— Ты слишком хорошо его чувствуешь. — Кира откладывает лопаточку в сторону, убавляет огонь и разворачивается к Есении.
— Во мне его сила. Это нормально. — Есения жмёт плечами, возвращаясь к нарезанию картошки.
От Киры с самого ухода главы Света и Арсения исходит напряжение. Она, как и Пётр Алексеевич, прекрасно ощущает, что грядёт что-то неприятное, глобальное, но фокус их внимания смещён на Арсения и на озадаченность его резким ростом. Причинно-следственные связи уже складываются в единое целое. То, которое сейчас наиболее удобно и безопасно. Князев тоже чувствует, но слишком сосредоточен на попытках вернуть «своё». Тоже пока не опасен. Пока…
Есения не расслабляется. Предыдущий урок был слишком хорошо усвоен. Форы не существует, даже если кажется, что времени в запасе вагон. В любой момент фокус внимания может сместиться в ненужную для Есении сторону, и тогда картина сложится. Хорошо, если сначала у Петра Алексеевича. Фатально, если у Князева. И как бы Есения ни хотела, но учесть абсолютно всё она не может, как и предотвратить. В мире слишком много факторов, от неё не зависящих…
— Нормально — это чувствовать изменения настроения, ощущать мысли, находясь рядом, а между вами явно не обычное «во мне его сила». Между вами связь, Есь. Та, которую не установить, просто поделившись энергией. Та, которая укрепляется годами и выстраивается по кирпичику. — Кира тяжело вздыхает, бегая глазами по лицу Есении в попытках отыскать там ответы на вопросы. — Тот маг под Винетой… Это был Арсений, да?
— Да. — Есения кивает, не собираясь отрицать очевидного.
Напряжение на кухне растёт. Кира — сильный фамильяр, чувствительный, как и многие высшие существа и маги. Более того, ответы на все её вопросы уже есть в пространстве, нужно только голову повернуть и рассмотреть их. Только вот ни она, ни Пётр Алексеевич, ни даже Князев не хотят смотреть правде в глаза. Не хотят слышать эти ответы, ведь пока они не озвучены, всегда есть шанс, что сказка — просто сказка, а реальность проще и понятнее, чем есть на самом деле. Однако ещё буквально неделя, максимум две, и остальные маги начнут чувствовать что-то неладное. И вот тогда…
Всемирные конфликты никогда не возникают на пустом месте. Как и катастрофы. Всегда сначала копится напряжение. Не важно, какое именно. Злость, радость, непонимание, даже бессилие — это всё энергия, которая концентрируется. И чем больше магов, существ и людей ощущают этот дискомфорт, тем сильнее всплеск после. Аффект. Любая, даже самая невинная информация, начнёт восприниматься как что-то крайне враждебное, от которого срочно нужно избавиться. Сбросить с себя весь тот накопленный груз. А уж если появляется что-то неизвестное, непонятное, потенциально сильнее, то тут даже вариантов не возникает. Убить. Уничтожить. Разобрать на атомы. Если, конечно же, не получится поработить.
— Он Тёмный. — Кира произносит это на выдохе, каким-то обречённым шёпотом.
— Что? — Есения замирает, занеся нож над очередной картофелиной.
Она не удивлена, но и прямо выкладывать всю правду на блюдечке не хочет. Ещё не время. Арсений не знает, что делать со своей силой, Есения всё ещё слаба, а Пётр Алексеевич не готов услышать реальность. Не примет. Сочтёт за очередную сказку. Его это будет злить, и он начнёт давить совсем не туда, куда следует. Запутается ещё сильнее, подключит Тёмных, и очередная попытка провалится…
Есения уже проваливалась. Так много раз, что очередной провал просто добавится в копилку к остальным. Опять больно, опять пусто, опять страшно, что этот раз станет действительно последним. А потом придётся вновь просыпаться. Вновь искать дорогу, вновь преодолевать, вновь видеть неузнавание в знакомых глазах. Есения почти привыкла. И вот это пугало. Самое страшное — смириться с безысходностью. Опустить руки, сдаться. Похоронить мечту, а вместе с ней и себя…
— Знаешь… — Кира мнётся, размышляя, стоит ли об этом говорить. — Мы с Петей долго ломали голову над Арсением. Потенциал в нём виден, но он его не чувствует, силу от других не принимает. От Света не принимает. С Тёмными не экспериментировали. Думали, что он с редкой аномалией, как тот маг под Винетой. Но ведь есть и те, кто просто сильнее расположен к Тьме, у кого душа к ним обращена, хоть и пытаются смотреть на Свет. И такие маги, естественно, не смогут принимать Светлую энергию, ведь сама душа обращена в другую сторону. И ты говорила, когда следила за Арсением в офисе Тёмных, что не Светлая…
Кира замолкает и отворачивается обратно к плите. Вывод — логичен, внутри — бессилие, ведь удерживать того, кто душой в другую сторону смотрит, глупо и бесполезно, но Арсения они отдавать Тьме не хотят, как и лишать сил или убивать, что случается гораздо чаще при обнаружении таких магов в своих рядах.
