Призрак всё ещё стоит, уставившись на Айви. Он всегда был чертовски интенсивным, но сейчас… этот взгляд другой. Тёплый. Защитный. Будто он разрывается между долгом перед стаей и желанием остаться рядом с ней.

Айви чувствует его заминку. Она подходит ближе, её маленькая ладонь ложится на его огромную руку.

— Иди, — мягко говорит она, слегка толкнув его. Её голос едва слышен, но после резкого вопля сирен он прорезает воздух отчётливо. — Я буду ждать, когда ты вернёшься.

Эта мягкость, эта улыбка…

Да. Я адски ревную.

Я отодвигаю это чувство, сосредотачиваясь на деле. Сейчас не время для этой херни. Психовать по поводу своих странных эмоций я буду позже.

Сначала — работа.

Застёгивая снаряжение, я встречаюсь взглядом с Айви.

Она боится.

Осознание бьёт неожиданно. Несмотря на всё, через что она прошла, несмотря на то, как она попала к нам — Айви переживает. Она волнуется за нас. За то, вернёмся ли мы живыми.

— Мы поговорим, когда вернёмся, — говорю я мягче обычного. Это не угроза. Это обещание. Нам нужно обсудить всё, что произошло. Понять, как это влияет на нашу стаю. Но сейчас — не время.

И это обещание может помочь ей поверить, что я говорю правду: мы все вернёмся. Даже если я сам хреново представляю, что происходит.

Она кивает, прикусывая губу. Такой жест… такой до боли уязвимый, совершенно не похожий на ту дикую омегу, что ещё минуту назад рычала на Валека.

— Будьте осторожны, — шепчет она. — Все.

Мне хочется сказать больше. Убедить её. Пообещать, что всё будет хорошо. Но сирены всё ещё воют, и долг зовёт. У нас есть миссия. Жизни зависят от нашей скорости и точности.

С последним взглядом на Айви я разворачиваюсь и иду в арсенал. Что бы ни происходило, какой бы ни была эта новая угроза — в этот раз всё ощущается иначе.

Первый раз за годы я чувствую… укол тревоги. Может, даже страха. Не потому что я боюсь умереть. А потому что теперь у меня есть что — нет, кто — кого страшно оставить.

Идя по коридору, я всё же оглядываюсь. Айви стоит там же, в огромной рубашке Призрака, обхватив себя руками. Такая маленькая, такая хрупкая на фоне двух альф по бокам.

И всё же — в её стойке есть сила. В её глазах — ярость и уверенность, говорящие громче слов.

И в этот момент я понимаю: всё изменилось. Наша стая больше не просто отряд. Не просто команда, собранная для операций. Мы стали чем-то большим.

Потому что впервые за долгие годы…У нас появилась причина возвращаться домой.

АЙВИ

Тяжёлая металлическая дверь с лязгом захлопывается за Призраком, Тэйном и Чумой, запирая меня внутри вместе с Виски и Валеком.

Живот скручивает.

Я упираюсь ладонями в холодную бетонную стену, заставляя себя не реагировать. Но моё предательское тело не слушается. Сердце срывается в галоп. Дыхание сбивается, становится коротким, резким.

Виски оказывается рядом мгновенно — его рука зависает возле моего плеча, но он так и не решается прикоснуться.

— Эй. Ты в порядке?

Я дёргаюсь в сторону.

— Я в порядке.

Он сразу отступает, поднимая руки.

— Ладно-ладно. Просто спросил. — Он смотрит на дверь, потом снова на меня. — Они скоро вернутся. Всё нормально.

Я низко рычу.

— Мне плевать.

Губы Виски изгибаются в кривой полуулыбке.

— Ну да, конечно. — Он хлопает в ладони. — Так… чем займёмся, пока ждём? У меня есть колода карт. Можем в «Go Fish» сыграть.

Валек фыркает со своего места на ящике.

— «Go Fish»? Мы что, дети?

— Есть идея получше? — бросает Виски.

Глаза Валека опасно поблёскивают.

— О, у меня полно способов скоротать время. — Его взгляд скользит по мне, потом возвращается к Виски, волчья ухмылка растягивает губы. — Уверен, ты бы не возражал немного… повеселиться с нами вдвоём.

Брови Виски сходятся.

— Это ты сейчас о чём? — настороженно спрашивает он, глаза сужаются.

