— Хватит сравнивать, у кого эпизоды прошлого хуже, — поморщилась его жена. — Простите нас, леди, помочь вам мы ничем не сможем, — сказала священница Каджайе.

— Кто тут заговорил! — воскликнула старуха, обходя супругу некроманта. — Вы и есть Теона Винсент?

— Да, — оторопела волшебница.

— Согласна, есть, из-за чего проявлять непонятную мне до этой минуты активность, перебираться в Рицию, заботиться, чтобы леди Сагрена как можно быстрее лишилась рассудка, — забормотала старуха. — Ты красива, мила, воистину очаровательна и, судя по всему, глупа — идеальная половинка для создания семьи.

— О чём вы? — спросил Томас быстро, фраза вылетела из него, будто он её выплюнул как какую-то мерзость, выражение лица соответствовало.

— Дорогой, ты как муж прекрасной Теоны мешаешь принцу, поэтому ему необходимо, чтобы брак твой прекратил существовать. Нет будущей королевы — незачем вам будет скитаться по царству мёртвых, вы вернётесь в Альдану, и ты заживёшь с Эзарией счастливо.

Томас, повергнув компанию в шок, расхохотался:

— Чтобы переманить к себе Теону, ему следует не доводить до сумасшествия Даниэлу, а убить меня!

— Высокое у тебя самомнение, — усмехнулась Каджайя. — Полагаешь, ты ей так нужен, что она не уйдёт к тому, кого любит, даже когда отпадёт необходимость оставаться с тобой?

— Вы недооцениваете Теону.

— Подождите, — насторожилась Ада. — О какой любви вы говорите?

— К несравненному принцу Чезигеру, конечно! — старуха, очевидно, больше беседовать намерена не была, ей не терпелось приступить к делу, ради которого она привела сюда смертных. Хозяйка устроилась за столом, отведённым под алхимические препараты и приборы, взмахом кисти подманила со второго чернильницу с пером и пергамент, где одной рукой стала что-то писать; другая принялась придвигать пробирки, нужные в процессе деяния.

— Но это не так, — пробормотала женщина неуверенно. — Теона, или Каджайя лжёт, или ей солгал Эзария, верно?

Теона покачала головой. Ей стало очень плохо, все растерянно следили, как стремительно меняется её настроение, но только в Десмилии с Томасом всколыхнулась жалость. Профессорши изнывали от подбирающегося к горлу гнева.

— Вину признаю, — прошептала священница с трудом. — Со времени гибели Дмитрия и полгода не прошло, а я уже… Проклятье, причём тут он, — её охватывала истерика. — Томас, прости, я обязана была смириться, но…

— Она вправду не осознаёт, — поддержка внезапно подоспела от декана чёрных магов.

Священница кинулась прочь из комнаты — двери её не выпустили. София с Адой с неприязнью в глазах, не к молодой женщине лично, но к той части её души, что была сейчас задета, наблюдали, как она дёргает ручку, Томас отвёл жену в сторону, обняв. На его груди Теона и разрыдалась.

Пока он пытался вернуть её в чувство, Каджайя закончила приготовления. Взяв пробирку с чем-то бордовым, старуха подошла к Теоне:

— Пей, — приказала коротышка.

— Не смей даже нюхать, — вызверилась демонолог. — Если в твоё воспоминание погрузят Даниэлу и она в результате тронется умом, я тебя в ближайшем фонтане утоплю. Итак из-за тебя над ней опасность висит.

— По сути ты обвиняешь её в том, что ей совершенная красота досталась, — остановило выпад замечание Десмилии. — Вряд ли Теона сама на принца заглядываться стала. Девушка лишь ответила ему взаимностью, такой уж у неё странный характер, не нам судить.

— Мне силой тебя заставлять? — напомнила волшебнице о приказе хозяйка.

Одобрения действиям, требуемым Каджайей, жена Томаса в выражениях друзей не нашла и оттолкнула протянутую пробирку. Жидкость выплеснулась на платье старухе, мокрые пятна сразу рассосались.

Хозяйку протест не разозлил, однако взгляд Софии по-прежнему был испепеляющим. Непокорность смертных духов Риции может не приводить в бешенство открыто, но желание воплотить намерения насчёт них распаляет непременно. Теона ощущала себя в ловушке. Как бы она ни поступила — профессорша рассердится. Никому из компании сердиться нельзя.

