Провернул кисть и атаковал в ответ.

Колол, неглубоко. Клинок тяжело, надо держать все ближе к себе, не рисковать.

Противник отступил, сделал отшаг, прикрылся надолбом. Новый удар и мой клинок рубанул в дерево. Черт! Дернул. Враг уже нависает, и его орудие летит мне в голову. Рука с трудом высвободила орудие. В последний момент подставил лезвие абы как, отбился, вернула его в позицию.

Зараза! А вот здесь бы мне не помешала легкая сабля. Хотя эти телохранители в кирасах. Может быть, и…

Последовала молниеносная атака откуда-то справа. Я заметил ее краем глаза. Ерехонка сильно мешала обзору, но спасала голову и это главное. Отпрянул, покачнулся, но устоял. Вставил вперед баторовку.

Секущий удар клинка полоснул на излете по боку, но кольчужное полотно сдержало удар. Не успей увернуться, и все было бы хуже. Может, даже проникающий. Хорошо сражаются — черти.

Атаковал, встретил защиту, получил ответ.

Обменялись ударами в тот момент, когда бой вокруг только нарастал и входил в свой апогей.

— На! — Услышал я выкрик и громкий выстрел.

Белобрысый, пытающийся атаковать меня слева, зажав со своим напарником в клещи, схватился за бок, но не упал. Выругался, ощерился, сделал шаг. Нетвердый, но вполне уверенный.

А они хороши, чертовски хороши.

Мой подшаг, выпад. Замешкавшийся, стиснувший зубы от боли противник подставил свой палаш, но рука его была слабее. Дрогнула. Ощутимо более тяжелый клинок моей сабли проломил его защиту, опрокинул.

Отвести или отскочить враг не успел.

Баторовка вошла в плечо, прямо по ключице. Туда, где были ремни, крепившие кирасу — нагрудник и спину вместе. Что-то треснуло, скрежетнуло. Швед застонал. Отпрянул, опуская клинок. Попытался перехватить его иной рукой. Усилить, сражаться, может быть даже, двумя.

А я был уже рядом и левой рукой вразвал в челюсть, отбросил на землю. Вблизи падающего оказалось пара моих бойцов, и они навалились с дружным злым победным криком.

Справа вновь кто-то был. Молниеносное, неприметное движение, атака!

Повернулся.

Клинок летел мне прямо в живот. Резко встретил его, сбивая октавой. Пришлось прилично извернуться, вывернуть руку и тут же контратаковать из достаточно неудобного, но непредсказуемого положения. Враг не ожидал такого. Шпага оказалась быстра, но не могла держать прямой мощный удар баторовки. Сталь зазвенела о сталь. Часть лезвия отлетела куда-то в сторону с протяжной дребезжащей мелодией.

Сломал!

Здесь нужно действовать, как в кабацкой драке, использовать все.

Я чуть присел, пропуская несущийся сломанный посередине клинок противника над головой. Полоснул по коленям.

— А-а-а! — Заорал враг.

Брызнула кровь. Рана оказалась глубокой.

Сам резко распрямился, врезался в покачнувшегося противника корпусом, швырнул через бедро. Идущие сзади меня люди тут же приняли его на сабли.

Второй готов!

Миг передышки осмотрелся, сжимая рукоять. Слева и справа звенела сталь. Падали люди. Противник отбивался яростно, но отступал к вершине. Они сражались, как львы. Даже численное превосходство не очень-то помогало.

Получалось, что на каждого из оставшихся десяти сейчас по трое где-то моих бойцов. И еще десяток в запасе, отставших. Если не больше. ОН они отбиваются, маневрируют, прикрываются кольями и надолбами. Отлично слажены и поддерживают друг друга.

Сцепил зубы в холодной ярости. Рванулся вперед. Проход открыт, нужно свалить полковника со знаменем.

Увидел, как слева падает один из врагов, зарубленный со спины лихим ударом. Осталось девять.

Но убивший его служилый человек тут же полетел ничком вниз. Куда — я уже не видел. Палаш вонзился ему вбок. И на та битва для этого человека окончилась.

— Вперед! — Я взмахнул саблей. Призывал за собой тех, кто хотя бы на миг решил остановиться, отпрянуть, повернуть. Не влезть в бой и не рискнуть. Такие мне здесь не нужны — мы сражаемся все. Вместе плечом к плечу.

