Войско противостоит мне.

И кто будет быстрее — мы или ляхи, вопрос не ясный.

Вечер пришелся на организацию и размещение пришедших сил, последние приготовления, тренировки, выходы на позиции. Смотря на все это и объезжая редуты и лагерь, я был уверен в завтрашнем деле.

Ближе к ночи дальние дозоры сообщили, что войско Шуйского вышло на то место, где днем, до обеда стояли рязанцы.

Завтра будет битва. И я был к ней готов!

Утро следующего дня. Походные порядки московского войска.

Делагарди с холодной решимостью готовился к битве.

Вчера они преодолели большую часть расстояния до Серпухова.

Также вчера на военном совете еще утром он настоял на том, чтобы оставить часть обоза, раненных, тяжелую артиллерию и почти всю посошную рать у речушки Лопасня. Под прикрытием наименее боеспособных сил. Примерно полтысячи сборной солянки из пехоты и дворянской конницы.

И его, внезапно, послушали.

Да, попытались противостоять, оспорить. Требовали холопов тащить с собой, рыть. Что рыть, если враг встречает нас, а мы атакуем? И эти работяги могут начать валить лес для строительства плотов, потом спустят его по маленькой речушке к Оке. Все будут при деле. А войско сможет двигаться быстрее.

И, о чудо, Дмитрий Шуйский руку поднял и потребовал тишины. Выслушал шведа, всего его доводы и дал добро сделать почти все так, как он говорил.

Идея была в том, чтобы за день подойти к окрестностям Серпухова, как можно ближе. Оставить небольшое расстояние, чтобы там действовали разъезды и невозможно было устроить ночной рейд. Выждать и с зарей выдвинуться на поле перед городом, где разбить в быстрой схватке войска самозванца.

Так и решили действовать.

Якоб с момента налета на авангард воинства чувствовал все более нарастающую холодную злобу. Но итог совета заставил его радоваться.

Ему противостоял опытный, рассудительный противник, и это с одной стороны злило, с другой — заставляло все обдумывать по нескольку раз.

Состояние московского войска, кроме его четырех тысяч было посредственное. Но он надеялся на своих, непревзойденных пикинеров, поддерживаемых стрелками. И еще немного на русских стрельцов. Толковые мужики, и полковник у них вроде бы — годный.

Что остальные?

Французы. Эти напыщенные идиоты пали духом оттого, что получили по рогам. Чертовы пожиратели лягушек хорошо воюют, только когда побеждают. А здесь, получили на орехи и размякли. Луи де Роуэн так найден и не был. Это привело Делагарди в холодное бешенство. Еще и оправдываться пришлось за его дезертирство на совете. Что рыцарские обычаи взяли верх, а не решил он переметнуться к русским.

Француз, мастер меча, решил геройствовать, бросил войско. С трудом шведу удалось найти замену. Одного из капитанов на время он назначил полковником, лично. Перед всем строем потребовал от этих людей вероятности в бою.

Русские.

О, здесь он вообще не понимал, что происходит.

Эти люди, вроде бы должны сражаться за своего царя, но творили какие-то невероятные кульбиты. Рязанцы ушли. Ладно, этих можно попытаться понять. Их земляка повесили только за то, что он был гонцом этого Игоря Васильевича. Отца этого несчастного, с малым отрядом, убили во время попытки мятежа. Возможно, подковерная борьба бояр привела бы к тому, что их силы стали бы разменной монетой в грядущем бою и они решили не рисковать.

Свернулись и ушли. Все, кроме пары сотен. А это немало. Почти две тысячи.

Дворянская конница, люди вообще непонятные. Кто-то из них служил Скопину, и в них Делагарди более или менее уверен. Но таких немного. Основной состав той самой «старой гвардии» отправили противостоять ляхам на запад от Москвы и ждать подхода победоносно разгромившего самозванцев основного войска с юга.

Сейчас план похода на Серпухов и Калугу для Якоба становился все менее понятным.

