— Птахов. — Влад качает головой. Нельзя думать о тех ритуалах. Слишком много ушей вокруг. — Ты хочешь сказать, что вот это полудохлое создание, — он указывает пальцем на достаточно большую гладкошёрстную кошку с проплешинами, — и есть та фамильярша, за которой вы гонялись?
— Ну так… Потрепали её как могли…
— И это именно она отправила моих сотрудников в госпиталь и закошмарила их до такой степени, что те отказывались идти её разыскивать. — Влад со вселенской скукой на лице смотрит на кивающего Птахова. — Хорошо. Отправь её в подвалы, а сам иди и отдохни. Завтра предстоит тяжёлый день.
Главный офис Стражей Света. Кабинет поисковых магов. Утро, плавно перетекающее в день.
Арсений плюхается за свой стол, отодвигает шар и ложится, прикрывая глаза. Наимерзотнейшее чувство какого-то прилива и бурления магии никак не хочет его покидать, к тому же, утренний разговор с Петром Алексеевичем и Есенией окончательно выбил почву из-под ног.
Арсений чувствовал себя пятым колесом в этой вакханалии. Ленточкой на руле, тележкой, которую привязали к огромному вагону, коробкой с хламом где-то на антресоли, чем-то абсолютно бесполезным в данный момент, но вдруг когда-то пригодится, поэтому пусть полежит. Арсений честно не понимал, какая роль ему во всём этом отведена и почему Есения попросила оставить именно его, хотя сама же сказала, что восстановилась достаточно для того, чтобы дальше самостоятельно напитаться окружающей энергией. Да, ладно, с ним, возможно, это будет чуть быстрее, но Арсений же слабый! В нём нет столько энергии, сколько необходимо этой кошке.
С мучительным вздохом Арсений отрывается от стола и возвращает шар на место. Пётр Алексеевич сказал работать, несмотря ни на что. Закончить по-быстрому с иголкой, сходить до Серёжи отметиться, и приступать к поиску магов. А вечером Арсению предстояло вернуться не в свою квартиру, а во временную. В том же доме и подъезде, где жил Пётр Алексеевич, но на первом этаже. Для безопасности, как он сказал. И Есения там будет. Последнее, если честно, вызывало желание переехать жить в офис. Ну а что? Где поспать есть, кормят тут неплохо, на работу не опоздаешь, неловкости из-за незнания, как вести себя с фамильяром, не испытаешь, вопросов новых в голове не появится…
Арсений достаёт из ящика коробку с браслетами и кольцами и ставит её на стол. Любимые так и остались в офисе Тьмы. Жаль, конечно. Арсений к ним привык. А ещё он привык не влипать во что-то непонятное. Особенно, когда это связано с начальством. Он, разумеется, уважал и восхищался главой Света, но, как и большинство сотрудников, предпочитал начальству на глаза не попадаться. Проще ведь заниматься отведённым делом. Да, бывает надоедает. Зато вот таких вот ситуаций, когда не знаешь, что делать и как на всё реагировать, не случается. В рутине определённо есть свой шарм.
Надев выбранные амулеты, Арсений морщится от странного покалывания и подкатывающей тошноты. Магия внутри словно взбунтовалась и решила поиграть органами в футбол. Она уже не просто перетекала. Она распирала, что-то выкручивала, сдавливала, болезненно пробегала по всему телу и иголками впивалась в кожу в местах касания амулетов. Мало что понимая, но решая не рисковать, Арсений снимает с себя браслеты с кольцами, кидает на стол и смотрит на них сквозь подпространство. Мало ли Тёмные, что заполонили офис, решили напакостить немного. Но кроме своих заклинаний, весьма кривых, между прочим, Арсений на амулетах ничего не обнаружил. Зато нашёл бреши и неточности на кольцах с браслетами. Энергия, окутывающая амулеты, местами отсутствовала, а местами отливала чем-то нехорошим, обещая носителю лёгкое недомогание, сонливость, потливость и нервозность.
