— Хорошо. — Арсений усмехается и широко зевает.
Он, если честно, ещё не разобрался, как работает их связь. Да и спать они легли после того, как энергии напитались, не до разбирательств было. Хотя Есения успела рассказать что-то ну слишком умное про чувствование. Арсений из всей её десятиминутной лекции понял только то, что всё на двоих — абсолютная норма при налаженной связи. А ещё то, что если тыкнуть Есению пальцем в коленку, то это не будет ощущаться точно так же. Арсений проверил. Это вообще никак не ощутилось. Да и чтение мыслей пока казалось чем-то не сильно полезным, ибо улавливал Арсений что-то не сильно связное, вялотекущее и совсем не запоминающееся. Вот как человека, залипнувшего в стену, спросить «о чём ты сейчас думал». Он только моргнёт и вряд ли найдётся с ответом, ибо думал сразу обо всём и ни о чём одновременно.
— Привыкнешь. — Есения потягивается, разворачиваясь из комочка, и смотрит на часы. — Ого… Мы в офисе уже часа три как…
— У нас выходной. — Арсений, не вставая с кровати, прикрывает форточку и начинает подогревать воздух за пределами купола. — Я вчера Серёжу с Дашей предупредил, сказал, что ты мне здесь поможешь к экзамену по боевой магии подготовиться.
— Как продумано… — Есения усмехается, садясь на кровати. — Завтракать… Или уже обедать… Не важно. Будешь?
— Буду. — Арсений с улыбкой кивает.
Энергия вокруг будто бы смирилась с тем, что здесь происходит, и перестала сходить с ума, концентрируясь в опасных количествах. Есения как-то умно это вчера объясняла, точнее, честно пыталась объяснять, пока Арсений проверял, насколько далеко можно зайти, чтобы не вызвать энергетический бум. И всё, что он смог точно понять, так это то, что проблематичны только первые разы, когда начинаешь использовать магию стихий и внешнюю энергию. А потом тело настраивается и само начинает перенаправлять энергию так, чтобы та не собиралась в кучу.
Арсений не совсем понял, как именно, но главное, что оно работало, и лампочки больше не взрывались. Энергия и сейчас прилипала тоже. Арсений уже начинал сомневаться в том, что их вместимость ограничена, ибо на свой около третий ранг он добрал энергии ещё вчера. И перешагнул его, особо не заметив. А Есения подумала, да насыпала сверху, пробив очередной потолок возможностей. Точнее, специально влила побольше энергии в Арсения, чтобы уложить её аккуратненько до того, как накроет внезапным приливом.
Барьер всё ещё оставался на месте. Арсений его видел, чувствовал, но ощущался он как-то иначе после вчерашнего. Не сдерживающее поле, а оберегающее. Не то, что может в любой момент дать трещину и сжечь оболочку, а что-то подконтрольное, то, чем можно управлять. А ещё Арсений прекрасно осознавал сейчас, что Есения совершенно спокойно и ментально расслаблена. Чувствует, что порядок, что никуда не нужно будет подрываться в следующую секунду, не переживает из-за незнания. Приятный штиль и их собственный тихий мирок, окружённый стенами этой комнаты. Теперь всё ощущалось предельно правильно. Словно они давным-давно были созданы друг для друга кем-то могущественным, сильным, мудрым. Тем, кто точно знал, что их союз принесёт пользу миру, а не разрушение.
— А Баба Яга существует? — Арсений заходит на кухню, где Есения уже вовсю колдует с едой.
Сквозь вселенское спокойствие и умиротворение до сознания Арсения всё же долетает волнующий со вчерашнего дня вопрос. С тем, что Есения — Баюн, а у Шило три головы, Арсений как-то смирился. Всё же человеческие сказки не на пустом месте придуманы. А некоторые и вовсе были записью реальных событий. Но действительно существующая Баба Яга? Не собирательный образ ведьмы, не выдуманный персонаж, а вот прям реально существующая?
— Мертва. — Есения оборачивается и хмуро смотрит на Арсения, убавляя огонь.
И у Есении в глазах отблеск огоньков. Буяновских. Чистых. Обычная энергия никогда не бывает однородной — её потоки в атмосфере чем-то напоминают разводы бензина на асфальте. Тёмное смешивается со Светлым. Радость с горечью, злость с любовью, нежность с ненавистью. Всё имеет свой отблеск. А на выходе — каша. Буяновский огонёк умудрялся ни с чем не смешиваться, всегда сияя нежно-голубым. Кажется, это было связано с тем, что остров буквально вытащили из воды, которая отражала чистейшее небо. А может с тем, что энергия там изначально была однородной и включала в себя сразу всё. Как человеческий кофе «3 в 1», только «всё в 1». На большой же земле потоки так и оставались отдельными.