Кто-то из новоприбывших был с виду неплохо организован. Но все они — чертовы татары, с виду. Луки, сабли. Брони нет. Использовать их как рейтар — слабо верится в успех. Как ударную конницу — невозможно. Как степные части, оказывающие постоянное давление стрелами на неприятеля — наверное, но швед в этом был не силен.

Отряды лично Шуйского боярской конницы.

О, это были почти что паны, почти шляхтичи. Конечно, не крылатая гусария, но некое ее подобие. Было их две сотни, но уже хорошо. Правда, этими людьми руководил лично Дмитрий, и можно было забыть о том, чтобы дать им какой-то приказ.

Русская Пехота.

Стрельцы были толковыми. Их полковник говорил со шведом после военного совета, и они пришли хоть к какому-то более или менее адекватному мнению. Как взаимодействовать. Остальная пара тысяч без малого — кто это? У них были копья, но не пики. Кто это, как их использовать.

Более опытная, по сути, посошная рать по виду.

Вот и получалось, что его пехота. Четыре тысячи. Только она. Все! Дьявол, это все! На что он может рассчитывать. А значит, нужно опираться только на этих людей. Нужно поставить их так, чтобы проломить оборону Игоря, желательно так и там, где он сам и находится. Нанести уваренное поражение основной силе. А дальше уже Шуйский и его люди довершат дело.

Но, Игорь, скорее всего, будет в конных ратях, где-то в тылу.

Делагарди, ведя войска к полю боя, скрипел зубами, думал. Как действовать.

Каково же было его удивление, когда, выходя на простор и начиная разворачиваться в боевые порядки, он понял, что прямо по центру построенных противостоящих им мятежных сил, над одним из редутов развевается уже знакомое по недавнему налету красное знамя с ликом господа.

Гонцы забегали между отрядами Делагарди и Штабом всего войска.

Отряды разворачивались. Шведская пехота — пикинеры и аркебузиры строились в центре. Вначале это вызвало ропот в боярской коннице. От них примчался человек с требованием сместиться и оставить центр им. На что Якоб махнул рукой и указал на укрепления.

— Хотите лезть и штурмовать их? — Произнес он злобно. — Думаю, нет. Это моя работа!

Вопрос тут же был снят. Гонец умчался, и больше от Дмитрия никто не приезжал.

Московское войско строилось, чтобы сломить силы самозванца, разгромить их и повернуться наконец-то лицом к своему основному врагу. Двинуться через Калугу на Смоленск.

Битва под Серпуховом решит весь исход компании.

Делагарди, сидя в седле, осматривал противостоящие им силы противника.

От автора

Бывалый офицер в отставке гибнет и попадает в СССР 80х. Чтобы спасти брата, а потом и свою заставу, он должен стать пограничником на Афганской границе.

На все книги серии скидки до 50%: https://author.today/work/393429

Проснулся я еще до восхода.

Еще бы — важный, опасный и, скорее всего, переломный день всего моего похода и всего пребывания в этом времени.

Задача-то стояла передо мной нешуточная. И неоднозначная в плане ее решения. Нужно разгромить московское войско Дмитрия Шуйского и Якоба Делагарди. Но! Разгромить так, чтобы это не стало клушинской трагедией. То есть нанести поражение и вынудить русские силы переметнулись на мою сторону, чтобы уже вместе, объединившись дойти до Москвы и нанести удар по пропольской оппозиции.

А оттуда и по самим чертовым ляхам, засевшим под Смоленском.

Мстиславские и идущие к столице силы короля Жигмонта под предводительством Жолкевского — опытного командира должны быть сокрушены. Иного варианта развития событий нет. Либо так, либо всему конец.

Да и дело не только в опытности ведущего польско-литовский контингент полководца. У него в армии крылатая гусария. Козырь, который бил в реальной истории в открытом бою все, что только могла противопоставить ему в это время Русь.