— Арсений! — Есения еле удерживает его, когда он начинает падать на пол.

Всё ещё не резон вмешиваться? Опасно. Трус несчастный. Эй, третий! Что за тишина? Пойдём уже! Ты посмотри, как трясёт бедолагу. Ещё и глаза закатились. Нам-то смотреть жутко, а прикинь, как Есении? Она со своей паникой сейчас таких дров наломает… А прикинь, как нам будет, когда Кэс обнаружит, что здесь кто-то третий нарисовался, когда её Арсению плохо? Третий. Ха! Смешно, да? Вспомни, как она сотню магов сожгла, когда те Арсения по льдам гнали и догнали. Так за дело же сожгла. Ага, за дело. Дезинформировали бедолаг. Должны были на Кэса направить, а отправили к Арсению. А ну замолчали!

— Арсень, пожалуйста… — Есения трясущимися руками гладит по лицу, пытаясь то ли охладить, то ли согреть, то ли водой привести в чувства. — Арсений…

— Ты делаешь хуже. — Денис подлетает к ним, падая на колени возле, и отталкивает руки Есении от Арсения.

— Что? — Есения на секунду отрывается от Арсения, растерянно смотря на того, кто внезапно оказался рядом, и отталкивает его от себя. — Уйди! — Есения вновь возвращает всё внимание к Арсению.

— Угробишь! — Денис шипит на Есению, хватая её за руки, и с силой дёргает, заставляя посмотреть в глаза. — Приди в себя! Что ты оболочку трогаешь?! С душой говори! Успокой её! Очнись, Кэс Эну! Видишь же, где проблема!

Раз, два, три. Есения моргает, слабо кивая, и прикрывает глаза, начиная едва различимо что-то шептать. Ну ты бы ещё пальцы загнул, гадость ты циничная. А что я? Ты на себя посмотри. А чего мне на себя смотреть? Вон у третьего все эмоции. Даже с нами не поделился. Батюшки! Ты слышишь? На ведьминском успокаивает. Ага, их песенкой про лепесток. Сам ты песенка, дурачина! То заклинание какое-то мощное. Единственное, на что Арсений нормально реагирует из прошлого. Заклинания должны что-то делать. А это что делает? Так, слова обыкновенные. Сам ты слова! Кэс тебе голову за такие оскорбления открутит!

Денис выдыхает, и отползает в сторону, чтобы не мешаться. Эх, и вот как эту гадость снимать? А чего её снимать? По полю ударил хорошенько и снялось всё. Ага, и оболочке кирдык настал. Ты посмотри, вон вокруг трещины чёрное всё. Его опять выжигать начало. Не выдерживает тело с мозгом всей силы, что внутри запечатана. Может, подлатаем, пока Есения там их песенкой душу угомонить пытается? Ага, давай. Влезай. Кэс тебе такое спасибо скажет, что потом по всему миру будешь свои кусочки соскребать. Нельзя ему чужое. Своё-то вон со скрипом принимает. А с чего его вдруг накрыло-то? Есения вон как перебдела. Мы рядом, дурень. И чего? Арсений сколько тут шастал мимо нас? Ой, дура-ак… За что я с тобой здесь сижу, а… Сам дурак! Разъясняйся нормально, а не своими этими «мы рядом». Думалку включай, и не придётся мне разъясняться. Кэс чувствует нас, но не понимает, что мы это мы, и нервничает, опасаясь, что опять чужие нагрянули. А Арсений чувствует то, что Кэс чувствует, а у него и без этого своих сомнений и дум хватает. Всё равно ничего не понял. Не надо было так рядом торчать. Вот и всё. Да кто ж знал-то?!

Денис вздыхает, поднимаясь на ноги. Душа — тонкая материя, которая живёт своей жизнью. Для неё нет ни времени, ни пространства. Она существует сразу во всех временах и во всех местах. Это поняли? Знаем. Сложно, но допустим. С душой ты ничего не сделаешь, как бы ни старался. Но зато её можно отрезать от остального организма, что и сделали с Арсением. Его память, его сила всегда при нём, но отсечены барьерами. И? Да замолчи ты! Дай ему договорить! И она не перестаёт существовать и чувствовать из-за этих барьеров. Эй, глупица! Это как мы свою душу, своё истинное «я» от чужих взглядов спрятали. Сам глупица! Я знаю, что мы сделали! Короче! Души наши всё равно друг друга видят, но до оболочки осознание не доходит, благодаря барьерам. Слышишь, неразумный, Арсения накрыло, потому что Кэс барьеры на себя выставила, не учтя, что может ещё кто-то из старых знакомых, с которыми много связано, объявиться рядом. Ага. Душа и так беснуется, пытаясь к своему прорваться и до оболочки достучаться, а тут ещё и дополнительно нагрузили. У-у-у… Давайте валить, а? Пока до Кэса не дошло, что мы это мы. И мы виноваты в том, что её прелесть чуть опять не выжгло. Мы не знали, что так среагирует. Какие к нам претензии? Скажешь это, когда размазанным окажешься, ага. Сам размазанный. Как же вы достали, а…

— Дай ему отлежаться пару минут. — Денис осторожно подаёт голос. — Придёт в себя. Сама посмотри.

