— Командуй…
— Э, мужики. И дама. — Дима стучит по полу, обращая внимание на себя, чем вызывает явное недовольство избушки, которая покачнулась из стороны в сторону. — Ничего не чувствуете?
— Тишина, спокойствие. — Денис жмёт плечами, сдувая пыль со ступы.
— Вот именно. — Дима важно поднимает палец вверх. — Слишком тихо!
— Нас берут в кольцо. — Арсений убирает руку от пола и тяжело вздыхает, смотря на Есению, в глазах которой промелькнула паника. — Проверка силы. Готовьтесь к отлёту. Я справлюсь. — Он поднимается на ноги, собираясь идти за мечом.
— Я с тобой. — Есения поднимается следом, мёртвой хваткой вцепляясь в руку Арсения.
— Да угомонитесь вы. — Дима недовольно цокает, преграждая Арсению путь. — Я всё равно не лечу. Так что отвлеку. К тому же, убить они меня не смогут. А вас — запросто.
— Взлетайте. — Денис отходит от ступы. — Я догоню. Кто тронет мышу — получит в подарок огненную депиляцию всего тела! Он летит с нами. В мир и спокойствие.
Арсений кивает, обнимая Есению, и прижимает к себе, пытаясь вложить в эти объятия всё спокойствие, всю веру в то, что они справятся, что пока волноваться не о чем, ибо магам до них ещё минут двадцать, а если вдруг решат бегом бежать, то эту кучку они без проблем раскидают по сторонам и всё равно улетят. Основная мощь, судя по колебаниям энергии, всё ещё в Московии и выжидает. Хотят ударить разом, повторить то, что когда-то сделали маги, объединив силы, но на этот раз наверняка.
— Она выдержит долгий перелёт? — Есения благодарно тыкается лбом в плечо Арсению и поворачивается к Серёже.
— Да кто ж её знает. — Он жмёт плечами и идёт к ступе. — Если потоки никто не перекрыл и если попадём в них, то долетим.
— А если нет — доплывём. — Арсений ободряюще улыбается Есении.
Домик на секунду закрывает тень — Горыныч полетел разведывать местность, — а Арсения накрывает очередной приступ головной боли. К счастью, Есения, подгоняемая Серёжей, убежала на кухню за пропиткой для ступы. Нельзя ей сейчас видеть слабость. Мало ли, что может пойти не так. Прикрыв на секунду глаза, Арсений решает ещё немного подпитать избушку. Изголодавшаяся по домашней энергии, она и доплыть не сможет, а в ступу даже вдвоём не влезут. Арсений, конечно, когда-то сделал коридор энергетических и воздушных потоков, позволяющих донестить до Буяна часа за два-три, но не факт, что он всё ещё существует. И не факт, что они смогут в него попасть, ибо высота нужна приличная. А без потоков неделю полёта они точно не осилят…
Арсений внимательно наблюдает за тем, как Кэс Эну осторожно порхает руками над множеством ран. Бой выдался тяжёлым, маги, словно почуяв, что силы против них выросли, стали бить вдумчивее. Не кидались в лоб толпой, а разделялись, нападая сразу со всех сторон. Укрывались от огня сверху, отвлекали, пытаясь первым делом уничтожить кошку, пользовались сразу всем и нападали, нападали, нападали, выматывая и не давая даже вздохнуть.
— А если мы попробуем убрать у них злость? — Кэс Эну ненадолго отвлекается от ран, поднимая взгляд на Арсения, и тут же смущённо улыбается, вновь опуская взгляд на раны.
Арсений, в отличие от неё, смотрит не отрываясь, каждый раз обещая себе, что это их последний бой. Сейчас залечат раны, отыщут Ёкки, который перестал выходить на связь, и Арсений перенесёт их на Буян, где по последним новостям всё в относительном порядке. Бои идут, но подмоги Черномору не поступает, и он начинает сдавать позиции. А потом он передаст силу, закроет остров, чтобы больше никто не потревожил покой их жителей, уйдёт в небытие…
И каждый раз Арсений нарушал своё обещание. Смотрел в горящие интересом глаза и сдавался, вновь и вновь возвращаясь к экспериментам. Сам не верил в успешность, но веры Кэс Эну хватало с лихвой на двоих. Она тянулась к знаниям, великолепно вела бои, с энтузиазмом предлагала всё новые и новые эксперименты и, кажется, искренне была счастлива в этом неприветливом мире. И Арсений был счастлив тоже. Они пели вечерами у костра ту самую песенку, из слов которой Арсений временно убрал всю силу, много смеялись, вместе создавая диковинные растения, которые, конечно, не приживались, но выглядели ужасно забавно, рассказывали друг другу истории, засыпали рядом, ибо ночи были холодными…
— Тогда мы получим перекос в безвольную массу. — Арсений не может не улыбаться, смотря на задумчивость на лице Эну. — Злость — это движение. Её нужно направлять в нужную сторону, а не отключать.
