— Крылья… — Арсений хмыкает, начиная идти следом.

— Над городами, естественно, не летает. Чаще над морем. Он всё Буян пытался найти, но… — Есения вздыхает.

— Грустишь по дому?

— По тому, что уже не вернуть. — Есения морщится, переступая через огромный корень. — Сомневаюсь, что после Черномора всё по-прежнему. Если там вообще хоть что-то осталось. Я, наверно, даже не особо хочу возвращаться и где-то внутри рада, что Горыныч так и не нашёл его, потому что… Ну это как помнить светлую кухню, уютную спальню, где всё пропитано теплом, красивый дворик, деревья огромные, а приехать и обнаружить сожжённую квартиру или дом, остатки которого изуродованы баллончиками и расписаны нецензурными выражениями, а вместо небольшого зелёного двора теперь бездушная парковка или вообще трасса. А я совсем не хочу видеть трассу с выражениями на стенах вместо родного дома.

Есения не видит, но прекрасно чувствует, как Арсений с пониманием кивает. И, кажется, с небольшим сочувствием и будто какой-то виной, причины которой совершенно не видно. Арсений от неё не закрывается, но всё же слишком многое оставляет «за кадром». Ещё в допросной он чудесным образом достал свои умения, умудрившись не затронуть то поганое блокирующее поле. Рискнул бы Арсений в прошлые свои жизни вот так раскидать по стенам сильнейших магов — сгорел бы за считанные секунды. Это ведь не обычная магия, не то, чему сейчас учат. Она глубинная, древняя и настолько мощная, что никакие защиты не спасут, если вытащить её в неподготовленное тело. А Волевой с Князевым не дураки, шли не воевать, но готовые к тому, что придётся обороняться и использовать силу. Есения видела всю ту мощь, с которой пришли маги, пока Арсений раскапывал ведьму, что тоже весьма непростая задача — её хорошо подготовили, наложив защиты, чтобы другие даже не подумали, что там есть что-то кроме сумасшествия.

Видела, насколько хорошо сильнейшие Московии защитили себя же. Видела, как Волевой обложил защитами своих боевых магов и вкачал в них силу. Вырваться на свободу при подобном раскладе можно было разве что чудом либо пролив море крови. А Арсений умудрился ещё и с головой Князева «поиграть». Тихо, спокойно, не особо напрягаясь и даже не замечая своей мощи. Словно он просто огонёк на плите разжёг, а не перешагнул мощь, способную стереть в порошок любого мага.

И сейчас Есения с радостью бы избавилась от мышки и ушла с Арсением в леса пережидать волнения магов. Не нужна ей ни внезапно объявившаяся Яга, ни очередные бои с магами за право просто существовать в этом мире, ни интриги, которые вновь удумал плести трёхголовый засранец. Просто немного тишины, покоя и, желательно, не в голом лесу, а хотя бы в домике. У Есении за её годы скитаний парочка таких появилась. Вдали от крупных городов и скоплений магов. Вот туда бы сейчас идти, а не по указке мыша к возможно не существующей избушке. Но Есения шла. Потому что чувствовала уверенность Арсения в их действиях. Ловила ощущение необходимости и…

— Арс!

От моментального перевоплощения Есению остановило лишь чудо. Или Арсеньева молниеносная реакция и уверенное «стой», раздавшееся в голове. Однако Есения всё же успела встать перед Арсением в полной готовности защищать. И стояла теперь, вглядываясь в силуэт, который продирался сквозь кусты и деревья прямиком к ним. Мышь, явно не готовая к таким поворотам судьбы, свалилась на землю, поросшую мхом, но на неё было как-то совсем плевать. Не на асфальт же шмякнулась. Выживет. А вот с непрошенными гостями стоило бы разобраться. Желательно сразу летально, но Арсений за спиной просил немного подождать и дать магу подойти поближе.

— За вами не угнаться, уважаемые. — Из-за деревьев к ним выходит Куликов и тяжело выдыхает, опираясь рукой на ствол ближайшего дерева.

Есения не расслабляется. Знакомый — не значит друг. Не в их случае, увы. У них теперь вообще друзей нет. Да и союзник в лице Горыныча весьма сомнителен. И Арсений это тоже понимает, молчаливо касаясь рукой плеча. Давно отработанный жест, когда ему нужно немного времени, чтобы хорошенько просмотреть подпространство. Слегка сожмёт руку — необходимо нападать, чтобы обезвредить. Уберёт без предупреждения — нужно убивать. И как только вспомнил о нём…

— Вы что здесь делаете? — Есения внимательно наблюдает за запыхавшимся Сергеем Борисовичем, чувствуя в ногах едва заметное шевеление. Птахов всё же не дурак. Прячется, спасая свою шкурку.

