Гектор тоже пошёл в атаку, выровняв бой, идущий на каких-то сверхскоростях.

Схватка заставила публику замереть в напряжении, выпучить глаза и тяжело дышать. Никто не кричал и не вопил, полностью сосредоточившись на финальной схватке. Все боялись пропустить решающий удар, который положит конец одному из бойцов. Однако удар должен выйти сильным и точным. Но такой пока ни у кого не получался.

А вот скользящие удары порой достигали воинов. Их кожу уже заливала кровь из неглубоких ран. И кажется, более окровавленным выглядел Гектор.

— Воин сына Ареса, кажется, начал уставать. Сказывается кровопотеря, — напряжённо произнёс Хеймдалль.

— Это может быть уловка, — процедил я и выпучил глаза, увидев, как совершенно неожиданно с яростным звоном лезвие в лезвие столкнулись секиры бойцов.

Инварр не сумел удержать своё оружие. Оно упало ему под копыта. А боевая часть секиры Гектора раскололась на две части. Одна с чавкающим звуком грохнулась в грязь, а вторая вместе с рукоятью осталась в руках Гектора.

— Умри! — взревел он, впервые проявив ярость.

Гектор ударил чёрта тем, что осталось от секиры. Целился он в шею склонившегося Инварра, пытающегося схватить своё оружие. Но черт успел чуть отклониться, и металл под слитный выдох публики угодил ему в плечо. Раздался хруст костей, следом вопль боли, брызнула кровь.

Я схватился за голову.

А чёрт, преодолевая чудовищную боль, всё-таки цапнул секиру одной рукой и ударил ею в бок Гектору. Лезвие глубоко вошло между его рёбрами и тазобедренной костью. Из чудовищной раны выскользнули кишки и перерубленная печень.

Гектор вытаращил глаза, сделал неуверенный шаг и упал на чёрта, свалив его с ног. Они оба замерли в грязи.

И тут же сатир заорал, глянув на таймер:

— Бой закончен!

Зрители вскочили на ноги и заорали, бросившись к арене, чтобы увидеть, кто же из бойцов остался жив.

Я, естественно, тоже рванул к арене. Ловко выпрыгнул из ложи, приземлился на покрытый изморозью бревенчатый настил и понёсся по проходу между рядами кресел к бортику, огораживающему арену.

Конечно, с «телепортацией» было бы быстрее, но мне могут предъявить претензии за использование магии там, где этого делать нельзя. Потому я бежал на своих двоих, сбив по пути парочку зрителей, тоже ломанувшихся к арене. Те упали и что-то гневно крикнули мне в спину, но я не обратил на них ни малейшего внимания.

Подскочил к бортику и глянул на лежащих в грязи Гектора и Инварра. Отчаянно хотелось спрыгнуть вниз и подбежать к чёрту, но опять же — нельзя! Мало ли что ещё посчитают нарушением.

Тем более сатир уже во всю мощь своего козлиного горла проорал, тряся бородкой:

— На арену никто из зрителей не должен спускаться! Таково слово великого Кхарна!

— Помоги моему воину, он же кровью истекает! — яростно крикнул я сатиру, указывая на Инварра.

Благо к бойцам уже бежали, скажем так, сотрудники арены — те самые, что выносили трупы и латали живых. Под моим лихорадочным взором они подскочили к воинам, бережно растащили их в разные стороны и перевернули Гектора на спину.

Его грудь уже не вздымалась. Из живота выпали внутренности, а перекошенное удивлением и гневом лицо застыло с распахнутыми зенками.

Инварр же судорожно дышал, прижимая левую руку к жуткой ране. Противник едва не отрубил ему плечо вместе с рукой.

— Быстрее, мать вашу! Лечите его! — рявкнул я на придурков, окруживших чёрта.

Они казались медлительными, как улитки, но на деле были магами высокой квалификации. Работали быстро и уверенно, окутав чёрта магией. Его плоть срасталась, пролитая кровь запекалась, а грязь с хлюпающим звуком вытягивалась из раны.

— Фух! Инварр будет жить! — радостно выдохнул подскочивший Мых, забывший шубу в ложе. Без неё он казался совсем крошечным.

— И чёрт победил! — радостно выдохнул Рубака, вскинув кулаки.

— Слава Инварру, воину Локки Великолепного! Победителю турнира Кхарна! — прогрохотал Крушитель, подняв над головой молот.

