Волевой едва заметно морщится и сосредотачивает внимание на камне. Вот и поговорили. Вечно эти Светлые пытаются казаться лучше, чем они есть. Зато когда начинаешь играть по их схеме, то сразу вопят как ненормальные «это неправильно, так делать нельзя»… Хорошо хоть у Волевого хватает мозгов и достоинства не устраивать лекции о морали, когда сам её даже не касался.

— Это не аргумент. — Пётр Алексеевич отрывается от камня и благодарно улыбается зашедшей Оксане, которая быстро кладёт две папки на стол и выходит. — Я таких подлогов с десяток прямо сейчас без проблем сделаю. Всего лишь странный налёт. К тому же, едва заметный.

— Поэтому я здесь. — Влад жмёт плечами и вытягивает руку, над которой вспыхивает чёрный огонёк. — Я, Князев Владислав Владимирович, Тёмный маг вне рангов, собираюсь погрузиться на нижние слои подпространства, что эквивалентно использованию магии первого ранга. Требую от Волевого Петра Алексеевича, Светлого мага вне рангов, ответного погружения того же уровня. Таким образом мы, Тьма и Свет, не нарушим баланса, который обязаны соблюдать в рамках Кодекса.

— Сделка, значит. — Пётр Алексеевич качает головой, а потом тоже вытягивает руку, над которой вспыхивает белый огонёк. — Я принимаю твоё предложение, Тёмный. Все действия свершатся здесь и сейчас.

Огоньки, без какого-либо энтузиазма, взметаются вверх, переплетаясь под потолком. Они не смешиваются. Скручиваются в плотную спираль и взрываются, оставляя в воздухе аромат озона. Сделки между магами — вещь достаточно частая, ибо никто не хочет нарваться на пакость, когда свою силу потратил на совершенно другое, а потом ещё и от начальства выговор получить. Сделки же между главами Стражей — совсем другое. Слишком редко возникали ситуации, в которых требовались одинаковые действия от обеих сторон. Ещё реже возникало желание сливать возможность использовать магию высших рангов на абсолютно бесполезные для одной из сторон вещи. Значит, не считает Волевой это всё подлогом. Значит, и сам чувствует что-то неладное…

— За ручки возьмёмся или без романтики? — Влад берёт папку Тернитасова и открывает её, быстро пролистывая. Специфической информации там нет, идентичная копия хранится в офисе Тьмы, а вот освежить память не помешает.

— Ещё обняться предложи. — Пётр Алексеевич открыто морщится и вновь смотрит на камень.

А Влад подтягивает к себе папку с информацией по Есении. Им в офис успели принести все материалы, но Влад не открывал и не просматривал. Решил оставить на десерт. И правильно сделал. Есения, милейшая фамильярша по мнению Светлых, настолько нагло наврала самим Судьям, что впору памятник ставить в её честь. Сто пятьдесят лет ей, как же. И жила-то, оказывается, тихо-мирно под Винетой, а потом в Московию решила переехать да наткнулась на негодяев, что все документы забрали…

— Это ещё что такое… — Пётр Алексеевич хмурится, явно спускаясь глубже в подпространство.

Влад, решая лично взглянуть на причину шока коллеги, привстаёт, чтобы удобнее было смотреть, и сосредотачивает внимание на камне. Запечатлённая энергия выглядит как обыкновенная переливающаяся клякса. По смеси и соотношению цветов можно без проблем определить мага или фамильяра, с кого «записали» использованную энергию. Она, как отпечаток пальца — уникальна. У Тёмных магов преобладали тёмные оттенки, часто грязные. У Светлых, соответственно, светлые. Существовали также маги, у которых соотношения были примерно равны.

У Тернитасова отпечаток ожидаемо отливал светлыми цветами на верхних уровнях. У Есении пропорции были равны, что тоже не вызывало особого удивления. Почти все фамильяры — универсальны. А вот если спускаться глубже… Едва заметный чужеродный отблеск становился всё отчётливее. Он как налёт покрывал каждую разноцветную ниточку. Хотя энергия, что у магов, что у фамильяров, на всех уровнях должна выглядеть одинаково. Не зависит её соотношение от уровня силы. У Есении, кроме сильнее нарастающего налёта, ничего не менялось. Идеальный баланс. А вот у Арсения с каждым слоем соотношение энергии уравнивалось, причём тёмные оттенки становились ярче, словно Свет ему не родной. Влад видел однажды такую картину у переученного мага. Тот изначально примкнул к Тьме, обладая практически равным соотношением, а затем ушёл к Свету, и какое-то время тёмные цвета в его отпечатке казались ярче, но общую картину не меняли. У Арсения же она кардинально менялась. Вопреки всем нормам и законам.

