— А твоя матушка? — осторожно спросил Рафаэль Игоревич, облизнув пересохшие губы, сделал глоток из алюминиевой фляжки и продолжил: — Она ведь наверняка появится во время боя, чтобы защитить тебя?

— Очень может быть, — печально вздохнул Апофис, повесив голову. — Она до сих пор не может понять, что я уже вырос и сам способен защитить себя.

— А она сможет понять, на чьей ты стороне сражаешься? — уточнил Илья, мельком глянув на мрачную Белову.

— Конечно! Она же не дура! — возмутился Апофис, расправив крылья.

Шилов мысленно с облегчением выдохнул и обменялся довольным взглядом с Ильёй. Они как раз и надеялись, что мать Апофиса появится в грядущей битве, и пусть против своей воли, но всё же сыграет на стороне империи.

Солнце вставало из-за гор, словно багровая дыра, ведущая прямо в Преисподнюю. Жгучие лучи заскользили по пустыне, прогоняя последние клочья сумрака. Обнажились защитные сооружения, прикрывающие лагерь имперцев. Там уже раздавались отрывистые команды, звенело оружие, ржали кони, а на ветру покачивались стяги с гербами дворянских родов и полковые знамёна.

Люди спешно готовились к скорой битве, наверняка зная от разведчиков, что орда Тира Ткача реальности вот-вот покажется на горизонте. И действительно — там уже поднималась пыль от множества ног и лап.

— Осталось ждать совсем чуть-чуть, — азартно протянула Тахрир, забравшись с ногами на стул, уютно устроившийся в тени под зонтом.

— Ага, — подтвердил я и сделал глоток вина. — Тёплое, разорви его Фенрир!

Моё лицо недовольно скривилось, а затем резко приняло настороженный вид, когда на вершине моей скалы буквально из ниоткуда появился знакомый силуэт. Он возник неслышно, как чума, несущая смерть. Невысокий согбенный старик в балахоне, словно сотканном из тёмно-синего куска неба. Под его высохшей старческой кожей расползалась паутина чёрных вен, пронзая худощавое лицо с впалыми щеками, выпуклым лбом и острыми, словно у эльфа, ушами.

Ввалившиеся глаза, тёмные как ночь, требовательно впились в меня, а рот саркастично прохрипел:

— Неужто я не вовремя?

— Да ничего, ничего, — махнул я рукой, приняв расслабленный вид. — Твоё появление всё равно не сделает мой день хуже.

— Дерзишь, молодой бог, — опасно ощерился Тир Ткач реальности.

— А почему бы и нет? У нас же заключён союз о ненападении. Так что любые мои остроты не повлекут атаки с твоей стороны. И я, между прочим, ещё держу себя в руках, не перехожу к более тяжёлой артиллерии остроумия. А ведь у меня такие разрывные шуточки-прибауточки ещё с детства припасены, — ехидно подмигнул я, не теряя присутствия духа. Хотя внутри всё встало на дыбы от ощущения первозданной, необоримой силы, идущей от бога Хаоса. Даже Тахрир подобралась, как хищница перед прыжком.

— Хорошо, что ты вспомнил о нашем договоре, — холодно процедил он, вонзив в меня взгляд, острый как скальпель. — Но, к сожалению, ты его нарушил.

— Да ну? — удивлённо вскинул я бровь. — Освежи-ка мою память. Я ничего такого не помню. Может, пьян был?

— Твой ручной дракончик выступит на стороне славянских богов. А если он с ними — появится и его матушка.

— Да, в логике тебе не откажешь. Но я-то тут при чём?

— Как при чём⁈ — скрипнул серыми зубами бог Хаоса, начиная злиться. Чёрная жилка на его виске заметно запульсировала. — Ты же управляешь им!

— Отнюдь. Мы друзья. Он волен делать то, что ему вздумается. А вот все те, кто мне служат, сидят по своим норкам и даже носа не показывают. Так что не смей напрасно обвинять меня в нарушении договора. Тем более когда у тебя самого рыльце в пушку. Или ты хочешь сказать, что некий Кривой Клык действовал по собственной инициативе, подзуживая Крушителя, чтобы тот устроил в моём городе заварушку, дабы я потом разгребал всё то дерьмо, что там закипит? Нет, ты, конечно, ничего не слышал об этом, да?

