Антон сощурился.

— Приятно познакомиться…

О, это вряд ли, судя по выражению лица Егора.

— Аналогично. Что ж. Ты дома, Мышка, — губы Антона тронула улыбка. — Скоро увидимся.

Я мало, что понимала, но мне показалось, что это был вызов. Егор его принял, сверкнув глазами.

***

Нина Войцеховская ощущала себя, как на последнем круге ада грешники. Она в этом самом аду жила давно, только не знала об этом, точнее не разрешала себе об этом думать. Иногда сладостное незнание хотелось вернуть назад. Только так уже не получится.

Виктор.

Это имя ассоциировалось минимум с сексом, хорошим сексом, он всегда хорошо ее имел и не только ее. И как оказалось, не только в прямом, но и в переносном смысле. А максимум оно ассоциировалось… С убийством. Его хотелось пристрелить, задушить, потому что он опять в ее жизни, а она так долго убегала от того, что он по щелчку пальцев делает из нее нечто желейное. Невкусное. Отвратительное ей самой. И никто не замечал, как она ему покоряется и прогибается, как идет, словно на поводке. Никто… Даже мать. Последняя считала зятя идеальным, и не раз выговаривала Нине за то, что она дура, раз ушла от такого мужчины после стольких лет брака.

Но Нина именно этого и хотела. Она смогла! Ушла. Ушла не столько от Виктора, сколько от того, что он с ней делал. Что она сама с собой делала, когда он рядом. И уже больше года, как она учится быть собой. Учится быть сильной. Самостоятельной. Ему такое не нравится. Ему приятно, когда она — марионетка, податливая, мягкая. И ей страшно от осознания того, что она сама разводила ноги и хотела чувствовать его глубоко в себе, и именно так, как он желает, принимая его кайф за свой. Он не изменял. Девки в ресторанах и барах, на природе в мужской компании, это не измена. Он так считал, он в это свято верил. Он уверен, что в каком-то смысле так заботится о ней, спуская пар на ком-то ненужном, но не забывая доставлять ей удовольствие. С наслаждением он ее никогда не обманывал. Она должна быть идеальной, идеальным фоном для него, прежде всего. А значит, ее нужно беречь.

Он был центром ее мира так долго!

И вот он опять метит на это место…

Она теперь на мели. Виктор умел деньги зарабатывать, в отличие от нее, у которой они просто лежали мертвым грузом, у бывшего они обращались в «серп и молот» добывания новых благ. Активы, финансовые инструменты, счета депо, все это звучало для нее, как заклинание, абракадабра. Она отстала от жизни, да что там, она и не хотела в эту сферы жизни лезть. Ее устраивал стабильный доход, который позволял ей делать что-то полезное. Что-то хорошее. Она ждала, что он вернет ей пакет акций, ее источник дохода, и по этой самой причине тоже она пустила бывшего в свою постель, но Виктор решил, что он хочет вернуть свою марионетку в свой кукольный дворец. Отдельный источник дохода она от него не получит, это уже понятно. Он будет вновь щедро класть пачки купюр на стол в гостиной или на ее счет, и это ее выжигало изнутри. Она опять зависима. Опять марионетка. Опять его куколка. Как и все годы брака. Он старше, он брал ее мягкую маленькую податливую, как глина, и сотворил идеальную куклу. Только теперь кукле самой хотелось чего-то достичь и быть как можно дальше от создателя и господина.

Артем.

Он появился в ее жизни так неожиданно. Как если бы ты в Японии, еще не сезон, но в ладонь тебе ветер принес прекрасный лепесток сакуры. Он был чем-то похож на нее саму, когда она познакомилась с Виктором. Молодой никому не известный музыкант. С прекрасными данными, с полным отсутствием связей, нежный, мягкий… Как глина. Стержень был в музыке. От нее его было не оторвать. В ней он был ненасытен. Но у Нины никогда не было его таланта, она это признавала. И она все сделала. Все, чтобы у него получилось то, что не вышло у нее. И сама понимала, что стала претендовать на тоже место в жизни Артема, которое в ее судьбе занимал Виктор. Но уверяла себя, что нет. Так не будет. А в итоге…

Но еще больше ее волновало то, что Артём, обокравший ее, отдавший то, что помогло ей стать независимой и вернувший ее в руки господина, не испытывал к ней ничего, кроме любви к ее деньгам и связям.