— Скажи, что ты уже видел такое раньше. — Влад сглатывает, не в силах оторваться от яркого однородного голубого «налёта», который практически полностью перекрывал собой все остальные цвета.

— Я сомневаюсь, что даже Судьи такое видели… — Пётр Алексеевич качает головой и выплывает из подпространства. — Такого просто… Не должно существовать. Энергия не бывает настолько однородной. И не покрывает собой другую…

— Пророчество. — Влад выплывает следом, сдерживая ликующее и весьма раздражённое «я же говорил». — Истинная Сила.

— Слишком много несостыковок. — Пётр Алексеевич хмурится, барабаня пальцами по столу.

— Слишком много их здесь. — Влад подцепляет Есеньевскую папку и перекидывает её поближе к Волевому. — Сто пятьдесят лет? И ты поверил?

— Нет, конечно. — Пётр Алексеевич закатывает глаза, цокая. — По всем признакам она — Баюн. Та самая, да. Не заметил, пока в подвалах держал?

— То есть ты, прекрасно понимая, что рядом ходит не фамильярша, а, Тьма её побери, Баюн, преспокойненько сидел и ждал, пока та восстановит силы?! — Влад выпрямляется, грозной тучей нависая над Волевым.

— Ещё и помогал. — Пётр Алексеевич морщится и лёгким движением руки усаживает Влада обратно на стул. — Не люблю, когда обзор загораживают.

— Допомогался. — Влад дёргает руками, словно стряхивая чужое воздействие, и садится удобнее. Злость злостью, но в чужом кабинете лучше не спорить с хозяином. К тому же, личное ещё успеют выяснить, а сначала нужно с парочкой опасных существ разобраться. — Где Тернитасов с этим зверьём?

— Выходной сегодня взяли. — Пётр Алексеевич жмёт плечами в ответ на вопросительно-возмущённый взгляд Влада.

— Замечательно. Ещё скажи, что против их ареста.

— Надо же… — Пётр Алексеевич удивлённо вскидывает брови. — Не со смертной казни начал.

— Я бы ей закончил ещё неделю назад, не будь ты таким… — Влад раздражённо машет рукой. — Всё равно заведёшь свою шарманку о том, что сначала нужно убедиться. Для тебя же не аргумент, что пока мы здесь общаемся, они могут наращивать мощь и готовиться к уничтожению мира!

— Дома они. Поднимай своих, а я своих предупрежу. Берём тихо и без шума. — Пётр Алексеевич тяжело вздыхает и тут же хмурится. — Хотя погоди… Недалеко от офиса чувствую.

Временное обиталище Арсения и Есении. Позднее утро.

Арсений лениво потягивается на кровати, откладывая книжку в сторону, и смотрит на Есению, которая всё ещё спала на другой половине, свернувшись в человеческий комочек под пледом. Ноябрьский ветер лениво шевелил закрытые шторы, а им совсем не холодно — Арсений, после того, как они вернули прежний уровень энергии и осторожно ещё немного подсобрали, вновь практиковался со стихиями, и сейчас они лежали под воздушным куполом, который пропускал свежий воздух, а холод оставлял где-то снаружи.

Вздохнув, Арсений прикрывает глаза и видит что-то такое светлое… Огромный дуб, за ним лес густой, но совсем не страшный, за лесом горы, с другой стороны пляж песочный, много цветов, тихое приятное пение птиц и бескрайнее спокойствие. Защищённость. Безопасность. Свобода. И много-много разных существ, равных по силе. Арсений откуда-то знает это место. Не по рассказам, не по подглядываниям, а словно сам ходил по мягкой земле, подставлял лицо под солнечные лучи, вдыхал тёплый воздух, наполненный энергией… Арсений не просто видел или слышал про Буян. Он знает, как ощущается это место…

— Ты ловишь мои ощущения. — Есения сонно бурчит откуда-то из пледа. — Не придумывай.