Он набычился и принялся молча сверлить меня взглядом. Эманации его силы окутали меня как густая смола, пытающаяся заставить мои ноги подогнуться. Но я выдержал, да ещё и гордо вскинул голову, позволив себе полуулыбку.

— Мы ещё поговорим, — просипел бог и исчез так же тихо, как и появился.

— Фу-у-ух… — выдохнула Тахрир и смахнула со лба воображаемый пот. — Какой же… кхем! Могучий бог. Меня его эманации чуть не припечатали к стулу как муху. Вон, погляди, пальцы до сих пор дрожат!

Она протянула руку, почти коснувшись света, но её пальцы вовсе не дрожали. Хотя сам факт того, что Тахрир признала свою слабость, говорил о многом. Тир действительно впечатлил её. Да и меня тоже.

Похоже, этот гад где-то вылакал чудовищное количество энергии верующих — его буквально распирало от неё.

Я, конечно, тоже собрал всё что мог и в Гар-Ног-Тоне, и в Пот-Роке, но по сравнению с ним мой запас — это ссаная капля в море.

— Да, славянским богам предстоит тяжёлый бой, — пробормотал я. — Тир похож на бойца, обколовшегося стимуляторами.

— Не знаю, что значат твои слова, но смысл улавливаю, — протянула Тахрир, уже взяв себя в руки, а потом, чуть смутившись, добавила: — Ну… вообще-то про муху я, конечно, приврала. Его сила лишь чуть-чуть впечатлила меня.

— Ага, конечно, — саркастично бросил я и перевёл взгляд на горизонт, где показалась несметная орда.

Пожри меня, Хель… Кого там только не было! Огры, великаны, женщины с телами паучих, змеелюди… Целое сборище тварей, каких только мог породить Хаос за годы властвования над Пустошью. Некоторые из них и вовсе не были разумны, слушались лишь своих погонщиков.

А над всей этой ордой возвышались мегазверолюды — твари, устойчивые и к магии, и к физическому урону, к тому же бронированные и вооружённые до зубов.

— М-да… Имперцев точно ждёт тяжёлый бой, — повторила мои слова Тахрир, привстав со стула и разглядывая быстро движущуюся орду. Ту окутывала пыль, скрывшая даже солнце, которое на две трети выбралось из-за горизонта.

— У людей есть технологии, смекалка и выучка, — заметил я. — А у хаоситов — сила, ярость берсерков, численность и могучая магия, усиленная тем, что они сражаются на своей земле, пропитанной Хаосом.

— Локки, а представь, если бы Тир Ткач реальности смог вымуштровать своё войско, чтобы оно стало как имперское? — задумчиво сказала стражница.

— Да, это была бы необоримая сила. Благо, что подобное невозможно в принципе. Эти зверолюды никогда не станут сражаться в строю или по плану. Их удел — нестись на врага как сметающая волна, ломающая кости и выдавливающая глаза из черепов.

— Какое поэтичное сравнение, — причмокнула стражница и снова уставилась вдаль. — Кажется, они даже не остановятся перед боем. Сразу ринутся вперёд.

— Ага. Всё как в прошлый раз. Я словно смотрю вторую серию, где пытаются переиграть события первой.

Тахрир хмыкнула и прищурилась, пытаясь лучше рассмотреть приближающуюся армию.

Вскоре хаоситы перешли на бег, а воздух наполнился яростными воплями и оглушительным рёвом, от которого содрогнулась земля. Загрохотали барабаны, обтянутые человеческой кожей, и пронзительно загудели горны, вырезанные из человеческих костей. Над головами хаоситов взметнулись чёрные знамёна с символами Тира.

В сторону укреплений имперцев полетели сотни магических атрибутов: вспыхнули огненные шары, свистнули ледяные копья, рухнули каменные глыбы, а за ними посыпались плевки кислоты и тёмные кляксы мрака. Всё это обрушилось на людей, и воздух наполнился криками боли, ржанием обезумивших коней и стонами раненых.

Однако имперцы не остались в долгу. Они тоже применили магию, хоть она и уступала по мощи хаоситской. Но помимо неё, к делу подключились метательные машины. Они принялись швырять в орду горшки со смолой, ядовитыми смесями и легковоспламеняющейся жидкостью. Всё это с грохотом летело в хаоситов, вспыхивая адским пламенем. И зверолюды, объятые огнём, метались и выли, превращаясь в живые факелы.

Однако орда всё равно катилась к укреплениям имперцев, сотрясая землю.