Он нервно оглянулся.

— Послушайте, Игорь, — он посмотрел мне в глаза, и там уже не было вины, только деловой интерес. — Забудьте про этот конкурс. Настоящее шоу мы начнём сейчас. Контракт на нашу новую программу, «Империя Вкуса», — ваш.

Я молчал, давая ему высказаться.

— Мы хотим вас! — горячо продолжал он. — Прайм-тайм. Лучшую студию. Делайте что хотите! Эта… победительница… через неделю о ней никто и не вспомнит. А вы… вы получите всё. Миллионы зрителей, настоящую славу!

Он не врал. В его глазках блестел азарт дельца, который учуял запах больших денег. И этими деньгами пахло от меня.

Он протянул мне кожаную папку.

— Черновик контракта. Изучите. Завтра мои юристы ждут звонка.

Я спокойно взял папку. Тяжёлая. Внутри не было ни радости, ни восторга. Просто удовлетворение. Словно я долго собирал какой-то механизм, и вот последняя деталь встала на место. Щёлк. Я всё это рассчитал. Это и был мой план.

Я посмотрел на Свету. Её злость прошла. На лице расцветала лисья улыбка. Она тоже всё поняла.

— Хорошо, господин…

— Увалов, — хмыкнул он и подтянулся, оказалось, что он довольно крепкий человек, если не сутулится. — В общем, жду вашего ответа, Игорь. И надеюсь, что он не заставит себя долго ждать.

— Я вас понял, господин Увалов, — кивнул я.

На том мы и попрощались.

— Ах ты, хитрюга, — протянула Света и легонько ударила меня кулачком в плечо. — Разыграл партию, как по нотам. Мог бы хоть предупредить.

— Честно говоря, — я с ухмылкой посмотрел ей в глаза, — по большей части это была импровизация. Так что я не мог ни о чём предупредить, так как не знал, что мне уготовил тот или иной день.

— То есть… — она недоверчиво прищурилась, а потом махнула рукой и тихо рассмеялась. — Хорошо, сделаю вид, что ты обычный повар и просто делал свою работу. Но! — женщина вскинула указательный палец. — У нас осталось незавершённое дело.

— Какое?

— Мы должны отпраздновать твоё серебро!

Нам подогнали машину. Светлана запрыгнула в салон следом за мной. Её до сих пор потряхивало от возбуждения.

— Ты видел⁈ Видел⁈ — она тараторила, а её глаза горели. — Мне только что скинули цифры, мы взорвали эфир! Это бомба, Игорь!

Я молча смотрел в окно. Пейзажи города плыли мимо, и ему не было никакого дела до наших телевизионных войн. Светлана радовалась, и она была на вершине мира. А я… я просто устал.

— Она заслужила, — тихо сказал я, глядя на витрины. — Ты бы видела её лицо, когда мой булгур похвалили. Такое не сыграешь.

— Да плевать на её лицо! — отмахнулась Светлана. — Главное, что теперь все козыри у нас! Директор канала готов обсуждать контракт практически на любых условиях!

Я кивнул. Именно так всё и должно было быть.

В номере я первым делом стянул с шеи галстук. Шёлковая удавка, давившая весь вечер. Плюхнулся в кресло, закрыл глаза. Как же тихо. После нескольких часов этого балагана — просто оглушительная тишина.

— Шеф!

Я аж подпрыгнул. Из-под кровати выскользнул Рат. Усы дёргаются, чёрные глазки тревожно блестят.

— Что такое? — я тут же напрягся. Рат зря панику не поднимает.

— Чужие были, — пропищал он, забираясь ко мне на колени. Его тельце мелко дрожало. — Я в вентиляции сидел. Двое. Тихие, как тени. Не то что те быки Алиева. Этих я почти не слышал.

— Вещи перерыли? Что-то искали?

— В том-то и дело, что нет! — Рат нервно почесал лапкой за ухом. — Зашли. Положили кое-что на кровать. И ушли. Тихо-тихо. Запаха почти не осталось. Профи.

Я медленно встал и подошёл к кровати.

На белом покрывале лежал тёмно-синий конверт. Бумага плотная, бархатистая. Никаких надписей. Но от одного вида было понятно — это что-то серьёзное. Дорогая штучка, не чета аляповатой роскоши Алиевых.

