элегантности: черное шелковое платье, черная плоская шляпка из блестящей соломки и длинные черные кожаные перчатки. Сама Анук наверняка оделась бы так же.

– Прическа и цвет волос тоже не совсем соответствуют, – добавил Дэвид Кэмберленд.

Нет нужды говорить, что весь высший свет пришел проститься с Анук. И, конечно, ни одного плохого слова. Ни от кого, даже от Лиз Шрек и Класа Клоссена.

Посторонний человек, услышавший хвалебные речи в ее адрес, подумал бы, что хоронят, по крайней мере мать Терезу.

Двое похорон в один день, как правило, заставляют человека задуматься о том, насколько хрупка и быстротечна жизнь и как она дорога.

Во время церемонии Эдвина все время смотрела на Р.Л. и крепко держала его за руку.

Эдвина Дж. Робинсон Шеклбери. Несколько раз повторила это сочетание про себя. Слишком много слов, решила она.

Эдвина Дж. Шеклбери. М-м-м. Совсем неплохо. Ей даже понравилось.

Она склонилась к уху Р.Л.

– Я хочу выйти за тебя замуж, – прошептала она как раз в тот момент, когда Дэвид Кэмберленд рассказывал очередную пикантную подробность из жизни Анук, и рассказывал мастерски.

– Что? – с отвисшей челюстью повернулся Р.Л. к Эдвине. – Ты серьезно?

Она энергично закивала головой.

– Тогда я не могу понять одного: почему именно сейчас? Неужели ты не могла решить это давным-давно? Это избавило бы нас от массы переживаний.

– Потому что раньше я еще не понимала.

– Не понимала чего?

– Что жизнь слишком коротка, чтобы ждать еще целый день, вот что!

Третьи похороны проходили около четырех часов дня и явились событием для всего Ист-Виллиджа. Конечно, никого из скорбевших на Мэдисон-авеню здесь не было, не говоря уж о Билли Дон. Никакие силы не смогли бы заставить ее прийти сюда.

Воины Сатаны устроили грандиозное прощание со Змеем. К богу всех „харлеев" его провожали с почетным мотоциклетным эскортом.

В Нью-Йорк съехалось около трехсот Воинов Сатаны, чтобы отдать последние почести павшему брату; приехали даже из Джэксонвилла, штат Флорида.

Все происходило, как и подобает в таких случаях: несколько драк, немного крови. Два-три тяжелых случая отравления наркотиками. Ничего необычного.

Около четырех дня мостовая в центре города содрогнулась, когда по ней промчались сотни „харлеев". Затем нью-йоркское отделение братства Воинов Сатаны по два мотоцикла в ряд возглавило похоронную процессию на кладбище; впереди ехал полицейский седан, предусмотрительно расчищавший дорогу. Гроб с телом Змея везли на трехколесном мотоцикле, с которого сняли коляску. Многочисленные отделения братства из пригородов и других городов замыкали процессию.

Рев мотоциклов разносился почти на километр. Такое зрелище не часто можно было увидеть даже в Манхэттене. Достаточно сказать, что процессия блокировала движение.

Из трех погребений, состоявшихся в тот день, похороны Змея были самыми многолюдными и запоминающимися.

Торжественная презентация демонстрационного дома в Саутгемптоне и банкет были отложены до 4 июля не столько из-за уважения к покойным, сколько из-за необходимости привести все в порядок. На следующий день после церемонии дом был открыт уже для всех желающих.

К тому времени не осталось и следа от еще недавно разыгравшихся здесь кровавых событий. Комнаты и залы еще раз обрели свое нарушенное совершенство. Все сложилось очень удачно: ущерб, причиненный дому, возместили за счет страховок, обязательных для каждого дизайнера.

Еще никогда ни один демонстрационный дом не возбуждал такого жгучего интереса.

В тот год дом в Саутгемптоне стал самым знаменитым образцом дизайна интерьера за всю историю этого искусства. Это произошло по нескольким причинам: благодаря беспрецедентному освещению в прессе и по телевидению и убийству непререкаемой королевы светского общества Нью-Йорка Анук де Рискаль, а также человека, которого называли чудом Уолл-стрита и который, как оказалось, держал в страхе всю армию манекенщиц.

Все буквально умирали от желания взглянуть на место преступления, ставшего сенсацией.

Сотни тысяч страдающих нездоровым любопытством потянулись в Саутгемптон и толпами бродили по особняку, предварительно заплатив по десять долларов за право на это.

На прекрасные комнаты почти не обращали внимания. Притягивала и завораживала та, где произошло преступление.

Ко времени закрытия дома в Фонд помощи детям, больным СПИДом, было собрано два миллиона долларов – на полтора миллиона больше, чем ожидалось. Это доказывало, что в редких случаях преступность не только приносит доход, но – правда, в гораздо более редких случаях – и служит доброму делу.

Билли Дон и Дункан Купер так и не поженились, но это не мешало им жить счастливо. Любовь раскрыла в каждом из них удивительные качества, сделавшие их мир только богаче. Им во всем сопутствовала удача.

Как-то Билли невзначай вздохнула, что от студийных ламп кожа ее становится шершавой и сухой, а при съемках на улице – трескается.

Ничего не сказав ей, Дункан заперся у себя в лаборатории и вскоре подарил ей сказочный увлажняющий лосьон. Работая над получением лосьона, он, конечно, не испытывал его на животных, чему Билли была очень рада.

В другой раз Билли заявила, что по утрам стала замечать на лице морщинки. И что бы вы думали? Он сделал для нее ночной питательный крем от морщин, от которого кожа становится свежей и упругой.

Вскоре, специально для нее, Дункан занялся разработкой целой серии средств по уходу за кожей, и однажды Билли, обратив внимание на обилие у нее кремов и лосьонов, заметила, что он уже может продавать их.