— Какой к черту Гранд Отель?! — внутри взвивается возмущение. Ещё один ревнитель приказов. Черт!

Машина плавно несётся по воздушному коридору над землей, а я смотрю на Таррела. Ему действительно плохо. Это уже не просто усталость — он обессилел настолько, что не может даже держать сознание.

— Я приказываю! Немедленно везите его в…

Внезапно я ощущаю, как стальные пальцы стискивают мое запястье, а в следующее мгновение я оказываюсь в кольце его рук. Одна из них ложится мне на затылок.

— Достаточно, — хрипло произносит он, не открывая глаз. — Я не умираю.

Я вздрагиваю, когда его на грани грубости притягивает меня к себе и впивается губами в мои. По телу пробегает какая-то лютая дрожь, ощутимее, чем обычно, по шее под волосы заползают мурашки. Сердце пускается в галоп. Это как удар током, будто нас обоих затягивает вихрь чего-то древнего, огромного, неподвластного логике.

Мир для меня погасает. Пропадает картинка, звуки, цвета, даже ощущение моего собственного тела. И вдруг я осознаю, что это подключение к ментальной сети. А я — сгусток света, бестелесная сущность, несущаяся по зовущему меня лучу.

И вдруг рядом оказывается — он. Такой же сгусток света, более тёмный, более массивный, пронизанный раскалённой энергией. Я не могу видеть, я просто знаю. Мой мозг так описывает себе это.

Таррел касается меня, граница между нами растекается и размывается, будто мы сливаемся. Боги! Это ощущается так же, как секс, но даже сильнее.

Нет кожи, нет тел, нет дыхания, но есть волны удовольствия, которые накатывают одна за другой, пронзают нас, соединяют, переплетают так, как никакой физический контакт не мог бы.

Я ощущаю его жажду. Его дикое, необузданное желание меня. Его наслаждение от того, что я рядом.

Я вибрирую, разгораюсь, подчиняюсь этому потоку, и он ведёт меня за собой.

— Мелисса… — это уже улавливают мои физические уши.

И я выныриваю из ментального пространства в собственное тело, воздух врывается в лёгкие, окружающее снова приобретает очертания. Я в машине. Таррел прижимает меня к себе, его глаза больше не пустые, и у лица цвета прибавилось.

— Ты вернула мне силы, — произносит он тихо.

Я не могу отвести от него взгляд. В его глазах искрится облегчение, даже какое-то почти блаженное удовольствие. Дыхание становится ровнее, напряжение уходит. Но я не чувствую себя слабее. Напротив, во мне всё так же бурлит энергия.

— Что это было?.. — спрашиваю я, всё ещё не до конца понимая.

Таррел сжимает мою руку, но на губах появляется тёплая, благодарная улыбка.

— Ты даже не представляешь… — его голос звучит тихо, но в нём столько нежности, что меня охватывает лёгкий трепет. — Спасибо.

Он чуть наклоняется ко мне, не отпуская руку, словно проверяет что-то, ощущает, перепроверяет.

— Мы с тобой связаны сильнее, чем я думал, — продолжает он чуть ниже. — На слушаниях я потерял слишком много энергии. Впервые применил то, что умел с самого детства, но держал при себе, чтобы никому не навредить… мне бы потребовалось время, чтобы восстановить силы. Но вместо этого ты поделилась со мной своей энергией.

Я замираю.

— Поделилась?..

— Это неосознанно, но ты это сделала, — он пристально смотрит мне в глаза. — Через нашу связь.

Теперь я вспоминаю тот момент в ментальном мире — ощущение, будто я влила в него нечто большее, чем просто тепло.

— Но я ведь… я не почувствовала, что что-то потеряла.

Таррел улыбается.

— Ты и не потеряла. — Он сжимает мою ладонь. — Ты отдала то, что могла. То, что я смог взять. И, кажется, мы оба это пережили по-разному.

Я ощущаю лёгкую дрожь внутри. Мысли разбегаются.

— Это значит, что…

— Значит, — он наклоняется ближе, — ты еще сильнее, чем я думал. И, возможно, намного опаснее для меня, чем я надеялся.

Он произносит это с тёплой усмешкой, но в глазах всё ещё стоит искреннее изумление.

— Так что же теперь? — спрашиваю я.

— Теперь… — он касается кончиками пальцев моей щеки, — теперь я точно тебя никуда не отпущу.