— Судя по вашим лицам, рискую умереть в ближайшие минуты. — Куликов качает головой и убирает руку от дерева, проводя ей перед собой, чтобы показать отсутствие защит и жучков. Не гарантия, конечно, но всё же лучше, чем совсем ничего.

— Зачем вы здесь? Один. Не драться пришёл. — Арсений медленно убирает руку с плеча Есении и слегка наклоняет голову.

От его холодного тона даже у Есении мурашки по коже пробежали. Арсений бы и рад подойти к нему, стиснуть в объятиях старого друга, но ситуация вообще не располагает к душевным обниманиям. И сразу же устранить потенциальную угрозу не может. Сколько лет проработали рядом, сколько ночей скоротали в тихом офисе… Арсений его искренне уважает, ценит, цепляется изо всех сил за ту блёклую надежду, что не убивать он их пришёл, верит, что друг не мог их специально выслеживать, чтобы сдать сильнейшим Московии. И всё равно… Дистанцию обозначает сразу же.

— Я на вашей стороне, прекрасные. — Куликов вздыхает и с какой-то болью в глазах смотрит на Арсения. — Как узнал о заварушке, так решил, что надо как-то линять от палачей этих.

— Врёт ведь. — Есения, всё ещё не отрываясь, разглядывает Куликова, в попытках осторожно нащупать его истинные намерения.

— Смысл?

— Поймать. Обезвредить. Доставить сильнейшим Московии.

— Один не потянет. Хвоста нет. Предлагаю послушать. — Арсений вертит головой по сторонам, обнаруживает метрах в пятидесяти поваленное дерево и кивает в ту сторону. — Пойдёмте. Расскажете. Всё равно привал собирались устраивать.

Куликов, кажется, с облегчением выдыхает и достаточно смело подходит ближе. Есения в целом не испытывает к нему неприязни, тем более, Арсений спокоен, но магам она уже давно не доверяет. Те только сначала добрые, якобы справедливые и неконфликтные. Но стоит только понять, что перед ними что-то сильное, неизведанное и потенциально способное уничтожить мир, как вся их доброта оборачивается агрессией, подпитываемой страхом за собственную оболочку. Маги никогда не разбираются. Они сначала бьют, подчиняют, лишают сил и только потом, если будет настроение, начнут разбираться, а кто, собственно, к ним пожаловал. У них даже мыслей о том, что сила — это не всегда про уничтожение, в большинстве случаев не возникает. И не важно, Светлый маг или Тёмный. Цель-то у них одна: сохранить текущую войну. Пусть тихую, пусть без миллионных жертв, но войну. Им слишком важно возвести выбранную сторону в абсолют. Слишком они зациклены на подавлении противоположной стороны, совершенно забывая о том, что истинная сила, истинная мощь именно в балансе. В равности. В способности принимать «неугодное».

— Рядом ещё кто-то есть. Около километра к северу. Не расслабляемся. — Арсений бросает мимолётный взгляд на Есению и подходит к бревну. — Давайте веток соберём на костёр? И… — Арсений хмуро оглядывается. — Есения, ты же его не съела?

— Очень смешно. — Есения закатывает глаза и смотрит под ноги. — Сядь куда-нибудь повыше, а? Пока я «случайно» не раздавила.

— Эт чего у вас? — Куликов с интересом вглядывается в еле заметное движение под ногами. — Птахов?! — Он поднимает ошарашенный взгляд на Арсения.

— Это не мы. — Арсений усмехается и идёт к ближайшему дереву, чтобы наломать веток.

— Ну… — Куликов присаживается на корточки рядом с мышью. — Я, конечно, догадывался, что у Князева весьма специфичные вкусы, но чтобы настолько… — Он, усмехнувшись, тыкает пальцем в крохотное тельце. — За что тебя так, бедолага? Начальство своё вовремя не похвалил?

Есения его практически не слушает, сосредотачиваясь на том самом движении, что заметил Арсений. Куликов сейчас — наименьшая проблема. Он открыт и его максимум — отвлекать внимание. Что тоже весьма сложно. Был бы Арсений один… Есения косится на Птахова, который соизволил-таки забраться на бревно и сидел там, поджав лапки и стараясь не смотреть на Светлого коллегу. Неплохая бы партия вышла из двух лучших боевых магов Московии, но нет. Они вообще никак не связаны. К тому же, Птахов слишком ослаблен, а Куликов хоть и чувствует себя не в своей тарелке, но боится не силы, а того, что не поймут и не примут.