Каджайя налила новую дозу непонятного зелья. Теперь она не просто поднесла его священнице, а впихнула в руку, загнув её пальцы вокруг тонкого сосуда. Не контролируя волшебницу, хозяйка вернулась к столу за пробиркой для Софии, что явно предполагалось как издёвка.

Единственное шевеление профессорши было на лице, прищур и презрительный оскал, ведьма-алхимик вовсе замерла, держа пробирку возле рта женщины. Ещё пара сантиметров, и стекло коснулось бы губ.

Оборвалась тишина по воле хозяйки: старуха бросила сосуд на пол. Из лужицы зелья жидкость потянулась наверх длинным канатом. Объём вещества заметно превысил тот, что изначально был в пробирке — им теперь можно было заполнить бутыль литров на семь. «Канат» обвил шею Софии, женщина схватила его, раздалось хлюпанье — но от места, куда вцепились пальцы, поползли по руке тонкие верёвки, примотавшие её к телу.

— Ты не умрёшь, — Каджайя собрала в ладонь осколки, конечно же, не нагибаясь, а магией. — То есть здесь и сейчас — да, но когда тебя доставят в Альдану, ты очнёшься, но память сотрётся начисто. Если учесть, что ты в ней хранишь, то с моей стороны великая милость так поступить.

— Глоток дряни, предлагаемой нам, каким-то образом сделает наши кошмары доступными вам? — София посмотрела на необычные путы, не позволяющие ей для избавления от эмоций ударить хозяйку.

Коротышка сообразила, зачем ей адресовали вопрос. Даст она правдивый, отрицательный ответ — профессорша примет немного зелья, чтобы хоть на пять минут ведьма от неё отстала. Их Софии может хватить на умную мысль, касающуюся выведения её, Каджайи Ремальдии Авилиары, из строя, и последующего побега, не через дверь, подчиняющуюся исключительно магии хозяйки дома, так через окно, способное открываться традиционно. Даст отрицательный — демонолог будет упираться, пока не убьёшь, а убьёшь — толку с тела никакого не будет.

— Нет, — решилась не скрывать старуха. Возможность всё-таки ещё не стопроцентная гарантия.

— И как прикажете ЭТО употреблять?

Каджайя наполнила третью пробирку. София её ополовинила, и «канат» стёк с неё. Остаток зелья ведьма вручила Аде. Женщина, взяв пример с коллеги, рискнула выпить. Потом и Десмилия с молодыми супругами получили бордовое вещество.

— Скоро вам сделается немного нехорошо, — уведомила компанию хозяйка. — Вы поживёте у меня. Вам понравится. Зерида, Келорит! — позвала старуха.

Из стены вылетели призраки, эльфийка, вся в чёрном и с чёрными прямыми волосами, и парень-блондин в зелёной форме хранителя закона.

— Дорогие гости? — глумливо поинтересовалась эльфийка. — Оказать приём получше?

— Среди них присутствует будущая невеста принца и её коллеги, — добавила ведьма, веля дверям открыться.

Кабинет-лаборатория опустел за считанные мгновения. За призраками смертные пошли на второй этаж. В коридоре Теона вдруг обратилась к ним:

— Вы у Каджайи прислуга?

— Ага, — проронила эльфийка. — Не совсем, но что-то вроде этого.

— В Риции же у всех абсолютная свобода! — удивилась волшебница.

Призраки остановились. Парень предложил компании выбрать по комнате, указав жестами, из каких именно и пробормотав какие-то пояснения. А эльфийка сказала:

— Мы и в Альдане её слугами были. Привычка!

— Не самая лучшая, — упрекнула её священница.

— Нашла с кем просветительные беседы вести, — фыркнула Ада. — Раз были в прошлой жизни негодяями, жалеть их не стоит.

— За что же вас не пустили в Аркену? — не унималась Теона.

— Нормальный обряд Упокоения над нами не совершили, — встрял парень. — Кому-то из родных старухи, уже развлекавшейся в Риции, пришла идея: отправить нас в тёмное царство мёртвых, прислуживать ведьме дальше. Всяко привлекательнее такая участь, чем превращение в демонов.

— Вам же плохо тут! — воскликнула супруга некроманта. — Существовать среди мерзавцев, слушать их хвастовство убийствами, кровопролитиями и экспериментами на людях…