Вдруг первые ряды хаоситов выставили толстые металлические щиты, а буквально через несколько секунд заработали пневматические винтовки имперцев. Пущенные ими шарики со звоном врезались в щиты и в бессильной злобе отскакивали. Но некоторая их часть всё же брала с орды кровавую дань, находя путь между щитами или над ними, попадая в головы и выбивая мозги зверолюдам.

Лавина зверолюдов, ревя и вопя, в клубах пыли и под шквальным огнём винтовок приблизилась к позициям имперцев, достигнув территории, усеянной ловушками.

Громадный огр с каменной палицей и оскаленными слюнявыми клыками первым угодил в замаскированный колодец с кольями, обмазанными ядом. Они с треском пробили его бочкообразную грудь вместе с кожаным доспехом. Кровь хлынула ручьём, яд растёкся по телу, и огр, воющий от невыносимой боли, забился в конвульсиях.

Его предсмертные вопли лишь раззадорили мелких согбенных существ — человекоподобных обезьян. Они проскакали несколько метров, и все дружно рухнули в ров, прикрытый иллюзией песка, и там вспыхнуло разлитое горючее вещество.

Пламя окутало существ. Те истошно завизжали, распространяя вонь палёной шерсти и запекающегося мяса. Их глаза лопались от жара, превращаясь в дымящиеся чёрные дыры.

Но все эти крики заглушил трубный рёв великана в каменных доспехах. Он угодил ногой в спрятанный под песком гигантский капкан. Стальные челюсти с хрустом сомкнулись, пробив кожаную обувь и вгрызаясь в мясо. Великан взревел, взмахнул руками и рухнул на землю, подняв облако песка.

Ветер тут же швырнул песок прямо в отряд кентавров с арбалетами. Те не успели сделать ни одного выстрела, как первые из них налетели на натянутый тонкий стальной трос, внезапно приподнявшийся над землёй. Кентавры на всей скорости врезались в него, ломая ноги и кувыркаясь через головы.

Их крики, похожие на смесь человеческого вопля и лошадиного ржания, утонули в грохоте приказов, раздающихся на позициях имперцев, без устали орудующих магией и винтовками.

Однако мегазверолюды всё равно достигли вала и начали карабкаться наверх. К ним присоединились и остальные хаоситы, преодолевшие ловушки.

Вскоре воины Тира забрались на вал и завязался яростный бой. Кровь полилась широкими потоками, смешиваясь с песком. Тут и там вспыхивали пожары, трещали кости и визжали умирающие.

Имперцы принялись слаженно отступать, шаг за шагом, оставляя за собой горы трупов хаоситов, но и сами погибали. Люди падали, сжимая в руках мечи и знамёна.

Метр за метром они отступали в сторону ущелья, протянувшегося между горными грядами. И когда имперцы вошли в него, а следом за ними зверолюды, на последних с вершин склонов обрушились глыбы камней и пылающие горшки.

Но даже это не остановило орду — слишком много было хаоситов. Они пёрли вперёд, ломая и топча, не разбирая, кто жив, а кто мёртв, словно сама стихия Хаоса рвалась на свободу.

Их напор дал результат. Строй людей ломался и рвался. Так где-то на левом фланге зверолюды сумели прорвать ряды имперцев, наткнувшись на смешанный отряд из простых воинов и магов. Командовал ими Рафаэль Игоревич.

— Ни шагу назад! — хрипло крикнул Шилов и обрушил на мегазверолюдов «ледяной дождь».

На хаоситов посыпались острые как кинжалы сосульки. Они с треском разбивались о костяные пластины и чёрные доспехи, но всё же находили слабые места — глаза, пасти, открытые участки кожи. Рёв боли и ярости прокатился по полю битвы. А затем твари Хаоса врезались в отряд Шилова как лавина.

Тела людей ломались под сокрушительными ударами зверолюдов. В воздухе стоял звон металла, визг, грохот и запах крови. Люди падали один за другим как скошенные колосья, несмотря на то что Шилов и его воины сражались отчаянно, до последнего вздоха.

Особенно выделялись Илья и Белова. Лицо девушки было искажено гримасой ярости и боли. Взгляд горел безумием, а губы сжались до побелевших нитей. Она понимала, что не выживет, но мечтала забрать с собой как можно больше врагов.