Я осторожно вскрыл его. Внутри — одна-единственная карточка. Каллиграфический почерк, каждая буква выведена твёрдой рукой:

«Господин Белославов, поздравляем с блестящим выступлением. У нас с Вами больше общего, чем Вы думаете. Будем рады видеть Вас завтра в полдень для беседы. Адрес прилагается. Мы можем рассказать то, чего Вы так и не узнали о своём отце».

Отец.

Знали, куда бить. Это был вызов. Похоже, в игру вступил кто-то третий. Тихий, неизвестный и, судя по всему, очень сильный.

— Рат, — я повернулся к крысу. — Сможешь узнать, кто это?

— Я уже разослал весточку своим! — пискнул он. — Но столичные крысы — те ещё снобы. Ждут обещанного пира, шеф. Того самого, что ты сулил за информацию о Яровом.

Я усмехнулся. Честная сделка.

— Будет им пир. Такой, что на всю жизнь запомнят. Но сначала — работа.

В этот момент завибрировал телефон. Видеозвонок. На экране возник шумный и счастливый хаос из «Очага».

Настя, красная от радости, пыталась всех перекричать. Рядом с ней сияла Даша. За их спинами маячил огромный Степан с плакатом «ИГОРЬ — НАРОДНЫЙ ЧЕМПИОН!». Вовчик восторженно махал рукой.

— Игорь! Мы видели! — кричала Настя. — Они козлы! Жюри купленное! Ты был лучше всех! Мы так гордимся!

— Да я бы этой судье её шляпу скормил! — прогудел на заднем плане Степан.

Я смотрел на их родные, злые, счастливые лица, и почувствовал, как напряжение отпускает. Вот оно. Вот ради чего всё это. Не контракты и рейтинги. А эти люди. Моя семья.

Я улыбнулся.

— Ребята, тихо. Всё в порядке. Не кипятитесь.

За столом на миг стало тише.

— Приз забрала она, — сказал я, выдержав паузу. — А я забрал контракт. На своё собственное шоу. На главном губернском канале.

Секундная тишина взорвалась таким рёвом, что динамики захрипели. Они кричали, обнимались, прыгали. Мне показалось, или Степан от радости и правда сломал стол?

Я не успел закончить разговор с «Очагом», как телефон снова загудел. Вероника Зефирова. Аптекарша, травница, ведьма… Чёрт её разберёт, кто она такая.

— Поздравляю с самым громким вторым местом в истории Империи, господин Белославов, — промурлыкала она в трубку. Её голос, как всегда, был вкрадчивым и немного ядовитым. — Я видела лицо графа Ярового, когда тебя показывали крупным планом. Он выглядел… расстроенным.

В голосе слышалась откровенная насмешка.

— Когда вернёшься в Зареченск, жду у себя. Но не в аптеке, — она выдержала короткую паузу. — А в лаборатории. Есть пара идей для наших… «экспериментов». Твоя кровь после столичного стресса должна быть особенно интересной.

По спине пробежал холодок. Жутковатая женщина. Но полезная.

— Непременно зайду, Вероника. Спасибо.

Я повесил трубку. Не успел телефон коснуться кровати, как зажужжал снова. Саша Дода. Настя была права насчёт гарема.

— Ну что, мой непризнанный гений? — её голос прозвучал игриво, но с явными нотками собственницы. — Мне тут нашептали, что ты всех уделал, даже не победив. Хорошая работа.

— Стараюсь, — усмехнулся я. — Птичка, случайно, не твой дядя?

Саша рассмеялась.

— Дядя в восторге. Но сейчас не о нём. Возвращайся скорее, а то десерт, который я для тебя приготовила, остынет. А ты ведь не любишь холодные десерты?

Какой откровенный флирт.

— Не люблю, — подтвердил я. — Постараюсь.

Да уж, дамы не любили ходить вокруг да около. Прямолинейность, от которой в моём прошлом мире все давно отвыкли.

Я вырубил звук на телефоне и швырнул его на кровать. Десять минут тишины, это всё, о чём я просил. Но, видимо, не судьба.

В дверь уверенно постучали. Я нахмурился и пошёл открывать.

И на миг опешил.

На пороге стояла Света. Только это была не та Светлана, которую я знал. Не «акула пера» в строгом костюме-броне. Передо мной стояла женщина.

Тёмно-изумрудное платье обнимало её фигуру так, что я невольно сглотнул. Волосы, обычно стянутые в жёсткий пучок, теперь свободными локонами падали на плечи. Ярко-красная помада и всё тот же азартный блеск в глазах. Словно она только что сошла с обложки модного журнала, а не носилась три дня по съёмочной площадке.