Его глаза увлажнились, и он усмехнулся:

— Белый фургон, говоришь?

— Ни за что, — рассмеялся я. — Но если серьезно… я бы сделал ей предложение хоть сегодня, если бы знал, что она скажет да. Я бы и дюжину детей с ней завел, если бы она захотела.

— Господи, да пощади ты. Не забывай, с кем говоришь, придурок. Я не хочу слышать, как ты собираешься делать детей моей сестре.

Он попытался сделать вид, что возмущен, но в голосе слышался смех.

— Маленькие Кинги будут бегать и искать дядю Хейса, — сказал я и вскочил, когда он кинулся на меня, и мы оба расхохотались.

— Лучше подожди, пока она будет готова. И начни с нормального предложения, когда придет время, — сказал он, поднимая бровь.

— А мне нужно будет просить твоего благословения? — с усмешкой спросил я.

— Ну, ты уже обосрался в первый раз, скрывая ваши отношения. Так что да, проси, черт побери. И я буду тем еще ублюдком. Заставлю тебя стричь мой газон и чистить ботинки. Хорошенько тебя проучу.

— Серьезно? Вот эти ботинки? — прищурился я, глядя на его пыльные ковбойские сапоги.

— Эти красавцы заслуживают блеска.

— Я и это сделаю, если это даст мне твое благословение, — сказал я без намека на шутку. Это действительно было для меня важно.

— Кинг, — его голос стал серьезным.

— А?

— Я бы не доверил свою сестру никому, кроме тебя — после всего, что теперь знаю. Ты мой брат во всем, и услышать, что ты любишь Сейлор — вот все, что мне было нужно. Если бы ты тогда пришел и сказал это — я бы тебя обнял. Вместо этого мне пришлось тебя ударить. — Он усмехнулся. — Но, как бы меня это ни злило, мне даже нравится, что ты сделал, как она просила. Что держал все в секрете.

— Почему?

— Потому что теперь я знаю, кто у вас главный, и мне, черт возьми, это нравится.

Смех наполнил его кухню. Он поднялся и обнял меня.

— Люблю тебя, брат.

— И я тебя. — Я откашлялся и отступил на шаг. — Просто твою сестру я люблю чуть больше.

Снова смех.

Его телефон завибрировал на столе, и он поднял его, показав экран мне.

Ромео

Ну что, пацаны, что тут у вас? Я женюсь через два дня. Мы уже закопали эту фигню или как?

— А давай повеселимся немного, прежде чем скажем им, что у нас все норм? — сказал Хейс.

— Меня ведь не зря зовут Пирс-Весельчак.

— Никто тебя так не называет. Ты что, просто на ходу придумываешь всю эту чушь? — усмехнулся он.

— А то.

Я подтянул стул поближе и стал наблюдать, как он печатает.

хейс

Закопали? Ага. Я только что выкопал могилу для Кинга. Похороню его у себя во дворе, чтобы каждое утро на него ссать.

— Жестко, брат, — я передернулся наигранно.

— Расслабься. Сейчас будет весело.

Нэш

Тебе нужно с ним поговорить. Все совсем не так, как ты думаешь.

Ривер

Если серьезно, я уже раз десять пытался до него дозвониться. Он не отвечает, и его не было с тех пор, как я проснулся. Ты его случайно уже не прикончил?

Ромео

Можешь подождать хотя бы до свадьбы? А то мне будет не хватать шафера.

Нэш

Если что, я могу провести под руку сразу двух девушек к алтарю.

— Отдай мне, блядь, телефон немедленно.

Хейс

Это Кинг, ублюдки. Никто никого не убивает, но спасибо за беспокойство. У нас тут все нормально, придурки. 🖕

Хейс уже заходился в истерическом смехе.

Ромео

А-а-а… ну хоть это радует.

Нэш

Черт. А я уже настроилась на то, что Хейс швырнет Кинга в свадебный торт или устроит что-нибудь драматичное.

Ривер

Кингу это даже слишком бы понравилось.

Хейс

Он только что спросил меня, можно ли так сделать.