И следователь… Он так красиво все разложил по полочкам, будто речь готовил, но каждое его слово в кабинете его начальника вбивало гвоздь в крышку гроба ее надежды. С этой девкой. Из-за девки…

Его глаза лгали, руки лгали... Нине было так больно! Хотелось, чтобы он оказался рядом, хотелось причинять ему боль, только до него не добраться.

Егор.

Он лепестком сакуры не был. И мягкости Артема в нем было не на грош. Нина сама понимала, этот мужчина — лишь внешне копия Артема. Ее личного сумасшествия! Ее попытки вернуть себе свободу, потому что погибший любовник, несмотря ни на что, ассоциировался именно с ней. Со свободой от Виктора. И она вцепились в эту надежду, в надежду, что Егор тоже даст ей свободу?! Это глупость, но она не могла по-другому, не умела. А он, который в какой-то момент стал появляться в ее доме и в ее жизни также часто, как и Артем, и явно с намеком, исчез. На звонки он отвечал вежливо, встреч избегал. Он пропал. Нет, она знала, что с ним все хорошо, что он ходит по той же Земле, он дышит одним с ней воздухом, но его к ней не тянуло, как брата, и это больно, по-женски. Адски. Она сходила с ума. Иногда она замирала от почти обретшей плоть фантазии, где он здесь, рядом, его руки на ее плечах, и губы... Она еще не пробовала Егора, но знала вкус. Запах. Силу. Только становилось хуже, она сама запутывалась в мороке, кто перед ней, Артем или его брат!

Но она не собирается сдаваться. Она найдет в себе силы добиться того, чего хочет, но чуть позже. Сейчас ей надо подумать. Билеты в Канаду куплены. Вылет завтра. Она хочет побыть вдали от всего этого. И понять, чего же она на самом деле хочет, и в какую ловушку она попала. Месяц. Тишины, заснеженных лесов, мягкого чистого снега под ногами. И времени… Его должно хватить!

***

Я стояла на огромной террасе, построенной специально для мероприятия таких масштабов по периметру главной Пражской площади — Староместской.

Там, где временная конструкция примыкала к огромной сцене все было закрыто, а в остальном кафешкам и ресторанчикам разрешили разместить (и не забыть красиво украсить) столики, чтобы публика по взрослее и по представительнее, нежели молодежь заполнившая весь центр, могла с комфортом разместиться, выпить прекрасного чешского пива и закусить, наблюдая представление.

Здесь все дышало правильностью и чистотой, даже снег падал как-то по-другому. Васька и Стас стояли чуть поодаль с группой наших фанатов. А мне при всей моей любви к играм, к важности самого мероприятия, вдруг хотелось оказаться совсем не здесь. Мне сейчас очень не хватало Егора. С ним весь этот мир был бы ярче и насыщеннее, пиво было бы вкуснее, а ночь она была бездоннее, и в ней бы тонули и эти огни, и бившие в небо прожектора. И вся эта толпа полная радости и предвкушения, она была бы настоящим наркотиком.

—Ты чего грустишь?

Раскрасневшийся Васька протянул мне большой бокал с пивом.

—Все норм. Просто задумалась.

—Пошли к нам!

—Да, две минуты.

Он вернулся к группе ликующих ребят, а я достала телефон. Сейчас начнется самое главное.

Зазвучала мелодия, используемая во всех рекламных роликах и заставке к игре. Спецэффекты в этом месте выглядели и ощущались особенно реалистично. Отлично наложенные на музыку и с учетом архитектуры площади, они оживили драконов, нечисть, героев — всю игровую вселенную.

Включились тысячи смартфонов, я тоже не осталась в стороне. Скину видео. Антон тоже играет в эту игру, я уж молчу про Пашку с Ванькой.

Появились девушки и парни. Косплей был очень дорогой и потрясающе смотрелся на высоких молодых людях.

На мгновение, точно по хлопку, на ярко освещенную площадь рухнула тьма, во тьме постепенно зажглись звезды, их становилось все больше и разгорались они все ярче, и в повисшей тишине послышался чарующий женский голос, запела одна из известных певиц, и так круто все было сделано, что ты будто стоишь посреди вселенной в пустоте, среди звезд и видишь, как она зарождается, будто создаешь ее сам.