Пока что мы потеряли шестерых, и это при учете, что двух наемников не без труда порубил я сам.

Еще один. Выпад. Шлем чертовски мешал, не привык я качественно фехтовать, биться против нескольких противников в толчее боя, в доспехах. Когда обзор снижен, на слух положиться нельзя.

Отбил одну атаку, иную. Сталь зазвенела о сталь, я принял клинок на свой, отбросил.

Пот заливал глаза, ноги продолжали скользить, но знаменосец был уже близко. За спиной того, с кем я сражался. Какой-то метр наверх, может, даже меньше и еще где-то пять вперед. Вон он, зараза. Тоже в кирасе, злой, молодой, яростный.

Шаг и удар.

Мне нужна эта победа. Нужна, чтобы спасти свою страну.

Лицом к лицу я встал против очередного налетевшего шведа. Встретил его клинок почти у самой гарды, подшагнул, чуть присел и боднул в лицо. Все же его морион больше защищал от ударов сверху, а моя ерехонка — как-то же можно ее использовать. Вот и получилось спонтанно. Протаранил в лицо.

Считай стальным кулаком в рожу дать.

Враг отшатнулся. Я успел перехватить его руку, чуть откинутую в сторону. Рубанул. Зараза. Кирасу не пробил. Тяжело. Ударил по схваченной руке, наотмашь, вложив прилично сил. И он упал с предсмертным криком. А в моей руке осталась его отсеченная конечность.

Отшвырнул. Вперед!

— За мной!

Взлетел на бруствер. Генерал смотрел на меня злобно, яростно. Еще один взмах.

Я рванулся к нему.

От автора:

Я очнулся в 2025-м в теле толстяка-физрука.

Класс ржёт, родители воют в чатах, «дети» живут в телефонах.

Я должен сбросить жир и навести порядок железной рукой!

СКИДКИ НА СЕРИЮ!

https://author.today/reader/492721

Ворон летел над полем боя.

Он чувствовал, скоро будет пожива. Люди, эти двуногие создания опять убивают друг друга. Пока слишком шумно и отвратно пахнет гарью, но скоро для него и его сородичей будет слишком много еды. Придет еще и зверье. Но они устроят настоящий пир! За последние годы их — чернокрылых расплодилось много, ох как много. Пищи в достатке, а тех, кто гонял и убивал все меньше.

Но это поле было не так похоже на иные, что доводилось видеть его острым, птичьим глазам.

Большая часть коней и людей, что сидели на них — стояли друг против друга. Они не неслись навстречу, не пускали стрелы, не пытались разбиться в решающей схватке за что? Ворон не знал ответа, да и все равно ему было. Сейчас казалось — что все собравшиеся с четырех сторон наблюдают за тем, как в центре идет настоящая кровавая игра. Дым, кровь, крики — словно сама смерть на крыльях черных птиц спустилась с небес на землю и своей острой косой рассекает этих двуногих, забирая их души куда-то вдаль. А тела оставляя здесь на поживу.

Взмах крыльями.

Кони стоят у леса, кони стоят за деревянными стенами, от которых воняет шкурами. Люди там и здесь, всматриваются в то, что творится по центру. А там — где пару дней назад копали и что-то мастерили, теперь одни убивали других. И, вроде бы, что пришли из-за реки побеждали. По крайней мере, явившиеся сегодня из леса отходили, пятились обратно. Им не досталось добычи? Много их осталось лежать на этой поросшей высокой, зеленой травой земле.

Но самое интересное творилось на вырытом людьми холме. Одном из них. Там шел последний, отчаянный бой. Размахивая своими железными клыками, люди там убивали друг друга.

Скоро будет много пищи.

Ворон развернулся и понесся собирать своих собратьев!

— Пир! Пир!

Я рвался вперед. До этого шведского генерала рукой подать. Еще усилие и он окажется в моей власти.

Над острожком громко каркнул ворон, но отвлекаться было некогда. Эти мудрые птицы скоро налетят сюда. Пищи им будет прилично. Не всех мы успеем схоронить быстро.

Шаг второй уже по верху вала. Передо мной, как из-под земли вырос высокий белобрысый с палашом и кинжалом в руках. Рубанул наотмашь сверху, с налета.