А через пару часов аватарка «левой» Егоровой странички в сети, с которой мы общались, стала пустой и безжизненной. Он удалил акк. А мне захотелось расплакаться, как девчонке.

Это странное чувство, под названием «влюбленность», настигло меня слишком поздно, и кажется, несло столько же мучений, сколько и ветрянка во взрослом возрасте, оставляя глубокие шрамы, от которых сердце ноет.

— Мать, эк тебя развезло!

Паша опустился рядом на колченогий стул и допил остатки вина из моей кружки.

— Ты такая была, только когда диплом защитила.

— Ну, состояние похожее, — язык заплетался. — Ты закрываешься?

— Сокровище мое, я уже часа три как закрыт. Время почти час ночи.

— Мау…

— Может, расскажешь, что случилось, котик? — голос у него был хриплый и очень приятный.

— Ты знаешь, я влюбилась.

— Ух ты! И кто же счастливчик?

Я горько усмехнулась.

— Новый айфон 7! Ты видел эту няшу?

Мне кажется, или Пашка как-то понимающе улыбнулся и не поверил мне ни капельки. Бутылка булькнула, но все ее содержимое наполнило бокал от силы наполовину.

— А больше нет?

— Тебе хватит, по-моему!

— Нет, я еще хочу пооплакивать свою убогость, — промямлила я.

— Ты на вино больше потратишь, чем на телефон, так активно оплакивая, — Пашка спрятал бутылку под стол.

— Ты видел, сколько он стоит?

— Видел.

Он осторожно потянул меня за руку, заставив встать на ноги (с первого раза не очень получилось, но ладно), и помог одеться.

— Тебе домой надо? — дошло до меня.

— Леська уже звонила раз пять. Я тебе такси вызвал.

— Не, — отмахнулась я. — Отмени! Я пройдусь.

— Рехнулась? В таком состоянии по нашему району ночью лучше не гулять, да и по любому другому. А до твоего дома шесть километров топать, — усмехнулся друг, повязав на меня шарф.

— Целых шесть?

Взгляд фокусировался с трудом.

— Мда… Я с тобой поеду.

— Не-не-не! Я сама…

— Вик!

— Не-не-не…

Таксист оказался отменный: он молчал, зато в салоне у него играло все самое душещипательное, даже Селин Дион, которую сто лет уже не слышно на радио (как по заказу прямо). Фонари озаряли для меня реальность вспышками. В итоге алкоголь и тепло сделали свое дело, и я заснула. Разбужена пассажирка была легким прикосновением.

— Сударыня, вы дома.

— А да… Спасибо… Ик… Я сколько… Должна…

— Все оплачено.

— А да?! Круто. Спасибо этому дому… — повисла пауза, которая стала затягиваться. — А как дверь открыть?

Он вздохнул (сто процентов) тяжело так и печально, вышел из машины и открыл мне дверь, подав руку, как китайской королеве.

— Ик. Вы потрясающе… потрясающие… потрясающий! Спасибо!

Мужчина возрастом может чуть постарше меня хмыкнул.

— Дойдете? Проводить?

— Пффф. Я и не такое могу, — правда, сказав это, я едва не растянулась, запнувшись за какую-то кочку, но героически выдержала и не клюнула носом.

— Пакет!

— Ах, да пакет! Вы просто огонь!

Мужчина хмыкнул и, усевшись в теплый салон, нажал на газ и укатил искать новых веселых клиентов. А мне…

— Надо подышать.

Глубокий вдох. Только когда икаешь, как-то лично на мне этот прием не работает.

— Ты молодец!

А от ствола дерева отделился силуэт. Я попыталась поймать ускользающее изображение. Саша.

— Это не я! — интересно, откуда у меня силы говорить это.

Я перевернула пакет, и на мокрый асфальт выпали сумка и все ее содержимое. По мне так почти все…

— Черт возьми, это не я!

Зачем я ему-то вру? Я же сделала, как он хотел!

Потому что Егор удалил акк в сети, потому что от него больше не придет ни одного сообщения. И потому что я сейчас ближе всего к тому, чтобы вернуть свою привычную нормальную жизнь. Там, где сердце Егора не бьется у самого моего уха и от него не пахнет кофе и мылом.

Саша наклонился и поднял сумку. Его рука исчезла в недрах кожзама, а через мгновение пальцы показались в дыре, оставленной незадачливым щипачом.

— Забавно…

— Что в этом забавного? — по слогам выдала я.

Он присел на корточки и собрал в пакет все, что валялось на земле, туда же последовала и сумка.