— Зато безвольная масса вряд ли захочет воевать. — Кэс Эну вновь бросает быстрый взгляд, скромно улыбаясь.
— Вряд ли. — Арсений кивает. — Но мы всё равно получим перекос. Если уж и убирать, то совсем всё.
— А потом можно попробовать добавлять разностороннее, приводя к общему балансу. Как думаешь? — Кэс Эну заканчивает с залечиванием порезов и синяков на теле, поднимает взгляд, чтобы подлечить лицо, и замирает, смотря в глаза.
И Арсений замирает тоже, совершенно теряя смысл последней сказанной фразы. Кэс Эну такая красивая, так смотрит… До Арсения не сразу дошло, что кошки взрослеют быстрее, и срок, который он прикидывал, вышел намного, намного раньше. А выглядела недавняя котёнка совсем как Арсений — молодая взрослая, и мышление успело развиться до такого же уровня. Да, она немного отставала в опыте, но и схватывала всё настолько моментально, что Арсений иногда чувствовал себя неопытным котёнком.
Робко коснувшись рассечённой щеки, на которой запеклась некрасивая корка, Кэс Эну вздрагивает и вновь отводит взгляд, кажется, даже не дыша. И Арсений не дышит тоже. Лишь чувствует, как энергия вокруг начинает приятно окутывать двоих…
— Арсений!
Он моргает, фокусируясь на обеспокоенных голубых глазах напротив. Избушку слегка покачивает, рукой Арсений держится за стену, Серёжи не видно, а Есения, кажется, готова сама вот-вот умереть. Глубоко вдохнув, Арсений прикрывает глаза и притягивает к себе Есению, утыкаясь носом куда-то в её волосы. Хочется спрятаться от всего мира и просто побыть вдвоём. В тишине, спокойствии, без лишних переживаний, чтобы Есения смогла наконец выдохнуть и расслабиться. Но Арсений даже телепортировать их не может. Слишком рискованно спустя столько времени.
— Это скоро пройдёт. — Арсений прижимает Есению сильнее. — Пройдёт.
— Мы можем не лететь. Остаться, сбежать, сжечь всех…
— Посмотри на меня. — Арсений перехватывает её за плечи и мягко от себя отстраняет. — Всё будет хорошо. — Он берёт руку Есении и кладёт на солнечное сплетение. — Чувствуешь? Оно не выжигает и не собирается.
— Да хорош здесь любезничать, голубки! — Серёжа слишком недовольно влетает в комнату. — На какой высоте потоки? Хочу проверить, осилит ли ступа.
— Нет времени на проверку. — Арсений качает головой, и, словно в подтверждение его слов, достаточно близко слышится огненный гул. Предупреждающий. Горыныч нашёл их. — Взлетаем.
— Куда?! С дуба рухнул?! А если не поднимемся? А если развалится?
— Пешком, значит, побежим. — Арсений сжимает руку Есении, стараясь не морщиться от очередного приступа боли, и слышит ещё один огненный залп. Уже ближе. — Поднимай ступу, а я цепями энергетическими избушку привяжу.
Ругаясь себе под нос, Серёжа выталкивает ступу за дверь, запрыгивает в неё и, оттолкнувшись метлой, поднимается в воздух. Арсений выходит за ним, сразу же пропуская энергетические цепи между окорочков и оплетая ими стены. Судя по тому, как покачивает ступу и какими рывками она поднимается вверх, привязывать лучше покрепче, ибо полёт обещает быть не самым мягким. Есения, отодвинув подальше всю свою панику и переживания, за его спиной молчаливо кладёт руку на плечо, пропуская сквозь неё энергию. Привычный жест, удивительным образом успокаивающий и отвлекающий хотя бы ненадолго от боли и назойливых воспоминаний.