О! Ты глянь, ты глянь! Чернота затягивается! Есения? Не, ей куда щас? Она от стресса вот-вот сама рядом грохнется. Арсений сам себя затягивает. Но как? Эй, умный! Будем ему напоминать про то, что у них душа одна на двоих, или пусть сам додумается? Я так-то слышу тебя. Ну так-то думать начинай, а! Давай потом как-нибудь, тут у Кэса думалка включается. Увидала, что Арсений в безопасности, и теперь пытается понять, что мы тут делаем. И откуда мы смогли ей подсказать нужные действия. Чувствуешь, как энергия тяжелеет? Бежим? Или опять будем игнорировать здравый смысл?

Есения медленно отрывает взгляд от Арсения и смотрит на Дениса. Эй! Смертники! У неё закипает! Сопоставляет, что видела нас, когда с Кирой шла, и мы ей показались подозрительными. Валим! Я вот даже спорить не буду. Кэс не переваривает, когда ей что-то непонятно, ещё и Арсению угроза. Голова, рули телом! Там ад в глазах, ты посмотри! Нас сейчас просто размажут! Я не хочу быть лепёхой! Я слишком молод! Ты… Есения рывком вскакивает с места и в одно мгновение оказывается возле Дениса, хватая того за футболку и с силой впечатывая в стену.

— Да кто ты такой?! — Есения встряхивает Дениса, вновь ударяя о стену. — Что тебе нужно?!

Ауч! Сильна. Но недостаточно. Тоже отключили? Хотела бы убить — убила бы. В глаза загляни. Мне страшно. Сам смотри. Ответы она ищет. Мы Арсения спасти помогли. Она хоть и отбитая, но не сумасшедшая. Вот если бы не помогли…

— Повар я. — Денис испуганно хлопает глазами. Точно, повар. Ага. А нужно что? А мы чего, до последнего скрываться будем? Давайте просто расскажем, а? Вдруг передумает убивать. — Шёл на кухню, услышал шум.

— Через третий этаж?! — Есения хватает за горло, с силой сжимая. — Говори, кто ты на самом деле и что тебе от нас нужно?! — Она шипит в лицо, почти полностью перекрывая доступ к кислороду. — Откуда ты это всё знаешь?!

Ну вот. Мы её разозлили. Нам конец. Прощайте. Скучать не буду. Это всё из-за вас! Может, расскажем, а? Дышать нечем, голова. Ты загляни в её глаза! Она хоть и хочет узнать, но терпелки-то нет! Не получит ответ — убьёт! Благодарность благодарностью, но она сейчас Арсения защищает и их мирок. Мы не будем ей ничего рассказывать. Ага, не будем. Просто помрём. Если снимем защиту — тем более помрём! Она должна сама достать. Поэтому замолчите и терпите.

— Я ничего не знаю. Не понимаю. Прошёл, слышу шум. Этот лежит, ты склонилась. Много магов повидал, на войне под Винетой помогал. Решил, что атака на него ментальная, а это с душой надобно говорить. В неё стучать. Магия же не сразу до неё добирается, сначала тело и мозг парализует.

Парни! Нам щас шею свернут быстрее, чем задушат! Да пусть уже ломает, быстрее будет. Замолчите оба и ждите! Чего? Смерти? Ну спасибо, голова. Может взбунтуемся? Мы вообще способны телом управлять или только болтать умеем? Я надеюсь, ты умрёшь первым, тупень. Ауч! Она опять нас щупает! Повар мы. Да, повар. Не верит! Я щас помру, парни! Кэс, ты же можешь аккуратно! За что внутренности наизнанку выворачиваешь?! Давай скажем, что ещё и уборщик? Вдруг отпустит? Замолчите! Сам замолчи! Это по твоей вине я вижу темноту! Да скажи ей! Оболочка трещит уже! Нам осталась минута с таким напором! Она же натурально выкручивает с целью уничтожить! Для умирающего ты слишком много болтаешь! А для живого я слишком вывернут наизнанку! Эну! Кэс! Есения! Как там тебя ещё назвать?

— Син? — Есения непонимающе моргает, ослабляя хватку, и втягивает носом воздух, а затем ещё раз. — Трипли!