Улыбка Валека становится шире.

— Да ладно тебе, Виски. Мы все видим, как ты смотришь на нашего дорогого доктора. Эти тоскливые взгляды, то, как ты ловишь каждое его слово…

Лицо Виски заливает краской.

— Заткнись, Валек. Всё не так.

— Не так? — Валек наклоняется вперёд, понижая голос до театрального шёпота. — Тогда почему ты всегда добровольно торчишь с ним в медблоке? Надеясь на… особенно тщательный осмотр?

— Отъебись, — рычит Виски, но настоящего жара в голосе нет. — Я помогаю потому, что кто-то должен следить, чтобы Чума нас всех не отравил.

Глаза Валека сверкают злорадством.

— О, да брось, Виски. Не надо стесняться. Мы же тут все друзья. — Его взгляд на мгновение цепляется за меня, хищная улыбка скользит по губам. — Ну… почти все.

Я оскаливаюсь, низкое рычание перекатывается в груди.

Он лишь смеётся — звук неприятный, скребущий нервы, как наждак. Обычно Валек так меня не бесит, но после того, каким мудаком он был с Призраком, мне понадобится время, прежде чем я смогу смотреть на него и не представлять, как хрущу его проколотый член между зубами.

Виски переминается с ноги на ногу, явно нервничая.

— Слушай, может, просто забьём? Это ведь не...

— Ни за что, — перебивает Валек, голос сочится фальшивой сладостью. — Мне теперь правда интересно. Что такого в нашем дорогом докторе, что так… как бы это сказать… заводит тебя?

Лицо Виски становится ещё краснее.

— Это не так, — настаивает он, но голос предательски дрожит. — Я уважаю Чуму, вот и всё. Он умный, он опытный...

— Он опасный, — мурлычет Валек. — Признайся, именно это тебя и заводит. Острые ощущения. Игра с огнём.

Виски уже настолько красный, что я почти ожидаю, что у него сейчас пар из ушей пойдёт.

— Да твою мать, Валек, да отъебись ты уже!

— О, а мы только к самому интересному подошли, — тянет Валек, глаза сверкают злым удовольствием. — Скажи-ка… когда он проверяет тебе простату, он использует палец или член?

— Я, блядь, клянусь, я тебя сейчас...

— Что? — дразнит Валек. — Побежишь плакаться Доктору-Папочке? Уверен, он с радостью тебя утешит.

Моя голова мечется между ними, будто я смотрю какой-то извращённый теннисный матч. Что за херня тут вообще происходит?

Валек вдруг переводит взгляд на меня.

— А ты что скажешь, маленькая омега? — спрашивает он с усмешкой. — Как тебе всё это?

Я моргаю, застигнутая врасплох.

— Всё это — это что?

Он лениво взмахивает рукой в сторону Виски.

— Ну… насчёт того, что у двух твоих альф есть, скажем так… побочное соглашение?

Я хмурюсь, искренне не понимая.

— О чём ты вообще говоришь?

Брови Валека взлетают в показном изумлении.

— О боже, только не говори, что ты не в курсе? — Он наклоняется вперёд, понижая голос до заговорщического шёпота. — Видишь ли, когда два альфы очень сильно любят друг друга...

— Заткнись нахуй, Валек! — рычит Виски, угрожающе делая шаг вперёд.

Но Валек лишь смеётся — явно наслаждается происходящим.

— Что такое, здоровяк? Боишься, что наша маленькая омега вдруг приревнует?

Я качаю головой, пытаясь осмыслить происходящее.

— Я не… альфы не могут… — фраза обрывается, я даже не знаю, как её закончить.

— Дай угадаю, — давит Валек. — Тебе сказали, что альфы спариваются только с омегами? Что всё сводится к размножению и продолжению рода? — Он ухмыляется. — Альфы трахают друг друга. И бет тоже. А некоторые даже предпочитают именно так.

У меня отвисает челюсть.

— Но… это невозможно. Феромоны… — Я смотрю на Виски, но он лишь пусто пялится на Валека.

Улыбка Валека становится шире.

— О, поверь, возможно. Более того, я с радостью устрою тебе практическую демонстрацию.

Он спрыгивает с ящика — всё ещё слегка шатаясь после вполне заслуженного удара по голове — и, покачиваясь, направляется к Виски.