— Завтра купим тебе любую, какую захочешь, самую дорогую!

Акк удален.

— Да пошел ты! Идите вы оба!

Саша усмехнулся.

— Это, кстати, действительно Лукьянов. Ты была права.

Я удивленно захлопала глазами.

— Иди, отсыпайся, малышка! — махнул он рукой.

— А тебе хворать побольше!

Он засмеялся и вдруг весь как будто распрямился, став не в пример выше обычного (или это меня глючит), и пошел, насвистывая, к машине.

***

Будто сотня кузнецов стучала по голове молотками, причем били изо всех сил, старались перевыполнить пятилетку. Это было так больно, что слезы на глаза наворачивались.

Боже…

— Да, алло, — исторгаемый моим горлом звук мало напоминал человеческий голос, выходило что-то типа старого гугл-чтеца.

— Алло, Виктория, здравствуйте. Это первая городская больница. Ваш номер оставлен, как один из контактных по Зиновьеву Михаилу.

У меня дыхание замерло, а сердце, кажется, остановилось.

— С ним все хорошо. Состояние удовлетворительное, но нам бы лекарство для него, у нас, сами понимаете, с этим сложно, а оно не протокольное. А ему бы его попить.

— Э да! Да, конечно. Я сейчас ручку возьму, секунду.

Лекарство имело много букв, я даже не пыталась их в одно слово сложить.

— А у вас разве нет телефона его родственника?

— Да, но до него не дозвониться. Если у вас получится, может, вы попробуйте. Я столько служебный не могу занимать.

— А скажите мне его номер?

На том конце провода повисла тишина.

— Я просто не местная, в… Москве живу, — врун уровня профи, — и у меня старая инфа по его номеру, тоже ему не могла дозвониться.

— А да, — с облегчением вздохнула трубка. — Пишите.

Я помню, как Игорь один раз по пьяни рассказал мне одну историю. Тогда супер правильный мужчина получил в моих глазах серьезный изъян. Да, что там говорить! Он пытался описать крутость ситуации, а меня просто тошнило. История была приблизительно следующая. Он, еще будучи срочником, и к тому времени уже «дедом», разрешил (наравне с прочими «дедами») производить с некоторыми своими органами некие манипуляции, такому же призывнику, как и он, но конечно же духу, с полной уверенностью, что тому это нравилось и его никто не принуждал. Я спорить не стала, но весьма скептически отнеслась к желанию того самого неизвестного. Сейчас я была точнехонько на его месте. Фигурально выражаясь.

— Лекарство недешевое. Сразу предупреждаю.

— Угу.

Дама отключилась, а я так и сидела с телефоном в руке.

Погодите… сегодня же…

Рабочий день!

Время десять утра!

И куча сообщений.

И резонный вопрос начальника «Ты где?»

Боже.

Я уронила голову на грудь, но, как оказалось, делать этого не стоило. Зыбкий и призрачный мир вокруг повело в сторону, и я рванула в туалет.

Пятнадцать минут спустя уже стояла на кухне с огромной чашкой чая с медом.

«Шеф, прости. Чем-то отправилась походу»

Как хорошо у меня стало с фантазией на отмазки в последнее время (вру отлично, иными словами). Хотя отчасти это правда. Я редко работу пропускаю, только по болезни. И Миша знает, что я не злоупотребляю его доверием.

«Как оклемаюсь, приеду»

Ответ пришел незамедлительно.

«Я тебе скинул на почту отчет. Поправь его и отправь в головной. И сиди дома. Сейчас, говорят, грипп такой ходит»

Миша замечательный, он, правда, не знает, что причина отравления — это я вчера в одну харю сколько… две бутылки! Так что, с учетом моего невысокого роста и телосложения, это было близко к ударной дозе.

Тоха поинтересовался, как править код в одной из загрузочных программ, которую сам написал, но которая никак не хотела подрубать скачку обновлений. Анюта написала, что сегодня приедет. Была с родителями, помогала с ремонтом. Программеры вовсю обсуждали выход новой игрушки. А Стас поинтересовался, как мне статьи, которые он сбросил. Васька скинул кучу шуток и фоток. Они на выходных вместе Миланой ездили в Подмосковье на форум по робототехнике. Фейковая страничка Егора в соцсети была удалена. Сейчас в полутьме маленькой кухни с чашкой горячего ароматного чая мне не было обидно. Видимо, вино притупило остроту ощущений. И хорошо. А то я совсем расклеилась.