— Хм… — Арсений улыбается, замечая на лице Есении вопросительную озадаченность, пока в голове складывается осознание, что мир несколько теснее и забавнее, чем он думал, и продолжает, не дожидаясь, когда Есения озвучит вопрос, который уже начинает формироваться в её голове. — Я когда был внизу, слышал голос. Он говорил найти Ягу и вернуть камень Горынычу.
— Она мертва. — Есения возвращается к готовке. — С тех пор, как улетела с Буяна, от неё ничего не слышно. Либо вернулась обратно, что весьма сомнительно, потому что Буян закрыт, и туда даже я вернуться не могу, либо мертва, что наиболее вероятно.
— В смысле «закрыт»? — Арсений хмурится и идёт доставать тарелки.
— В прямом. — Есения вздыхает, выключая огонь. — Я его не вижу. Не чувствую. И в принципе сомневаюсь, что остров ещё существует. — Она качает головой и смотрит на Арсения, подходя ближе и касаясь его щеки рукой. — Позволишь? Я предельно осторожно. Хочу услышать тот голос и формулировку.
Арсений кивает, прикрывая глаза. Есения могла не уточнять про осторожность, ибо он прекрасно чувствовал, что она хочет коснуться исключительно голоса, который говорил на дне подпространства, не трогая произошедшее и не погружая туда вновь. Арсений, если честно, не особо понимал, как именно Есения собралась это всё проворачивать, ибо на обучении им рассказывали исключительно о поэтапном погружении в чужое прошлое. Как плёнку отмотать назад. Без перескоков. И это весьма неприятно, когда сознание выворачивают наизнанку, заставляя прожить и прочувствовать всё, что происходило до нужного момента. А если уж момент был давно…
Есению Арсений даже не почувствовал, с восхищением смотря в её глаза, и, судя по взгляду насквозь, она была явно не здесь, и слышала тот самый голос, повторяющий «найди Ягу. Верни камень Горынычу». Арсений совершенно не представлял, кому он может принадлежать, а вот Есения, кажется, поняла, ибо внезапно стала мрачнее тучи. Рука её медленно сползла с щеки, а взгляд соскользнул ниже. И уловить получалось только повторяющееся «да ну нет… бред какой-то»…
— Может… — Арсений осторожно берёт Есеньевскую руку в свою. — Жива она? И нам действительно стоит…
— Нет. — Есения качает головой, даже не дослушав. — Это был голос Черномора.
— Того самого? — Арсений хмурится, вспоминая, что Есения успела про него рассказать. — Получается, он мёртв? И значит, что Яги там на дне нет, и…
— Арсений. — Есения качает головой и осторожно убирает свою руку из Арсеньевской. — Его назвали не в честь моря. Это не дядька из сказок, который витязей своих выгуливает и царевн спасает, не забывая ещё и добрым молодцам помогать. Это Чёрный Морок. Чёрный Мор. Маг, который несёт за собой смерть, который путает сознание, после ухода которого, Большая Земля вздохнула свободно, а Буян…
— Ты же говорила, что понимаешь его. — Арсений внимательно прислушивается к ощущениям. Есения не боится, не переживает, но совершенно точно тревожится. — Что он пришёл к вам за помощью, будучи давно в отчаянии…
— Я его прекрасно понимаю, Арс. — Есения вздыхает и перекладывает еду в тарелки. — Сама не святая. И слухи о жестокой кошке-убийце часто совсем не слухи. Иногда выходов других не было, иногда времени на решение другими способами. И я искренне сожалею о многом. Можно было где-то притормозить, где-то договориться, решить мирно, без жертв… А он даже не пытался рассматривать другие варианты. Всегда через силу, всегда через убийства, обманы. Он пришёл за помощью, да. Но не просить, а взять насильно. Заставить нас помогать. Подчиняться, унижаться. И даже то, что в нём практически не было Света — не оправдание. Точнее… — Есения прикрывает глаза, и Арсений чувствует, с каким трудом она уговаривает себя не замолкать. Потому что опять боится задеть триггер. Не хочет повторения и убеждает себя, что его не будет… — Я верила в то, что Тьма себя по-другому не может вести, и это нужно просто принять. И, желательно, избавиться от неё. Ну или попробовать добавить к ней Свет. А потом я встретила одного мага, у которого Света внутри было не больше, чем у Черномора. Сплошная Тьма… — Есения замолкает ненадолго, явно проверяя не случилось ли чего. — Но он не хотел убивать. Понимаешь? Такой же Тёмный, но совершенно иной…
