— В отличие от чистокровных ксорианцев, у тебя есть естественная защита. Человеческий мозг фильтрует информацию от Жуков. Это как встроенный барьер. Ты даже не осознаёшь, насколько это ценно. Чистокровные ксорианцы не могут выдержать прямого контакта — их ментальная сеть просто разрушается.

— Разрушается? — повторяю я, осознавая смысл его слов. — Вы хотите сказать, контакт с Жуками… убивает ксорианцев?

— Не мгновенно, — спокойно отвечает Таррел. — Но разрушение сети приводит к сильнейшим физическим и психическим травмам. Именно поэтому я был в ярости, когда ты полезла к Жуку без спроса.

Я оборачиваюсь к Пэрису, который стоит с абсолютно невозмутимым выражением лица.

— И вы мне ничего не сказали? — голос дрожит от злости. — Вы хотели посмотреть, что случится, верно?

— Я учёный, — Пэрис пожимает плечами, небрежно, почти равнодушно. — Исследования требуют риска. А ты — редчайший случай.

Гнев внутри вскипает разрушительной волной, заполняет все тело, аж пальцы пульсируют. К счастью, все обошлось. Но я ведь сама решила воздействовать на того Жука. Пэрис просто ничего не сказал и не препятствовал.

Больше никогда нельзя поддаваться на провокации Пэриса. Если я ещё раз явлюсь сюда, то только с Таррелом. Ему я могу доверять.

Мы подходим к отсеку с тридцать восьмым. За стеклом мерцает зеленоватый перламутр хитиновой брони. Тварь сидит, словно ожидая нашей команды. Я останавливаюсь перед стеклом, а сердце колотится где-то в горле.

— Готова? — голос Таррела звучит мягче, чем обычно.

— Да, — отвечаю твёрдо, хотя внутри всё дрожит.

Пэрис принимает выжидательную позу. Передо мной поблескивает укрепленное стекло камеры, за которым тридцать восьмой неподвижно сидит в углу. Я кладу ладони на гладкую поверхность и делаю глубокий вдох. В голове эхом отдаётся голос Таррела: «Будь осторожна». Сомкнув веки, я пытаюсь сосредоточиться.

Подключение происходит постепенно, как погружение в мутный океан. Вокруг всё зыбкое, неясное, словно я пробираюсь через вязкую темноту. Образы ускользают, мыслей нет — только некая бессвязная какофония. Я серфлю в этом потоке, стараясь выловить хоть что-то осмысленное, но всё напрасно.

Наконец я выныриваю из этой бездны, чувствуя себя совершенно вымотанной. Снимаю руки со стекла и едва удерживаюсь на ногах.

— Ну? — голос Пэриса звучит сдержанно, но в нём угадывается нотка любопытства.

— Ничего, — признаюсь, с трудом переводя дыхание. — Это был просто… хаос.

— Ты за полчаса ничего не нашла? — изумленно фыркает Пэрис и куда-то уходит.

Полчаса?! Мне казалось, прошло пару минут. Я остаюсь одна в коридоре. Таррела тоже нет.

Стоять тяжело. Приваливаюсь спиной к стеклу и оглядываюсь в поисках на что бы сесть. Закономерно не нахожу и просто сползаю на пол, складывая ноги по-турецки.

Вскоре появляется Таррел, подходит ко мне с мрачным видом и молча протягивает открытый кэн со спецпитом. Второй держит в руке. Сходил же сам…

У меня нет сил даже спасибо сказать, просто выпиваю первую баночку, и Таррел открывает вторую. Сам вкладывает её мне в руку и забирает первую.

Он смотрит на меня с беспокойством, но в его тяжелом взгляде сейчас явно видна забота.

— Была бы моя воля, — признаётся он тихо. — Я бы вышвырнул Пэриса вместе с его Жуками на другую станцию.

— Тогда зачем ты позволяешь этому продолжаться? — спрашиваю, отпивая из первого кэна. Приторно-сладкий вкус растекается теплом по телу.

— Исследования Жуков — директива сверху, наша орбитальная станция пригодна для этого, — говорит он отрывисто.

Не знаю, что чувствовать по этому поводу. Мама не раз говорила, что меня ждет великая судьба. Я думала, что она это просто так, подбодрить или для красного словца, но сейчас, чем больше я узнаю об этой станции, тем яснее мне видится, что все сложилось как нельзя лучше. Даже конфликт с Иридией случился кстати. Я оказалась в нужном месте, в нужное время. И все это — цепочка случайностей, которых могло и не произойти.

