Я даже вспомнила его имя!

С потолка в ванной лился настоящий водопад. Похоже, старые трубы, которые по логике должны были меняться или хоть как-то обслуживаться управляющей компанией (которой никто в глаза не видел, зато квитанции от которой приходили с точностью атомных часов и возрастающей в геометрической прогрессии суммой) все-таки сдались на милость победителей — времени и коррозии.

Я подхватила тазик и подставила его под ледяную струю, по мере наполнения сливая воду в ванную. Петр Петрович благодарно кивнул, он орудовал ковшиком, вычерпывая воду с пола. Благо высокий порог ванной комнаты задержал изрядное ее количество.

Прошло где-то минут десять, прежде чем напор спал, а потом вовсе иссяк, стекая тонким ручейком по крашеным стенам, обнажив огромную дыру, ведущую в неизвестность. Наконец-то, перекрыли домовой стояк!

Еще минут через двадцать приехали добрые молодцы из аварийной службы.

Кроссовки распухли от воды, и ноги сводило от холода.

Топала я домой громко, оставляя за собой мокрые следы, как в фильмах ужасов, пребывая в полной уверенности, что точно заболею.

В нашей квартире под ванной ползал мужчина в спецовке с фонариком.

Игорь стоял в дверях и давал ценные указания.

Я решила сначала переобуться, а потом уже выслушать вердикт. Достав старые балетки с верхней полки шкафа, запрыгала на одной ноге, пытаясь стащить мокрую обувь, которая будто приросла к босым ногам. Делать это стоя, было весьма неудобно, и я уселась прямо на пол. И в самом разгаре процесса «отдирания» мокрой обуви от правой ноги, взгляд мой наткнулся на ботинки на пороге распахнутой входной двери, определенно мужские, судя по размеру.

— Егор… Ми-Михайлович!

Мне подали руку и помогли подняться. Ладони у него были теплые, а по сравнению с моими, купавшимися в ледяной воде, так просто огонь.

— Сказал бы 'добрый вечер', но, похоже, не такой он у вас и добрый, — заметил Егор, окидывая взглядом бардак в коридоре, который я неумышленно устроила.

— Что есть, то есть.

— Затопили соседей снизу? — кивнул мужчина в сторону Игоря и сантехника, которые, все еще переругиваясь, стояли на пороге ванной в конце коридора и тыкали пальцами в то место, где должен быть стояк.

— Не совсем. Похоже, трубы в полу приказали долго жить. Но вы правы, у соседа снизу потоп.

Я, наконец-то, вдела ногу в балетку и отступила на шаг. Сердце чуть сбилось с ритма. Вот вроде ничего особенного: джинсы, свитер, пальто. Волосы взъерошены, но как-то правильно и гармонично. Бывают же такие люди! У него наверняка и джинсы сзади чистые, в отличие от меня, которой умудрялась так изгваздаться, что стиралка в осенне-зимнюю пору становилась моим лучшим другом.

Стало неудобно, я в мокрых по колено старых джинсах, вытянутой теплой кофте и фактически босиком.

— Приветствую! — послышалось за моей спиной.

Игорь, заметив нового гостя, решил выяснить, кто еще почтил нас своим присутствием.

— Добрый вечер! — вежливо поздоровался господин Зиновьев.

Повисло неловкое молчание.

— Вы сосед? — поинтересовался Игорь.

— Нет, — не дала я ответить Егору. — Это знакомый. Он по… личному делу.

Словосочетание 'личное дело' прямолинейным Игорем было воспринято неправильно, а я, черт дери, не сообразила подобрать определения.

С этого момента общение стоявшего на пороге Егора и принявшего боевую стойку Игоря напоминало разговор дворянина с озлобленными крестьянами. То есть, первый как бы в непонятках, за что на его прекрасную персону так грозно смотрят и вилы потихоньку точат, а вторые просто не умеют (или скорее не могут в данный момент) высказать своего негодования.

Игорь, не спуская глаз с Егора, сообщил.

— Сантехник сказал, что у вас все нормально. Прорвало трубу в полу, ее, похоже, со времен царя не меняли.

— Какого? Их много было, — пошутила я. Но никто не оценил. Ох, юмор — это не мое! — То есть к нам никаких претензий не будет?

