Рядом — идеально выложенные свежие ягоды. Они сияют естественным глянцем, словно только что собраны: насыщенно-красные, фиолетовые и тёмно-синие плоды, источающие сладкий, свежий аромат. В небольших прозрачных кубках — воздушные десерты с тонкими слоями шоколадного крема и едва заметным блеском сладкого ликёра.

Но среди всей этой роскоши взгляд неизменно цепляется за обсидиановую шкатулку. Глубоко чёрная, будто поглощающая свет, она стоит чуть в стороне, но её невозможно не заметить. Филигранная резьба по поверхности напоминает плавные линии древних символов, а крышка кажется запечатанной самой тьмой.

Таррел проходит вперед, что-то кликает на большом сенсорном экране, встроенном в одну из стен, на нем запускается видео волн, накатывающих на берег, а откуда-то из встроенных динамиков доносится звук плеска воды и легкая расслабляющая музыка.

— Ты заранее всё подготовил, да? — оборачиваюсь к Таррелу, когда он расслабленно сбрасывает китель на одно из парящих кресел. Выглядит уже так, будто последние часы не были самыми тяжелыми в его жизни.

— Конечно, — он бросает короткий взгляд на меня, в котором отражается тихая, настоявшаяся радость. — Я спланировал этот момент уже давно.

Я подхожу к нему и веду пальцем вдоль черной рубашки, плотно облегающей стальной торс. Таррел мгновенно обхватывает меня за талию и прижимает к себе.

— Ты напугал меня, — признаюсь, глядя ему в глаза, — в машине.

— Ты же спасла меня, а? — отвечает он игриво и с теплотой в голосе. — Когда мы вместе, нам ничего не страшно.

Я обвожу его взглядом, чтобы убедиться наверняка, что с ним всё в порядке.

— Отдохнешь? Или закажем еду?

Я сама понимаю, что мои слова звучат глупо. Я просто вообще не знаю, как вести себя в подобных ситуациях. Я с любимым мужчиной в гостиничном номере, но ощущение, будто я делаю что-то запретное, неправильное, и появляется та самая давящая неловкость, которую все боятся.

Таррел приподнимает бровь и чуть улыбается, нежно касаясь пальцами моего подбородка.

— Ты думаешь, я сейчас способен есть? — Он стоит напротив, наблюдая за моей реакцией.

— Ты ведь не привык к таким вещам, да? — спрашиваю я, кивая на идеально накрытый стол.

— К каким именно? — Он слегка склоняет голову, уголок губ поднимается в намёке на улыбку.

— К ужинам, к накрытым столам, к… — я бросаю взгляд на номер. — К тому, чтобы ухаживать.

Он делает шаг ближе, его тёплое дыхание касается моей кожи.

— Я не ухаживаю, — говорит рокочущим голосом.

Мурашки пробегают по телу.

— Я беру своё, — Таррел произносит это так, что у меня перехватывает дыхание. — Но тебя нельзя просто взять, Мелисса. Тебя можно только заслужить.

Он плавным движением берёт чёрную шкатулку, открывает её, и я вижу внутри два кольца.

Идеальные. Черные с синим отливом, точно отражение бездонного космоса, с едва заметными тонкими гравировками на внутренней стороне.

— Это кольца? — мой голос чуть дрожит, и я даже не понимаю, удивление это или предвкушение.

Таррел медленно проводит пальцем по одному из них, затем поднимает взгляд.

— Мой отец женился без колец. Они с мамой потом обменялись кольцами, но процедуру регистрации брака прошли спонтанно, слишком внезапно. У отца было только всевыжигающее желание жениться на маме. Я подготовился лучше. Для меня это важно.

Он смотрит мне в глаза, и в этом взгляде столько эмоций, что я теряюсь.

— Я хочу, чтобы ты носила это кольцо. Как моя жена.

Он переворачивает одно из них, и внутри я вижу гравировку.

«Таррел Крейт».

Сердце бешено стучит в груди.

— И второе? — мой голос почти шёпот.

Таррел поднимает второе кольцо, и на его внутренней стороне выгравировано моё имя.

— Ты будешь носить мое, а я — твоё имя, — поясняет он. — Это символ.

Глухой ком застревает у меня в горле.

— Это не приказ, не обязательство, не долг. Это выбор. Твой выбор. — Он берёт мою руку, легко проводит по пальцам. — Ты готова стать моей так, как я уже стал твоим?