— Ну как тут наша единственная надежда? — раздается голос Пэриса. Он возвращается и несет что-то в руках.

— Надежда? — переспрашиваю я.

— Ну… С учетом того, что ты на этой станции единственная можешь то, что не может больше никто, да, я считаю тебя нашей надеждой на лучшее изучение Жуков, — быстро проговаривает он. — Только силенок у тебя кот наплакал. Поэтому…

— Нет! — выкрикивает Таррел вставая между мной и Пэрисом. Будто он уже понял, что именно придумал его исследователь.

— Командор Крейт, это шанс! — произносит Пэрис.

— Не смей даже думать об этом, Лоуренс! — Таррел явно не шутит и, кажется, готов физически врезать Пэрису.

— Что за шанс-то? — встреваю я, уже окрепнув, и поднимаюсь на ноги.

— Это тебя усилит… — отвечает Пэрис.

— Это тебя не касается, — одновременно с ним гремит Таррел.

А я замечаю у Пэриса в руках до боли знакомый чип.

— В прошлый раз этот чип при включении рядом с Мелиссой вызвал у неё потерю сознания! — Таррел угрожающе подходит к Пэрису и хватает его плечо.

Я уже знаю, что сейчас будет, но не отворачиваюсь. С удивлением отмечаю, что мне хочется видеть, как Таррел вершит собственный суд. Выглядит это пугающе и притягательно одновременно — когда тебя так ревностно оберегают.

Пэрис кривится, но не уступает.

— Я… Его доработал… Командор Крейт! — выдавливает он, справляясь с болью.

Мне хочется попросить Таррела дать мне возможность самой решить, как поступить, но он не согласится, да и неправильно влезать в разборку двух мужчин. К тому же, я уже решила, что я доверяю Таррелу и не доверяю Пэрису.

Спустя несколько минут напряженного спора, ректор отпускает доктора. И я решаюсь вставить свое слово.

— Командор Крейт, позвольте мне попробовать сначала без чипа, а потом, если снова ничего не выйдет, уже рискнем пойти вторым путем? — спрашиваю аккуратно и со всем уважением.

— Нет, я запрещаю, — отрезает Таррел. Говорит жестко и безапелляционно. — Это все и так далеко зашло. У тебя отсутствует инстинкт самосохранения, так воспользуйся моим. На безвозмездной основе.

Я соглашаюсь. Пэрис больше не пытается продавливать свою разработку.

— Ладно, без чипа, значит, без. В любом случае, есть вероятность, что у тридцать восьмого связь с синархом ослабла или прервалась, — он разводит руками. — Тридцать восьмой высоко развитый, и неясно, бездействует он, потому что лишился связи, или потому что понимает, что это бесполезно. Пятидесятого доставили последним. Можно предполагать, что у него связь на месте. Предлагаю попробовать с ним.

— Мелисса, — Таррел придавливает меня фирменным тяжелым взглядом. — Может, продолжишь в другой раз?

Ага. И потом жди этого другого раза ещё месяц или сколько. Нет уж.

— Я в порядке. Я готова, — отвечаю без запинки. — Не хочу откладывать на потом.

Мы перемещаемся к пятидесятому боксу. Я едва сдерживаю внутренний порыв отвращения. За стеклом омерзительная тварь — нечто, напоминающее по строению человека, только без кожи и будто вся плоть провалилась под костный скелет. Челюсти с жвалами угрожающе двигаются. Ужасно неприглядная особь.

№50

— Постарайся нащупать связь. У этого она должна быть, — напутствует Пэрис. — Если ты её уловишь, возможно, сможешь сказать, где находится синарх, как его искать, где он прячется, мало ли какая информация к тебе попадет. Все будет крайне полезно!

Я снова кладу ладони на стекло, сердце гулко стучит в груди. Ощущение, будто сейчас будет иначе.

Сейчас подключение к ментальной сети Жука похоже на протискивание сквозь толщу зловещих крючков и угрожающих шипов. Это не муть океана — это плотные джунгли, которыми зарос весь мой путь. У меня тут нет физического тела, но я ощущаю, будто они пытаются схватить, зацепить, задержать меня острыми и хищными лозами.