ромео

Ага, мама Деми была бы в полном восторге. 🙄

Нэш

Рад, что все в порядке. Так в чем дело? Вы с Сейлор встречаетесь? Хейс, ты нормально к этому относишься?

Хейс

Этот придурок только что сказал мне, что хочет сделать ей предложение и завести с ней ребенка. Я сказал ему поумерить пыл, но да, я не против. Хотя если он хоть что-то испортит — я все равно надеру ему зад.

Ривер

Ну что, Ромео, чей удар был лучше?

Ромео

Ну, у Хейса это была чистая ярость, а у Кинга — защитный инстинкт бойфренда. Оба — с характером. Оба попали метко. Но ни один из них, скажем честно, в профессиональный бокс не годится. 😂

Я получил целую серию эмодзи от ребят, а потом мы с Хейсом болтали еще час, прежде чем я наконец-то собрался и поехал к Сейлор.

Мне нужно было, чтобы она знала — все в порядке.

Я припарковался у ее дома и подошел к двери как раз в тот момент, когда она распахнулась прежде, чем я успел постучать.

— Где ты был? Я тебе и звонила, и писала, — сказала она, и я увидел тревогу в ее глазах, когда она заметила мою распухшую губу.

— Детка, все хорошо. Телефон сел. Я был у твоего брата.

Я зашел в дом, закрыл за собой дверь и сразу же прижал ее к себе. Она вцепилась в мою рубашку, будто боялась отпустить.

— Эй, все хорошо, — прошептал я, чуть отстранившись. Она подняла на меня взгляд.

— Правда? Он сказал, что поговорит с тобой сегодня. Мы всю ночь проговорили, и я надеялась... Но когда ты не ответил, я начала волноваться.

— Больше никаких переживаний, Одуванчик. Он знает все. Знает, как я к тебе отношусь. Знает, что это по-настоящему. И он с этим смирился.

Она выдохнула с облегчением:

— Прости, что все так вышло. Ты был прав. Мы должны были рассказать ему сразу.

— Нет. Как бы мне ни было больно от того, что мы его задели, думаю, все должно было случиться именно так. А правда в том, что нам нужно было это время. Только тебе и мне.

— А теперь? — спросила она.

— А теперь ты и я — больше не тайна. Я смогу танцевать с тобой под кантри в баре, целовать тебя в Golden Goose и держать за руку, когда мы идем по улице.

— Мне нравится, как это звучит, — она прикусила свою сочную нижнюю губу. — А еще?

— А еще я хочу быть в тебе. Без чувства вины, без страха, что предаю кого-то. А потом я хочу забрать Бифкека и повезти его на обед — рассказать ему, что ты теперь моя девушка. Потому что этот мелкий давно нас к этому подталкивает.

— У него старая душа. Мудрая не по годам. Так что... как насчет того, чтобы сначала ты сделал со мной все, что задумал, а потом мы заберем нашего мальчика и поедем на обед? — она улыбнулась, и я обхватил ее за попку, поднимая в воздух. Ее ноги обвились вокруг моей талии, и я понес ее в спальню.

Я уложил ее на кровать, завис над ней.

— Сегодня, когда я разговаривал с Хейсом, кое-что вспомнил.

— Расскажи.

— Это было много лет назад, когда ты жила у нас. Ты тогда рассказала мне про желание, которое загадала на одуванчик.

— Я в то время много чего загадывала, — хихикнула она, гладя меня по щеке. — И что же я тогда пожелала?

— Ты сказала, что устала от нестабильности в своем доме. Рассказала, что накануне тебе приснился сон, будто ты стоишь в поле одуванчиков в белом платье, и описала все так детально — как были уложены твои волосы, как светило солнце...

Она улыбнулась:

— Погоди. Кажется, я это помню.

— Ты говорила, что к тебе шел мужчина. Ты понимала, что это твоя свадьба, но не видела его лица. Только знала, что он будет любить тебя и защищать до конца своих дней. И ты тогда загадала, чтобы нашла его однажды.

Она закрыла лицо руками: