Отрубаю связь, быстро привожу себя в порядок и уже опрятным возвращаюсь на исследовательский уровень. От волнения сердце бахает где-то на уровне шеи, на лбу вспухла венка. Только бы она была жива!

Пэрис встречает меня в общем зале.

— Как она? — спрашиваю сходу.

— Курсант Мэлтис по-старому, — невозмутимо произносит Пэрис. — Но…

Меня взрывает от его холодности.

Я чувствую себя обманутым.

Хотя по правде, я сам себе надумал, что именно он хочет мне сказать — формально Пэрис ничего не утверждал, но я не могу удержать эмоции.

Кулаки сжимаются сами. Я в два шага оказываюсь перед ним и впечатываю сокрушительный удар ему в лицо. Он отшатывается, но я хватаю его за медицинский костюм, притягиваю к себе и бью ещё раз.

Вот теперь полегчало. Отпускаю Пэриса. Он даже не пытался сопротивляться. Ему плевать. Он спокойно выпрямляется и начинает говорить:

— Но новость, командор Крейт, действительно касается курсанта Мэлтис, — он разминает ушибленную челюсть. Непробиваемый хрен. — В самом начале исследований я взял у неё образцы тканей для анализа ДНК…

— Ты ждал результатов все это время?! — голос хрипит. Ярость вспыхивает с новой силой. — Или решил придержать их? Отвечать!

Последнее договариваю с кровожадностью, которую сам от себя не ожидал.

— Я проверял и перепроверял результаты, командор Крейт, — отвечает Пэрис, поправляя медицинский халат. — Потому что они касаются одного из членов Совета Ксора.

У меня на голове шевелятся волосы.

— Повтори, — цежу тихо и угрожающе.

— Биологическим отцом курсанта Мэлтис является Коронатор Каэл Драксар, — многозначительно тянет Пэрис. — Вы понимаете, что это значит, командор?

Слишком хорошо понимаю. Бедная девчонка верит, что её отец — герой, погибший на войне с Жуками, и готова собственную жизнь положить, чтобы уважить его честь. А на деле она — лишь грязный секрет, заметенный под ковер.

— Коронатор Бурь, — произношу почти безжизненным эхом. — Первое лицо во всей империи Ксора. Адмирал Драксар.

Из пяти Коронаторов Совета его слово имеет максимальный вес. Его слава — слава человека с безупречной репутацией, подчиняющего свою жизнь безжалостной дисциплине — пострадала бы, если бы вскрылся внебрачный ребенок, да ещё и от человеческой женщины.

— Теперь вы понимаете, откуда в ней такой потенциал? — спрашивает Пэрис, вырывая меня из нерадостных мыслей. — Наша полукровка бесценна. Было бы здорово, чтобы она вернулась из мира грез и повторила попытку.

Меня от его слов снова точно ледяной водой окатывает. Подлетаю к нему и, схватив за халат, встряхиваю как куклу.

— Ты близко к Мелиссе не приблизишься со своими исследованиями, понял? — рычу ему в лицо. — И её я на этот уровень не пущу. Когда поправится. Если поправится! Черт!

Стоит произнести эти слова, внутри все сжимается, за грудиной ноет. Отталкиваю от себя Пэриса, будто вляпался в жучье дерьмо.

— Ты здесь только потому что Коронатор Глубин приказал устроить эту лабораторию, — голос хрипит, ещё не пришел в норму.

— Поэтому я останусь тут, командор Крейт. И вам следует сделать все возможное, чтобы я смог продолжить исследовать полукровку, — холодно говорит Пэрис.

— Я сейчас суну тебя в бокс к пятидесятому, и пусть он в тебя личинку отложит, кусок ты дерьма! — от ярости сознание мутится, контроль на нуле.

— Вы этого не сделаете, командор Крейт, — с совершенно невозмутимым видом говорит Пэрис. — Альтириус Велсатор уже ждет вашего звонка. Он полностью осведомлен о моей работе с полукровкой. И, если вы собираетесь сохранить место ректора, а в дальнейшем и свободу, вам следует содействовать мне.

Слова с трудом протискиваются в сознание. Пэрис сообщил о полукровке на борту Академии члену Совета? Коронатору Глубин? А другим? Дошли ли эти сведения до её отца? Плевать. Главное, мне надо придумать, как оградить Мелиссу от Пэриса. И лучше это делать через его хозяина.