Его крик подхватили зрители, хотя Кхарн ещё официально не объявил победителя. Но всем и так было ясно, что выиграл именно мой боец.

Имя Инварра впервые скандировал весь стадион — искренне, с уважением. И кажется, именно эти крики подлечили чёрта сильнее любых артефактов. Поднявшись на подрагивающие ноги, он гордо выпятил окровавленную грудь и приподнял подбородок, покачивая хвостом.

Чёрт купался в лучах славы и аплодисментах, обрушенных на него не простыми смертными, а небожителями.

— Какая замечательная у него карьера, — покачал я головой, делая вид, что смахнул слезу умиления. — Ещё недавно он был никем, а теперь… даже сам Кхарн хлопает ему. И всё это благодаря мне.

— Господин, я тоже буду стоять на арене, как и Инварр, глядя на небожителей, аплодирующих мне! — прогудел великан, вдохновлённо сверкая зенками.

— Да-да, когда-нибудь будешь, — отмахнулся я, — но не сегодня.

— Как это «не сегодня»? — изумился Крушитель.

— А вот так, мой дорогой друг. Нам надо уходить. Сейчас получим доспехи — и отправимся восвояси.

— А как же мой бой? Я же могу выиграть для вас… э… шлем какого-то там бога.

— Вот видишь! Какого-то там бога. Ты даже имени не знаешь. Как и я. На кой хрен нам нужен засратый шлем такого же засратого, никому не известного божка? Только время потеряем. А у нас его и так нет. Уже полдень. А у меня, знаешь ли, дел — хоть задницей жуй. Прямо сейчас эльфы с трудом отбиваются от хаоситов, между прочим, тех самых, что служат Кхарну. Да и кое-какие другие людишки и не совсем людишки ждут, когда я их заберу из этого мира и перенесу в свой. Если тебе так нужен бой — я запишу тебя на какой-нибудь другой турнир. Но вообще-то вспомни, на этот турнир ты попал лишь из-за того, что в тебе взыграла жажда крови. И мне кажется, ты её уже с лихвой утолил.

Крушитель задумался, нахмурил брови, почесал обезображенную струпьями шишкообразную голову и проворчал:

— Ну, можно и не выходить на финал. Только ежели вы поклянётесь записать меня на другой похожий турнир.

— Без проблем, — улыбнулся я и увидел, как на арене появился Кхарн.

Его, конечно же, встретили оглушительными аплодисментами. А тот нашёл меня взглядом и поманил к себе.

Я неторопливо спустился на арену и пошлёпал по грязи к богу. Возле него уже стоял Инварр — бледный, подрагивающий от усталости и потери крови, но с широкой ликующей улыбкой, разрезающей лицо.

Бог Хаоса поднял руку и громко произнёс, когда я подошёл к нему:

— Небожители! Уважаемая публика! Давайте обойдёмся без долгих предисловий. Победу в битве на секирах одержал воин Локки Великолепного, чёрт Инварр. Давайте же снова поаплодируем ему и вручим приз — доспехи эльфийского бога Зикиэля!

Зрители снова принялись хлопать, свистеть и орать.

А я из рук бога Хаоса получил долгожданные латы. По позвоночнику аж пробежала сладкая дрожь, а перед мысленным взором пронеслась вся эта бешеная ночь, наполненная интригами, сюжетными поворотами, драками, кровью и прочими прелестями.

— Твой воин хорошо сражался, — негромко произнёс Кхарн, похлопав меня по плечу.

— Да, он такой, ему только дай посражаться, — усмехнулся я.

Чёрт ещё больше выпятил грудь и удостоился рукопожатия от бога Хаоса, после чего Кхарн бросил на меня короткий взгляд и исчез, вновь возникнув в центральной ложе.

— Молодец, Инварр. Теперь отправляемся спасать эльфов от головорезов… того самого персонажа, который сейчас тебе руку жал, — негромко сказал я, покосившись на сатира в сторонке.

Чёрт кивнул и направился к краю арены, медленно переступая копытами.

— Интересно, Кхарн возненавидит нас, если узнает, что мы сражаемся против его воинов? — спросил он.

— У такого крупного бога, как Кхарн, десятки, а то и сотни миров, набитых поклонниками. Он бы и бровью не повёл, даже если бы прямо сейчас узнал, что мы разбили одну из армий его верующих. Для него это ерунда.