Машина плавно снижает скорость. Мы подъезжаем к Гранд Отелю. Я понимаю это по красивейшему крытому подъезду с голографической вывеской, на которой высвечивается название. По обе стороны гравимобиля оказываются массивные колонны, считывающие, кто приехал.

Гравимобиль останавливается полностью, водитель выходит и открывает нам двери. Таррел выбирается первым и подает мне руку. Ведет к раздвижным дверям отеля, и вдруг откуда ни возьмись со всех сторон нас атакуют репортеры.

Нас накрывает целая волна вспышек.

— Интересно, какая крыса нас сдала? — Таррел тихо чертыхается и, обняв меня за плечи, ведет к дверям.

Но кольцо репортеров стремительно сужается, и вскоре нам приходится остановиться. Снова со всех сторон раздаются вопросы.

— Командор Крейт! Курсант Мэлтис! Каковы ваши планы?

— Госпожа Мэлтис, каково это — узнать, что ваш отец один из Коронаторов?

— Будет ли пересмотрен закон о полукровках в Академии?

Я в шоке.

Но Таррел заслоняет меня своим телом, как живой щит. Я аккуратно берусь за его плечо и, если честно, очень рада, что он отгораживает меня от этих стервятников. В воздухе проскакивает легкий ментальный толчок, подавляющий суету.

— Вопросы — позже, — резко обрывает он.

Но внезапно раздается вопрос, который заставляет Таррела замереть на мгновение.

— Что будет с Академией, командор?

Таррел останавливается, медленно поворачивается к ним.

— Разрабатывается проект спецкорпуса Академии для полукровных курсантов.

В толпе раздаётся единый вздох.

Я смотрю на него широко раскрытыми глазами. Он ни разу не говорил мне об этом!

Но он смотрит прямо на меня.

— Это то, что должно было быть сделано давно, — поясняет тихо и твердо.

После этого репортеры расступаются и запросто пропускают нас к дверям в гостиницу.

Холл поражает меня своей высокотехнологичностью. Впереди длинная стойка рецепции, словно парящая в дымке неоновой подсветки. За ней администраторы-ксорианки со стильными прическами в стерильно-белой форме. справа роскошный ресторан. Слева лифты и зона ожидания с шикарными диванами и массажными креслами.

Таррел подводит меня к стойке.

— Номер на имя Таррела Крейта, — произносит он.

— Люкс для новобрачных? — хитро переспрашивает администратор. — Одну минуту.

Спустя несколько мгновений она просит нас положить ладонь на пишущее устройство, и на пропуска, которые вживлены в ладонь, кодируется пропуск в номер.

— Можете проходить, — воркует она. — Ваши ключи готовы.

Мы отходим от стойки и идем к лифтам.

— Для новобрачных? — спрашиваю я с легкой иронией в голосе.

— Что сделаешь, если он у них так называется, — с легкой досадой отмахивается Таррел и вызывает лифт.

Мне нравится чувствовать его руку у себя на талии, я ощущаю её тепло, но вместе с ним чувствую и его волнение. И, сдается мне, я даже знаю, чем оно вызвано, но намеренно не пытаюсь прочитать его эмоции точнее. Я все узнаю. Через несколько секунд.

Мы поднимаемся в номер.

Я нарочно занижаю ожидания, чтобы не разочароваться, и ожидаю увидеть стандартный люкс, но когда дверь открывается, у меня перехватывает дыхание. Ахаю от неожиданности. Это не номер. Это дворец. Произведение искусства!

Номер выглядит примерно так.

Панорамные окна, открывающие вид на сверкающий вечереющий город. Полупрозрачные перегородки с подсветкой, Парящие платформы вместо обычной мебели. Смарт-драпировки, меняющие цвет в зависимости от настроения. И огромная кровать в центре, сделанная из тёмного, полированного металла с лазурным шёлковым покрывалом. Я еще нигде не видела такой роскоши.

Двери номера закрываются за нами. Внутри тихо, просторно, и я теряюсь на мгновение, разглядывая эту красоту. В воздухе тонкий аромат древесных нот.

Перед кроватью парит накрытый стол. В центре возвышается бутылка игристого вина в тонком стекле, инкрустированной живыми кристаллами. Они переливается под мягкой подсветкой, точно крошечные звёзды. На горлышке тонкая серебряная нить, символизирующая статус напитка — это редкое вино, созданное по традиционным технологиям древних ксорианских виноделов.