Однако Белова выглядела лучше Ильи. Тот уже был весь в крови. Из рваной раны на лбу текла алая кровь, заливая глаза. Мундир изорван, а на груди красовался свежий поцелуй магического пламени. Кожа стянулась, покраснела и пошла волдырями.

Но Илья, стиснув зубы, продолжал посылать в хаоситов один атакующий атрибут за другим. Его пальцы дрожали, мана стремительно иссякала, а солнечное сплетение наполнялось тянущей пустотой.

— Если мы отступим — погибнет ещё больше людей! — перекричал грохот битвы осунувшийся Шилов, но его глаза горели неукротимым огнём. — А потом рухнет вся оборона!

Оставшиеся в живых несколько десятков человек из его отряда, измождённые и израненные, но с безумным блеском во взглядах, закричали в едином порыве:

— Не отступим! Устоим! За Империю! За богов! За будущее!

И они вновь ринулись в бой навстречу кровожадно ревущим мегазверолюдам. А те перемалывали смертных одного за другим — не пощадили они и Шилова. Его «водяная броня» максимального уровня рассеялась, когда в грудь Рафаэлю Игоревичу угодила клякса мрака. Мужчину, как куклу, отбросило на пару метров, и он рухнул спиной на груду искорёженных тел, хлюпнув кровью и кишками, вывалившимися из трупов.

— М-м-м, — вырвался стон изо рта Шилова.

Его рука безвольно выпустила саблю, а мутнеющие глаза уставились в небо. По телу же разлилось странное спокойствие. Шум битвы отдалился, а в голове мелькнула ленивая, почти отрешённая мысль, проговорённая вслух подрагивающими губами:

— А небо-то какое красивое над Пустошью… И этот голос… Он зовёт меня. Скоро мы будем вместе, любимая.

Из уголка глаза Рафаэля Игоревича выкатилась слеза, скользнув по грязной щеке. Его веки сомкнулись, но вдруг резко распахнулись, когда в плечо мужчины вонзились скрюченные пальцы, а по телу пробежал целебный холодок, вызванный артефактом регенерации, прижатым к коже.

— Ты чего, дружище, помирать вздумал? — прохрипел Илья. Его залитое кровью лицо появилось перед проясняющимся взором Шилова. — Нет уж, вставай. Нас ждёт ещё один раунд!

— Вставайте, Рафаэль Игоревич, нечего отдыхать, — просипела Белова, упёршись руками в колени и глядя на десяток мегазверолюдов, медленно наступающих, размахивая оружием.

Хаоситы перемололи весь отряд Шилова, кроме их троих. Однако и у зверолюдов были потери.

— Да я никуда и не собирался. Думал, покемарю немного и продолжу веселиться, — вымученно пошутил Шилов, а затем с помощью Ильи поднялся на ноги и подобрал саблю. — Давайте покажем этим тварям, как сражаются настоящие имперцы!

Он гордо вскинул голову и хрипло, фальшиво затянул гимн империи.

Белова и Илья вторили ему, встав рядом. Но звуки их голосов утонули в рёве реки пламени, обрушившейся с небес на мегазверолюдов. Те утонули в огне, завывая от боли.

В небесах же раздался довольный рёв матери Апофиса, взмахнувшей гигантскими крыльями.

— Вовремя появилась, — наблюдая за драконицей, проговорил я, стоя на склоне, нависающим над эпицентром битвы.

Мы с Тахрир буквально пять минут назад переместились сюда, покинув прежнюю удобную позицию.

Драконица сделала круг и вновь обрушила поток огня на хаоситов. Рядом с ней летал Апофис, поддерживая её атаки и стараясь грозно порыкивать. Но его голос казался мяуканьем котёнка на фоне рёва матери.

— Ага, — поддакнула из-под зонта Тахрир, глядя на драконицу. — Ежели бы не она, твои смертные друзья отправились бы в царство смерти.

— Нет, у меня всё под контролем, — произнёс я, наблюдая за сражением.

А оно, кажется, начало приходить в динамическое равновесие…

Имперцы перестали отступать, а хаоситы больше не могли продвинуться вперёд. Армии сейчас походили на армрестлеров, пытающихся перетянуть друг другу. Оба пыжились, хрипели, истекали потом, но их руки подрагивали в одном положении.

— Чует моё проницательное сердце, — проговорил я спустя час, — вскоре должны показаться боги. Ставлю на то, что первым явится кто-то из славянских богов,