— Думаешь, он всё ещё он? — Есения хмурится, на всякий случай ещё раз осматривая пространство.
— Да кто ж его-её знает. Говорю же. Не видел. Может, так и шастит она. А может давно уже не шастит, одна избушка осталась. Я вообще, чего думаю. — Денис переступает через корень. — У него ж записей всяких умных ещё на Буяне целая комната была. Наверняка поднабрал ещё. Вдруг там что-то сказано про то, как на Буян попасть? Или есть какие координаты магов мощных, которые способны снять с Арсения пакость и вернуть нас домой. Вроде того, за которым мы с тобой шли да так и не дошли, наткнувшись на Арсения.
— Арсений сильнее всех нас вместе взятых. — Есения вздыхает. — А тот си-ильный маг просто легенда.
— Маг, который так-то Буян создал.
— Буян сам появился. А остальное сказки для маленьких существ.
— Твой скептицизм когда-нибудь тебе аукнется. — Денис цокает и высовывается к поваленному дереву. — Добрейшего вечерочка, прелестные маги. — Он изображает поклон, смотрит на кучку веток, к которой Арсений ещё немного подсыпал, и выставляет руку вперёд, пропуская через неё огонь, дабы не сильно шокировать присутствующих пламенем из ниоткуда. — Птахов, солнышко моё! — Денис садится напротив мышки, даже не проверяя, зажёг ли костёр или нужно ещё дунуть. Пусть две другие головы контролируют. Не видимые в обычном мире, но всегда присутствующие тенями рядом с основной. — Ты не сожран!
— Шило. — Серёжа с крайне озадаченным видом кивает сам себе.
— Горыныч. — Арсений весело хмыкает и отодвигает рюкзак подальше от разгорающегося костра. — Привыкнешь.
Есения тихо усмехается, когда Денис, решив избавиться от всех лишних вопросов, снимает маскировку со своих голов. Ну или немного высовывает их из подпространства. Суть одна. И итог тоже. Отвисшие челюсти и шокированное присвистывание. Есения их прекрасно понимает — не каждый день можно увидеть, как над плечами возвышаются три головы ящера и смотрят словно в самую душу. А если начинают приоткрывать рты, то можно разглядеть, как где-то внутри горит небольшой огонёк, на который стоит только дунуть и он превратится в уничтожающее пламя. Или сохраняющее и оберегающее. Смотря какая цель.
— А идём мы к Яге, о милый Светлый маг. — Денис усмехается и сажает Птахова себе на ладонь. — Вы ему поесть взяли? Или голодным решили оставить?
— Опята есть. — Арсений кивает на кучку грибов, которые он сложил на Есин рюкзак. — Нормальные. Не отравится. Ну или пусть с нами перекусит. Что там мышам надо?
— Яга. — Серёжа вновь озадаченно кивает сам себе, передаёт термос с чаем из своего рюкзака Арсению и медленно садится на поваленный ствол. — Вот прям Баба Яга?
— Почти. — Есения ставит рюкзак со съедобными припасами перед Денисом. Назвался поваром — пусть разбирается. — Там достаточно запутанная история и то, что сейчас говорят о Яге весьма далеко от истины. Рядом, но всё равно не то.
— В походе всё стерильно, да? — Денис с сомнением косится на грибы в увядших листочках и земле.
— Ну воду я тебе наколдую, если нужно. — Арсений с улыбкой садится на бревно, смывает с рук грязь и протягивает Денису ладонь, на которой собралась небольшая лужица. — Есь, расскажешь про Ягу? А то идём к кому-то, а к кому…
Есения кивает, быстренько просматривая территорию вокруг. Контроль всё так же на Арсении, но полностью отпускать ситуацию и не видеть собственными глазами, что всё в порядке, пока выше её сил. Энергия в лесу лениво перетекала между деревьями, обещая им спокойный час. Обманчиво, конечно, учитывая их ситуацию, но минут двадцать в запасе точно есть.
— Начать, наверно, стоит с того, что Яга — не бабушка в цветастой юбке. — Усмехнувшись, Есения садится рядом с Арсением на поваленный ствол. — Это весьма умелый маг-полукровка. Мужчина.
— Мужчина? — Серёжа аж веточку выронил, которой ворошил костёр.
— Ну… У каждого свои недостатки. — Арсений со смешком забирает у Дениса мышку и усаживает себе на колени, чтобы нечаянно не раздавили. Да и теплее так бедолаге.