Киваю, беря себя в руки, и направляюсь к лифту. Добираюсь до своего кабинета. Долго стою, заперев за собой дверь, потому что мозг клинит. Меня всего, блин, клинит. Ладно негуманные опыты над Жуками. Между нами война, это нормально. При любом правительстве и любом строе существовали такие исследовательские комплексы. Но… Мелисса — одна из нас. Её нельзя пускать в расход в попытке разработать лучшее оружие.

Позвонить Велсатору мне придется. Это ясно как день. Но вопрос остается открытым. Как уберечь Мелиссу?

И у меня есть план.

Я включаю защиту от прослушек, а затем достаю из стола небольшую портативную камеру. Прячу её в стеллаже с книгами за своим креслом. Она увидит голофонное изображение, если Велсатор включит видеосвязь, но даже без видео она запишет аудио всей беседы.

Включаю камеру на запись и по внешней связи звоню Альтириусу Велсатору. Мы не то чтобы близко знакомы, но Совет знает высокопоставленных членов общества, вроде меня. К тому же мы ежегодно видимся на Совете Галактической Безопасности, где я выступаю как советник по вопросам новых технологий войны и подготовки боевых офицеров.

Альтириус отвечает практически сразу, как только мой звонок добирается до его голофона. Над моим возникает голографическое изображение этого ксорианца. Светло-серые, почти серебристые волосы элегантно собраны на затылке. Серебристая щетина стильно подстрижена. На нем китель Коронатора, будто он только что с собрания Совета.

Коронатор Глубин Альтириус Велсатор

— Таррел, рад слышать! — произносит он. — Как я понимаю, вы звоните обсудить щекотливое дельце, касающееся ублюдка Каэла Драксара и вашей Академии?

— Вы хорошо осведомлены, господин Коронатор, — отвечаю я. — Да. Я звоню заявить, что запрещаю исследования, которые пытается протолкнуть ваш живодер Пэрис.

— Боюсь, командор Крейт, — скрипит полным официоза тоном Альтириус, стреляя в меня острым взглядом прищуренных глаз, — вы не в том положении, чтобы что-то разрешать или запрещать. Исследования полукровки — дело национальной безопасности. Это важнее вас или меня. Важнее всех нас.

— Эти эксперименты опасны для её здоровья, — отвечаю сходу, голос резко садится. — Пэрис отчитался вам, что она в псевдокоме?

— Однажды выйдет, — походя бросает Коронатор. — А если нет, я поставлю в вашу Академию столько полукровок, сколько потребуется, чтобы Пэрис выявил все закономерности их подключения к ментальной сети врага.

Я всегда считал, что у нас демократическое общество. От того, что я слышу, у меня волосы встают дыбом.

— А как вы собираетесь объяснять трупы их родне? — спрашиваю едко.

— Оставьте это мне, командор, — невозмутимо парирует Альтириус. — Пэрис доложил мне о полукровке сразу, как вы её к нему привели. Скажите, зачем вы это сделали?

Он вроде спрашивает, но не дает времени ответить, сразу продоллажет:

— Потому что хотели что? Усложнить ей жизнь? Напугать её? Или вы действовали во имя Ксора?

Я и сам уже не помню, что дернуло меня начать эти исследования. Если пытаться разобраться, я хотел, чтобы она заплатила за свой подлог. Хотел проверить её решимость. Сейчас я капитально жалею об этом.

— Вы понимаете, как может перевернуться война с Жуками, если мы натаскаем армию полукровок выискивать жучьих синархов? — голос Альтириуса продолжает ездить по ушам. — Да мы в два счета очистим от них все галактики! И станем величайшей расой освободителей во всей Вселенной! Любая смерть во время опытов будет оправдана на пути к величию всей нашей расы. А тут мы говорим даже не о чистокровных ксорианцах, а о расово неполноценных особях.

Во мне вскипает такая волна ярости, что я не могу сдержаться.

— И что, оттого их жизни становятся менее ценными? — рычу, втыкая в Коронатора уничтожающий взгляд. — Вы предлагаете расовую сегрегацию возвести в абсолют!

— Полукровки и так живут в гетто. Расовая сегрегация уже существует, признаёте вы её или нет, — отбривает Альтириус. — Поэтому спрячьте поглубже свои моралистские замашки и не препятствуйте Пэрису в исследованиях. Поверьте, вы мгновенно отправитесь под трибунал за измену Родине, если вы ослушаетесь моего приказа.