Я испустил хохоток и взглядом поторопил Тахрир. Та облизала губы и с наслаждением закинула в рот вырванное сердце. Проглотила, благодарно посмотрела на меня и втянулась в камень-артефакт. Я поднял его со снега, сунул в карман и продолжил свой путь. Он закончился в близлежащей таверне. Там я выпил пару кружек пенного и дал в морду какому-то оборзевшему троллю, решившему выцыганить у меня денег. А затем наступило время вернуться к стадиону. Ну я и отправился. И на сей раз добрался без приключений.

Толпа перед стадионом распухла раза в два. Все гудели, переговаривались и уже начинали ссориться. Даже вспыхивали драки, но их тут же разнимали местные представители правопорядка, напоминая, что Кхарн не любит подобные разборки. Мол, так можно лишиться половины участников, так что подождите до начала турнира, господа хорошие.

— А где же мои бедолаги? — произнёс я, оглядывая это столпотворение. — Пфф, а их, кажется, и нет.

Кажется, эта ночь не закончится никогда.

Луна всё так же желтела на небосклоне, а около стадиона шумела толпа. Я принялся пробираться сквозь неё, ища своих запропастившихся подчинённых.

Нехорошие предчувствия начали сжимать стальные когти на моём затылке. То ли моих слуг уже убили, то ли их куда-то заманили и убили, то ли они перепили и убили друг друга. В любом случае пессимизм шептал мне, что они уже померли. В противовес ему оптимизм говорил, что просто надо было назначить более конкретное место.

Хрен их знает, может, мои подчинённые оставили сани где-то на соседней улочке под присмотром кого-то из новых слуг, а сами сейчас бродят среди толпы, выискивая меня.

А народу-то тут — не протолкнуться. Мне приходилось извиваться словно змею, чтобы продвигаться сквозь это столпотворение, воняющее потом, чесноком и бражкой.

Но ловкости мне, увы, всё же не хватило…

Я умудрился пихнуть плечом высокого эльфа в рыжей лисьей шубе, с непокрытой головой, светлыми волосами и тонкими, почти женскими чертами. Тот, кажется, был уже на взводе. Видимо, с кем-то успел поцапаться, поскольку его бледное лицо покрывали красные пятна, а глаза метали молнии.

— Ты что ещё за растяпа⁈ — зло выдал он музыкальным голосом, раздувая крылья точёного носа. — А ну, извинись!

— Извините, мадам, — галантно произнёс я и даже сделал полупоклон.

Эльф рассерженно зашипел и выпалил, сжав тонкие пальцы в кулаки:

— Какая я тебе мадам⁈

— Ну, весьма посредственная, — покачал я рукой, скользнув по нему оценивающим взглядом.

— Ты что, пьян, идиот⁈ — вздёрнул он подбородок и расправил плечи.

За его спиной маячила пятёрка таких же бледных светловолосых эльфов. Но те, в отличие от ушастого в лисьей шубе, были густо покрыты шрамами, а в их глазах горели отголоски множества битв.

Наверняка у них под шубами скрывались доспехи, оружие и артефакты. А троица из них и вовсе смердела магией. От самого же остроухого горлопана попахивало божественной энергией.

— Слегонца пьян, — признался я, сверху вниз весело глядя на него. — Может, поэтому и посчитал вас довольно посредственной дамой. Был бы трезв, скорее всего, решил бы, что вы вообще уродина. Ведь алкоголь — страшная сила, способная даже из серой мышки сделать роковую красавицу.

— Да ты издеваешься надо мной! — выпалил эльф, скрежетнув зубами.

— Ага, — признался я наконец, расплывшись в улыбке. — Но не стоило дерзить мне. Ты же, на хрен, сам видишь, какая тут толпа. Здесь кого-то не толкнуть плечом — чудо. А я, сука, не чудотворец!

— Где твой хозяин⁈ Хочу посмотреть в глаза тому идиоту, кому служит такой кривоногий и неловкий грубиян.

— Я сам себе хозяин, — пожал я плечами, заметив, что на нас уже начали обращать внимание, а значит, нельзя ударить в грязь лицом.

Боги и божественные твари — как свора голодных псов: почуют слабину — и загрызут.

— Сам себе хозяин? — насмешливо выдал эльф, презрительно искривив тонкие губы. — Хватит врать! Только боги сами себе хозяева. Но ни один бог не станет вот так в одиночку шастать, как какой-то плебей, без сопровождения.