— Ты главное при нём так не ляпни. — Есения с улыбкой качает головой. — Полукровка — весьма условно, потому что Буяновские существа в принципе не подходят под принятые на Большой Земле нормы чистокровности. Здесь ведь как? Если фамильяр, то он исключительно накапливает энергию, без возможности как-либо её применять. Лишь некоторые сильнейшие обладают лёгким преимуществом. Как Кира, которая по природе своей располагает к себе любое существо. Но это всё равно не магия. И «чистокровные», — она делает кавычки пальцами, — маги не способны быть накопителями для других. Передать энергию, конечно, могут, но это неприятный для них процесс, к тому же, энергия мага никогда не бывает нейтральной и чистой, как у фамильяров. Если и отдают, то своё, а не просто свободную энергию, какая витает в воздухе.
И всё это на Большой Земле считается чистокровностью, а полукровок считают ошибкой природы, хотя логичнее было бы называть здешних фамильяров и магов недокровками. Но это уже другая долгая тема для рассуждений.
Яга — имя Большой Земли. Не родное ему. На Буяне все его звали Ёкки. Мудрый, прекрасный стратег, травник и воин, умеющий сотворить из чего угодно артефакт, оберег или мощное орудие. Жил в отдалении, на развилке, встречал путников, чаем поил, слушал их истории, записывал многое. К нему часто просто приходили вечер скоротать да научиться чему-нибудь новому. А если не было его в избушке, то она всегда была открыта для тех, кому дух перевести нужно или травками какими запасы свои пополнить. Он ведь и сам постоянно странствовал. Летал в своей ступе на Большую Землю и там собирал информацию, травы, материалы, а потом вёз на Буян в свои коллекции.
Однажды он в очередной раз экспериментировал с подпространственным миром. Хотел теорию проверить, да что-то не так пошло. С тех пор изба его на бройлерных окорочках крутится-вертится. Хотел потом ещё и кудахтать её заставить, но так и не получилось. Он ведь не использовал привычную магию. Всё через травы, отвары, зелья. И одним обмывал избу, и другим пропитывал. Кукарекать не научилась и ноги так и остались. Но зато умудрился отвар какой-то наварить, чтобы изба свои ножки подгибала и «сидела» смирно на земле. То ли снотворное, то ли успокоительное. Он в целом мог что угодно из трав сотворить. Хоть чай, придающий сил, хоть отраву, действующую практически моментально. Из-за этого, кстати, и начали его бояться на Большой Земле, да прозвали чем-то противным и злым.
Он туда прилетал, накинув на себя морок пожилой женщины. Времена тяжёлые были. Распределение энергий, войны бесконечные за право остаться единственной силой, а остальных подчинить… Всё пытались отделить Тьму от Света и Свет от Тьмы, хотя нужно было наоборот приводить к балансу…— Есения качает головой. — Тогда любого мужчину, обладающего силой, моментально хватали и тянули воевать, а женщин как-то не признавали. Считали их неспособными. А в некоторых местах и вовсе пытались сделать из них фамильяров. Воевать Ёкки, разумеется, не хотел. Не во имя разделения. Вот и прикидывался бабулькой. Что взять с обыкновенной травницы, которая не может даже огонь разжечь?
А потом с Буяном случился Черномор. Ёкки улетел первым. То ли бежал, то ли ещё что. Возможно, он и показал Черномору путь… — Есения затихает на секунду, осматривая окружающих, которые словно в трансе сидели и слушали её, замерев. Только Горыныч тихонько помешивал в небольшом котелке на костре тушёнку с гречкой. Додумался прикрыться немного, зараза. И всё равно заслушивался. — На Большой Земле Ёкки так и ходил с мороком. Он здесь даже землянку себе выкопал, чтобы не оставаться посреди голого леса во время своих визитов. А маги каким-то образом узнали, что в землянке бабулька не только чаем вкусным напоить может, но и сил прибавить или отравить, да и ополчились против него. Пытались захватить, уничтожить, выкрадывали рецепты, рисунки… На одном из них и была избушка с куриными ногами. Со всеми рецептами, что Ёкки использовал в попытках её трансформировать. Только вот он никогда не писал пропорции, всё по памяти смешивал. Редко когда оставлял на бумаге пометки, чтобы не запутаться, но и по ним чужаки не смогли бы ничего смешать. Важны ведь не только ингредиенты, некоторые из которых на Большой Земле не достать, но и их количество.
