Дели поначалу не решалась брать с собой дочь в долгие прогулки по городу, но девочка была здоровая, выросшая в достатке фермерской семьи, на полноценном питании: сотовый мед, сметана, парное молоко, сыр и свежие овощи прямо с грядки. Мать доверилась ее организму.

Было приятно постоянно видеть дочь рядом с собой. Миньон – назвала она ее, мечтая о том, чтобы дочь была такой же воздушной и красивой, как это имя. Но сама девочка предпочитала, чтобы ее называли Мэг, что, разумеется, подходило ей больше.

Способности важнее, чем красивая внешность, убеждала себя Дели, когда они посетили художественную галерею на Норт-Террас, и выяснилось, что Мэг недостаточно тонко чувствует живопись. Ей нравились картины, где были изображены лошади или суда, да еще море, от которого она пришла в неописуемый восторг.

– Вот это и есть море? – вскричала она, увидев его в первый раз. – А почему оно не вытекает? Ведь оно так высоко!

– Это только так кажется, дорогая. Это называется линия горизонта; когда мы подойдем ближе, она опустится.

– О, какое синее! Я думала, что такое море бывает только на картинке. А сколько песка! Я такой большой косы еще не видела!

Они сошли с поезда на приморской станции и начали бродить по широкому белому взморью, по «смятым» дюнам, по кучам сухих морских водорослей, напоминающим выброшенных на берег китов. Было время отлива, ровный влажный песок сверкал под солнцем; оставленные приливом лужи протянулись до самого пирса.

Мэг сбросила на бегу башмаки и не остановилась, пока не добежала до первой лужи. Потом, не переводя дыхания, понеслась назад, увязая в горячем песке.

– Оно прозрачное, как стекло, – выдохнула она. – Я могу разглядеть сквозь воду каждый палец на своей ноге. Должно быть, она очень вкусная. Снимай туфли, мамочка, и пойдем. Увидишь сама.

И она снова убежала.

Дели подобрала брошенные дочерью туфли и начала разуваться. Песок был ласковый, мягкий на ощупь, в нем сверкали прожилки слюды и кварца. Она закрыла глаза и глубоко вдохнула чистый, прозрачный, соленый ветер, дующий с моря.

– Подоткни юбку, а то намочишь! – крикнула она дочери. Говорить не хотелось – ее переполняла радость бытия. Многие годы она провела в континентальных районах страны, скиталась по грязным обмелевшим рекам; несколько раз, будучи в Мельбурне, она спускалась к побережью в районе св. Килды – довольно унылое и скучное место. Что такое настоящее море, она уже не помнила.

О, синее море, широкое море!

«Прозрачное, светлое, чистое…» – распевала Мэг, самозабвенно прыгая на мелководье и брызгая на свою подоткнутую юбку. Недавно она прочитала «Дети воды» и теперь вспоминала, как высоко подпрыгнул лосось, когда оказался в соленой воде. Ноги девочки разъедала морская вода, но она была такая красивая, прозрачная как кристалл. Она попробовала ее на вкус – соленая!

Сквозь полузакрытые глаза Дели смотрела на голубую дугу залива, на котором не видно было ни одного судна. Море улыбалось ей, приветствуя ее шуршащей зеленоватой волной, – неужели это то самое жестокое море, которое поглотило ее родных. Из всей семьи спаслась она одна. Как это случилось? И Дели принялась вспоминать.

Одной из причин спасения была ее любознательность, тяга к неизведанному. В тот час, когда ее братья и сестры спали в каюте, она поднялась на палубу, чтобы полюбоваться на незнакомую южную страну. Это ее и спасло, все остальные оказались в ловушке, когда корабль пошел ко дну. Громадные волны бушевали в океане. Сейчас на море легкая зыбь, волны шаловливо играют с дочерью, с легким плеском ударяясь о ее лодыжки. Дочери сейчас примерно столько лет, сколько было самой Дели, когда она оказалась в чужой стране… Эта мысль напомнила ей кое о чем. Больше откладывать разговор нельзя…