— А настоящему воину сопровождающие и не нужны, — заметил я. — Зато говорливому трусу требуется минимум пятёрка прислужников, подтирающих ему жопу.

Слава Локи, эльф понял мою подколку и вспыхнул ещё сильнее.

Он мельком глянул на пятерых своих слуг и прошипел, демонстрируя пальцы, окутанные голубоватым магическим туманом:

— Я испепелю тебя, ежели сейчас же не извинишься! Перед тобой не какой-то там занюханный потомок заштатного бога, а внук самого Крестиэля!

Хм, сначала сын бога охоты, теперь просто внук. Иду по нисходящей. Эдак скоро буду ставить на место какого-нибудь пра-пра-правнука неизвестного божка из задрипанного пантеона.

— Никогда не слышал о таком боге, — ухмыльнулся я, хотя краем уха всё же когда-то слышал о Крестиэле. — Может, тебе наврали про него и не существует такого бога?

— Ты поплатишься за свою непочтительность! — прохрипел он, сводя над переносицей тонкие брови, будто выщипанные в салоне красоты.

— Почему это непочтительность? Я очень даже почтительный, ведь пока даже не убил тебя. А вот ты проявил непочтение, когда назвал дальних потомков богов каким-то там занюханным отребьем! — громко выдал я, чтобы мои слова слышали все вокруг.

Среди зрителей тут же нахмурилось несколько мужчин, а их недовольные взгляды обратились на эльфа. Но тот и не подумал испугаться.

Он лишь ещё выше вздёрнул подбородок, ведь ему приходилось смотреть на меня снизу вверх, а затем процедил:

— У меня есть полное право так говорить. А ты обязан проявлять почтение.

— Я никому ничего не обязан.

— Господа, господа! — раздался простуженный бас, и из толпы неожиданно вынырнула троица воинов в доспехах с символом Кхарна. — Попрошу вас успокоиться. Не устраивайте здесь потасовку. Если хотите разобраться, отойдите подальше от стадиона, и пусть ваши воины сразятся там, выясняя, кто из вас прав, а кто виноват.

— Да у этого нищеброда нет никаких воинов за спиной! — презрительно бросил эльф, морща нос.

Он метнул взгляд в мою сторону, но в ту же секунду его глаза округлились.

Я же мысленно возблагодарил Судьбу, наконец-то повернувшуюся передом. Ко мне сквозь толчею протолкались Мых, Рубака, Инварр и Крушитель. Причём последние двое выглядели более чем внушительно. Особенно Крушитель со своим молотом.

Подошедший великан решительно прогрохотал, расставив пошире колонноподобные ноги:

— Я готов сразиться с любым воином, защищая честь своего господина Локки Великолепного. Кто из остроухих выйдет против меня⁈

Внук Крестиэля шумно сглотнул и покосился на своих слуг. А те с явной неуверенностью скользнули взглядом по Крушителю, излучавшему дикую первозданную мощь.

— Локки, Локки! — раздался позади знакомый голос.

Я оглянулся и едва не поперхнулся воздухом, увидев ещё и Хеймдалля. Вот это встреча! Судьба точно обратила на меня своё внимание. Каков был шанс встретиться здесь с Хеймдаллем? Чуть ли не нулевой.

— Как ты здесь оказался⁈ Рад видеть тебя! — произнёс бог и широко улыбнулся, продемонстрировав золотые зубы.

Его белые волосы перетягивал кожаный ремешок. На широком кожаном поясе висел золотой рог. Янтарные глаза сияли дружелюбием, а на мускулистом теле красовалась меховая жилетка, не скрывающая рук.

Позади асгардца шагали семеро бородатых отлично вооружённых воинов.

— Это же бог Хеймдалль! — прошелестел один из прислужников эльфа.

Тот опять шумно сглотнул, бросил на бога опасливый взгляд и мигом испарился в толпе вместе со своей свитой. Трусливо, но быстро. Ну и хрен с ним.

Между тем Хеймдалль крепко пожал мне руку, глядя прямо и без тени смущения. Хотя расстались мы с ним отнюдь не весело. Я бы даже сказал, что горько.

Помнится, произошло это перед Башней Древнего, после того как асгардец во время испытания бросил псевдо-меня в беде. А я тогда спас псевдо-Хеймдалля. Отчасти именно поэтому Древний и выбрал меня, а не асгардца.