Хмурясь, Арсений сгребает всё обратно в коробку и убирает в ящик. Ну их. Скорее всего Тёмные действительно приложили к этому руки, а Арсений слишком слаб, чтобы видеть их воздействие. Да и бреши эти скорее всего просто прикол подпространства. Он двигает поближе хрустальный шар и выдыхает, собираясь продолжить крайне увлекательное разглядывание пустыни. Под внимательным взглядом на гладкой поверхности появляются очертания планеты. Арсений словно из космоса летит всё ближе и ближе, пока не оказывается над бесконечной пустыней. Ещё секунда и он в том квадрате, на котором остановился. Если приглядеться, то можно рассмотреть каждую песчинку. И залипнуть на них можно, поэтому Арсений мысленно настраивается на образ иголки. Крохотный артефакт, слегка раздвоенный с одной стороны, а с другой острый, как медицинская игла. Вводится под кожу. Поднимает моральный дух, окружает владельца сферой-зеркалом, которая отражает намерения окружающих. Действует сутки, после чего требуется перезарядка…
Арсений замечает странный перелив на дальнем конце квадрата и хмурится, быстро перелетая в нужную точку. Лишние песчинки он раздувает, разумеется, исключительно в подпространстве, и обнаруживает тот самый артефакт, над которым сидел уже очень много времени. Не отвлекаясь на радость и шок, Арсений подтягивает к себе блок со стикерами, берёт ручку и, не глядя, выписывает необходимые координаты. Ещё раз сверив всё на всякий случай, он отрывает взгляд от шара, возвращаясь в реальность, и наконец позволяет себе от души душевно обалдеть от происходящего.
Кажется, разговоры о всемирном балансе всё же не совсем лживы, и если где-то убыло, то где-то должно прибыть. Такой своеобразный бонус от вселенной. А может, высшие силы услышали его, и теперь хотя бы в работе у Арсения всё будет складываться как надо. Решив проверить эту теорию, Тернитасов берёт со стола бумагу со списком адресов, пробегается глазами по списку и вновь смотрит на шар. Теперь перед глазами не пустыня, а обычная многоэтажка на окраине Московии. Серая и безликая, она вспыхивает разными цветами, стоит переключить своё внимание на энергетические потоки и ауры, находящихся внутри. Поначалу для Арсения всё сливается в единое яркое пятно, от которого хочется отвернуться, ибо и так подташнивает, но спустя долгие секунды ему всё же удаётся прорваться сквозь визуальный шум и сосредоточиться именно на аурах.
На третьем этаже ярко переливаются детские счастливые ауры. День рождения. И вся жизнь впереди, полная надежд и открытий. На первом бабулька тоскует, смотря в окно. Ждёт чьего-то приезда с теплом внутри и грустит немного из-за того, что жизнь уже позади. На седьмом женщина обессилевшая, запутавшаяся, но готовая и дальше выгрызать этот мир ради кажущегося призрачным счастья. На десятом пара ругается, а напротив их квартиры мужчина чемоданы пакует, предвкушая поездку…
Это всё, конечно, интересно, но не то. Обычные люди, обычная жизнь. Арсений, кажется, даже может для каждого подсмотреть наиболее удачный путь по жизни. Делать это он, разумеется, не станет. Запрещено. Тут уж либо всем организуй лёгкую жизнь, что невозможно, либо не лезь, даже несмотря на то, что часто бывает сложно и больно не вмешиваться. Коротко вздохнув, Арсений всматривается в пятый этаж. Ауры с каждой минутой выглядят будто чётче и понятнее. И свечение… Тернитасов замечает нехарактерный для дома свет. Вот оно. Парень, двадцать лет, музыкант. Играет что-то на пианино, а сам словно в трансе витает в своих мыслях. Думает, что просто мечтает, но нет… Арсений притягивает к себе листок, делая пометки, и ещё раз пробегается глазами по дому. Больше ничего интересного.
— О! Арсений!
Тернитасов чертыхается, отворачиваясь от шара, и замечает Катю, которая зашла в кабинет. Выглядела она совсем бледной, поникшей, на руках широкие антимагические браслеты… Следом за ней зашёл Юра. Такой же поникший и в ошейнике…
— Прикольные побрякушки, да? — Катя с грустной ухмылкой вертит рукой с браслетом.
— Кошмар какой… — Арсений сглатывает и косится на листок, на котором только что записал почти досье на человека.
— Да ладно. — Катя машет рукой. — Главное, что не в подвалах. И что Юру тоже выпустили. И тебя.