Варварство в чистом виде. Тёмные души в Светлых рядах нужно лечить, а не лишать сил. Светлые же души, случайно затесавшиеся в Тёмные, наоборот, необходимо холить и лелеять, чтобы они поддерживали Тьму, как бы странно это не звучало. Одно без другого ведь не может существовать, это очевидно. А маги — перепуганные варвары, которым проще избавиться, чем поверить в то, что Тьма в душе может быть куда вернее искреннего Света. А Свет способен на пакости похлеще истинных Тёмных…
— Но я не сказала, что Тёмная. — Есения вздыхает, откладывая нож. Вот теперь можно немного разжевать. — Ты — Светлая. Пётр Алексеевич — Светлый. С самого рождения вы видели больше света, чем тьмы. И даже вас можно подпитать Тёмной энергией, но усваиваться она будет крайне плохо. Это как людям с непереносимостью лактозы дать цельного молока. Оно войдёт, начнёт усваиваться, вступит в конфликт и выйдет. В моменте вы даже сможете использовать Тёмную силу. То же самое случится, если Князева накачать Светлой энергией. Некомфортно, не уляжется, но если её взять и тут же выплеснуть через заклинание, то сработает. Мы же с Арсением амбимагичны.
— Амби… — Кира оборачивается, хмурясь. — Что?
— Амбимагичны. Нам без разницы, какую энергию усваивать. Мы одновременно и Свет, и Тьма, но ни Светом, ни Тьмой не являемся. Универсальные маги, если так проще.
— Никогда не слышала… — Кира выключает плиту и садится на стул.
— Слышала. — Есения вновь берётся за картошку. Пора бы уже с ней заканчивать. — И видела. Просто не обращала внимания. А Арсений энергию не принимает, потому что ему просто некуда. И так с избытком внутри плещется. И его резкий скачок этому доказательство. Вы же не удивляетесь, когда в кастрюлю влезает определённое количество воды, и не пытаетесь налить с горкой. А если и попытаетесь, то не будете считать кастрюлю неправильной, когда из неё польётся через край.
Есения режет картошку, стараясь не слишком погружаться в процесс переработки информации Кирой. Укладывает, осознаёт, складывает, и натыкается на новые бреши, которые так и тянет заполнить кусочками, чтобы увидеть полную картину. И сейчас ей явно не хватает ответов на вопрос, почему тогда под Винетой Петя не смог подпитать Арсения. Есении даже смотреть на неё не обязательно, чтобы почувствовать, что вот-вот вопрос будет озвучен, ибо интерес всё же победит…
— А под Винетой?
— Под Винетой постарался Князев. — Есения морщится. — Помнишь, чем там дело кончилось?
— После смерти того мага… — Кира задумчиво закусывает губу. — Вмешались Судьи из-за многочисленных нарушений Кодекса. Велели отозвать всех магов с поля боя. Были допросы, виновных казнили и… Всё.
— У одного мага случайно оказался при себе «лучик». — Есения грустно ухмыляется. — Крохотный кристаллик с милым названием. Отдашь своему раненому бойцу, и он за считанные секунды полностью восстановится. Всунешь чужому — он моментально выжжет свои силы.
— Их же все уничтожили… — Кира в шоке распахивает глаза.
— Их же ещё штук пятнадцать по частным коллекциям запрятано. — Есения закатывает глаза. — Тёмная ведьма тогда успела сотню камушков заговорить. Думала возглавить армию, сделать своих бойцов почти бессмертными, а врагу не оставить шансов. Подкинул камушек, маг умер, а следов и не осталось, ведь кристалл растворился. Её личное изобретение. К счастью, записей она не вела, а кто-то ушлый, кто крутился рядом в то время, сдал её со всеми потрохами и камушками более сильным магам. Они-то и сожгли её в ночи вместе с домом. А может, и не они…