— Чтобы их точно не было, когда начнут составлять акт о затоплении квартиры, пусть комиссия и вашу ванную осмотрит. И зафиксирует, что следов протека и несанкционированного вмешательства в домовой стояк нет. И выписку о выезде аварийной службы возьмите. В таких случаях лучше перестраховываться, чтобы потом на деньги не попасть, — заметил Егор.

— Спасибо, — я благодарно кивнула.

— Да, спасибо, — кивнул и Игорь. — Ну, я думаю, мы и так разберемся со всем, правда, водолейчик?!

Егор, похоже, понял, что ему тут не особо рады, и решил перейти от вежливости к делу.

— Виктория, уделите мне минутку?

Я кивнула. А Игорь демонстративно сложил руки на груди и остался в коридоре. Егор окинул мужчину уже чуть презрительным взглядом.

— Зачем вы приезжали к следователю?

Я отвела глаза.

— Он ведь вас не вызывал, — не дал мне повода увильнуть Егор.

Мужчина буравил меня взглядом, и в нем дружелюбия было уже ни на грош.

— Я хотела поинтересоваться, осматривал ли кто-нибудь крышу, — созналась я. — Потому что мне стало казаться, что, когда Артем… — я запнулась, — в общем, что по крыше кто-то убегал. Звук был очень похож. Хотя я могу ошибаться. Пятый этаж все же. И вообще эта идея бредовая процентов на девяносто девять.

Егор глубоко вздохнул, пристально меня изучая.

— Технический этаж тоже осматривали. Там следов не было. Да и не добраться до крыши с балкона — свес выступает далеко за стену, — он криво усмехнулся. — Но, знаете, позвоните мне завтра. У вас есть мой номер?

— Вы в прошлый раз оставили визитку, — напомнила я.

— Да, точно, — он задумчиво потер костяшки пальцев на руке. — Тогда до завтра.

— Что еще за хлыщ?! — скорчил презрительную гримасу Игорь, едва спина Егора скрылась во мраке общего коридора, совершенно не смущаясь того, что уходящий его слышит.

— Я была свидетелем по делу, в разрешении которого он заинтересован.

Игорь уже открыл было рот, чтобы отпустить какую-нибудь колкость, но благоразумно промолчал. Он ждал от меня пояснений, но не дождался.

Аварийка уехала. Вода нам в ближайшее время не светит. С утра предстоит разбирательство. А я была все еще под впечатлением от того, что на мгновение заметила в глазах Егора смесь недоверия и какого-то… надежды. Хотя я не сильна в чужих эмоциях, может это был страх!

— Ты устала. Выпей-ка какого-нибудь 'флю' и в койку. Я тебе завтра позвоню. Расскажешь, что за тип.

Отдав сие распоряжение, Игорь тоже уехал. Звонить и рассказывать ему о Егоре я не собиралась. Может, даже трубку брать не буду, если… когда он будет звонить, потому что ничего никому не хочу объяснять. А Егору Михайловичу надо прямо сказать, что я не берусь отвечать за возможные причуды своего мозга.

Блин, похоже, опять заболеваю!

Мне надо сделать так, чтобы его больше не видеть. Как и с его братом, рядом с ним меня охватывало странное желание, какого я не испытывала прежде. Будто кто-то щекотал под ребрами, и дрожь расползалась по всему телу. И живот сводит. Причем, суть этого желания я определить не могла. Собственничество какое-то…

***

Хозяйка сидела в столовой, убранной бежевым камнем, деревом и бронзой. Огромный дубовый стол, за которым с ноутом устроилась Нина Павловна, был рассчитан на большую семью с оравой детей, родственников, в общем, всех тех, кого с удовольствием будет почивать изысканными блюдами хозяйка, и радушно принимать хозяин.

Но жизнь Нины складывалась пока так, что никого кроме нее и Леры, еще реже матери и сестры молодой женщины за этим столом не сидело.

Когда она выходила замуж за перспективного бизнесмена, решила пожертвовать возможностью забеременеть ради удобства мужа, переживая вместе с ним стрессы, взлеты и падения. Она стала хранительницей его покоя, домашнего очага. Его музой в каком-то смысле.

Виктор карабкался все выше, а она помогала, доводя все, что его окружает, до совершенства. К тому же для статусной женщины требовалась статусная внешность. Нина была не обделена природой, но общество, в котором крутился муж, требовало блеска и изысканности, стиля, отступление от которого осуждалось, что порой крайне негативно сказывалось на женщине.