– Мэг, милая, – сказала она, подобрав свою длинную юбку и ступив в ласковую водную круговерть. – Я хочу с тобой поговорить. Ты теперь так быстро взрослеешь…

– Перестань, мамочка! – Мэг кинулась вслед за убегающей волной. – Миссис Мелвилл мне все уже рассказала об этих делах, и книжка у меня есть такая, у многих наших девочек в школе уже это началось…

Дели замерла с открытым ртом, потом рассмеялась сама на себя. Все ясно! Новое поколение всегда опережает своих родителей. Ей припомнилось, как она шокировала тетю Эстер своими познаниями в физиологии. Выходит, она опоздала с половым воспитанием дочери, если не считать дошкольного возраста. Она упустила из вида, что подобного рода информацию девочки получают от своих ровесниц. Дочь изложила ей фактическое положение вещей, стало быть, и беспокоиться не о чем.

На обратном пути, сидя в поезде, Мэг рассматривала свои загорелые икры, к которым пристали кусочки высохших водорослей. Морской песок, облепивший ее ступни, будто сахарная пудра бисквит, наглядно подтверждал, что это был не сон.

В их купе была дама, подстриженная коротко, по последней моде. Мэг не спускала с нее глаз, да и сама Дели тоже была восхищена, хотя и старалась не показать вида. Ей еще не приходилось видеть так близко женщину без шляпы, со столь короткими волосами. Она разглядывала ее отражение в оконном стекле. В сущности, это было не очень красиво, не так как на картинках, виденных ею в журнале; но это создавало эффект свободы: женщина может подрезать себе волосы коротко, как подстригается мужчина! Возможно, Дели тоже острижется, пока они будут в Аделаиде и обязательно купит сигареты и мундштук. Она вдруг почувствовала себя ужасно современной в своем новом полосатом платье и широкополой шляпе.

Короткую стрижку Дели себе так и не сделала; однако перед возвращением домой она пережила-таки нечто незабываемое. Дело было в декабре месяце; они с Мэг увлеченно обходили магазины, сокрушаясь, что у них мало денег. И тут Дели прочитала в газетах, что Росс Смит со своим аэропланом прибыл в Дарвин. Он совершил первый перелет из Англии в Австралию.

Через несколько дней его ожидали в Аделаиде, он должен был пролететь через Сидней и Мельбурн. Дели отложила свой отъезд. Вместе с толпой возбужденных людей они ожидали в парке; у всех в руках были импровизированные флажки.

Мэг плохо представляла, что именно они ждут. Она видела на картинках летающие машины, военных летчиков-асов на их хрупких аэропланах. Но ведь этот прилетел аж из самой Англии! Его аппарат должен быть значительно больше, чем все остальные.

Внезапно толпу зрителей охватило волнение. «Вон он!» – закричал кто-то. Мэг с раскрытым ртом смотрела на маленький, похожий на птицу, силуэт, показавшийся над восточными холмами.

Он быстро приближался, и скоро она смогла разглядеть двойные крылья и буквы, выведенные внизу: GHAOU, который какой-то остряк из журналистов расшифровал как: God Help All of Us.[26] Мэг неистово замахала шарфом, привязанным к палке.

Маленький аэроплан сделал круг над городом и улетел на север, в сторону аэродрома. Самодельный флаг девочки волочился в пыли. Конечно, аэроплан мог бы быть и побольше, но все же она его видела! То-то будут завидовать ей братья!

Дели не сводила восхищенных глаз с опустевшего неба.

– Весь путь от Англии! – произнесла она. – Ты понимаешь, что это значит, дитя? Когда мы плыли из Англии на корабле, это заняло у нас больше четырех месяцев. Настанет время, когда можно будет покрыть это расстояние за четыре дня. По воздуху будут доставлять почту, а возможно, и перевозить людей.

– Ну и выдумщица ты, мамочка! Ведь люди тяжелые, аэроплан не сможет поднять их – он такой маленький. И это небезопасно.

– Путешествовать по воде тоже бывает небезопасно, – возразила ей мать.