Тишина кажется почти осязаемой. Я чувствую его тепло, вижу, как в глазах отражается свет панорамных огней. Всё, что я пережила до этого момента — ничто по сравнению с тем, что я чувствую сейчас.

Таррел предлагает мне выбор. А на самом деле он у меня есть?

Я стою перед Таррелом, не в силах отвести взгляд от кольца, которое он держит между пальцами. Это не просто символ, не просто украшение. Это выбор. И я знаю, что в этом выборе у меня нет ни единого сомнения.

— Да, — голос звучит чуть тише, чем я хотела, но внутри меня разрастается настоящая буря.

Таррел мгновение смотрит мне в глаза, будто запоминает этот момент, а потом его губы медленно растягиваются в улыбке. Он берёт мою руку и, не отводя взгляда, надевает кольцо на палец. Оно идеально. Садится как влитое.

— Теперь ты моя, — его голос рокочет у самого моего сердца.

Я не успеваю выдохнуть, когда он подхватывает меня за талию и закручивает в танце. Я смеюсь, но это смех полной, абсолютной радости. Мы кружимся в огромном номере, а за панорамными окнами мерцает погружающаяся в ночную жизнь Альмитра.

Таррел притягивает меня ближе, горячее дыхание касается моей шеи. Его губы скользят по моей коже, оставляя за собой разряды огня. Я знаю, что будет дальше, но не могу и не хочу останавливаться.

— Я хочу тебя, Мелисса… — произносит Таррел почти севшим голосом.

Я слышу одновременно и обещание, и предупреждение. Но мне всё равно.

Я знаю, что будет дальше.

Мы внезапно оказываемся на огромной шикарной кровати и Таррел принимается срывать с меня одежду. А я… запускаю руку под волосы и снимаю чип. Возбуждение затапливает лавиной, и связность мыслей пропадает…

***

Наутро меня будит невероятно вкусный запах. Открываю глаза и вижу Таррела, сидящего рядом с подносом, уставленным изысканными блюдами. На нем мягкий халат, волосы немного растрепанные. Сейчас он выглядит, как мужчина после душа, а не строгий командор, ректор Академии.

Я незаметно ощупываю затылок — чип на месте. Я не помню, как отрубилась ночью. Таррел нашел и вернул его на место. В груди разливается тепло. Он — прямо воплощенная забота.

— Доброе утро, спящая звездочка, — нежно произносит он и легко целует меня. — Твой завтрак.

— Ты готовишь? — произношу я, приподнимаясь на локти. Голос хрипловат после ночи, полной страсти.

— Я заказал. — Таррел обворожительно улыбается. — Но буду считать это комплиментом.

Я разглядываю завтрак. На подносе — изящно оформленные миниатюрные десерты, лёгкие сливочные булочки с ягодным кремом, тонко нарезанные фрукты и высокий бокал какого-то золотистого напитка.

— Ты когда-нибудь пробовала амриту? — спрашивает Таррел, протягивая мне бокал.

— Что это?

— Ритуальный напиток, — поясняет он. — У ксорианцев его подают тем, кто начинает новый этап в жизни.

Я делаю глоток, и по телу разливается сладкое тепло, будто жидкий свет наполняет меня изнутри. Действительно ритуальный. И новый этап у меня определенно начался.

— Очень вкусно! — выдыхаю я и уже чувствую, что мне хочется осушить весь бокал до дна.

— Не торопись. Растяни удовольствие, — Таррел ласково касается пальцем моей скулы, скользит по щеке. — Приятного аппетита.

С этими словами он поднимается и уходит в соседнее помещение за стеклянной перегородкой. Смарт-драппировки меняют цвет на оранжевый, в то время как до этого они были бирюзовыми в тон кровати.

Из-за перегородки доносится приглушенный голос Таррела. Похоже, он кому-то звонит. А я принимаюсь есть, но если честно, аппетит пока не нагулялся. Такое чувство, что за ночь я не истощила, а наоборот пополнила запасы энергии. Я съедаю несколько ломтиков какого-то очень яркого зеленого фрукта, сладкого, как моя нынешняя жизнь, и иду в душ.

Он тут тоже выше всяких похвал. Вода под действием гравитонных магнитов меняет направление, и вместо душа я получаю самый настоящий массаж. Кроме того, сама вода пахнет чем-то приятным. Свежим и легким, будто с добавлением парфюма.