— Подарок для принцессы Эстори, — произносит она с улыбкой.

Я приседаю в церемонном реверансе, благодарю.

— Это бытовые артефакты. Очень редкие, необходимые в молодой семье.

Мари наклоняется ближе, понижает голос.

— Я получила твое письмо, — шепчет она. — Оно прошло между реальностями и спасло тебе жизнь, Нэллайя.

Я уже давно не ношу подаренный Мари артефакт, давно не скрываю внешность. Но слезы благодарности все равно наворачиваются на глаза.

— Вы спасли меня, ваше величество.

Мари обнимает меня.

— Будь счастлива, Нэллайя. Ты это заслужила.

***

Наш дом укутан снегом, и только веселые огоньки на дверях и окнах разбавляют белизну. Северные земли суровы, но прекрасны. Белые просторы, хвойные леса, тишина — именно о таком счастье мы с Деймоном мечтали.

Я сижу в лаборатории, разглядывая разложенные на столе чертежи, кристаллы, детали нового артефакта. Работаю над улучшенной версией пространственного резонатора. Статья тоже почти готова и император заинтересован в публикации.

Тру глаза и откладываю работу. На сердце становится легко и я разминаю руки, уставшие от инструментов.

Панорамное окно лаборатории выходит в сад и я встаю, потягиваюсь. Положив руку на небольшой пока живот, подхожу к окну.

Деймон играет в саду с нашим сыном. Кейну пять лет, но он уже безумно похож на своего отца.

Что они там делают? Ох, снежки лепят. Кидаются ими в друг друга, как будто обоим по пять лет. Сын хохочет, когда Деймон нарочно промахивается. Потом подбрасывает мальчика в воздух, ловит. Сын визжит от восторга.

Я провожу ладонью по животу и вспоминаю последний разговор с целителем. Он уверил меня, что родится девочка.

Деймон оборачивается и видит меня в окне. Подмигивает и сердце жарко ёкает.

Он что-то говорит сыну, показывает на меня. Мальчик машет обеими руками. Деймон поднимает сына на плечи и они идут к дому. Через минуту дверь лаборатории открывается.

— Мама, мы снежками кидались! — сообщает Кейн радостно и гордо. — Я победил!

— Правда? Какой молодец!

— Папа плохо попадает, — добавляет сын.

Деймон фыркает, а я умираю со смеху. Что с них взять, мальчишки. Муж снимает Кейна с плеч и я принимаю его в объятия. Он пахнет снегом, морозом, детством.

— Как ты? — спрашивает муж тихо.

— Хорошо, — отвечаю, прислоняясь к нему. — Очень хорошо.

— Статья готова?

— Почти.

— Ты гений, — говорит он, целуя меня в висок.

— Ты тоже неплох, — я шевелю бровями.

Сын тянет меня за руку.

— Мама, пойдем играть!

— Малыш, маме нужно отдохнуть, — возражает Деймон.

— Кейн, ты еще не набегался? А ну, бегом обедать! — изображаю строгую мать.

Между тем в дверях появляется Шарлис и мягко подзывает племянника:

— Кейн, пошли руки мыть.

— Тетя Шарлис, а папа ни разу не попал в меня снежком…

Сестра хихикает и уводит Кейна.

Вечером, когда сын засыпает, мы с Деймоном уединяемся в спальне. В камине трещат поленья, а зеленые занавески не впускают в наше гнездышко уличную тьму. Я лежу на постели, устроив голову у мужа на коленях.

— О чем думаешь? — тянет Деймон лениво. Его низкий голос рассылает по телу толпу мурашек и я вздыхаю.

— Думаю о том, как все изменилось, — шепчу. — Как мы прошли через ад, чтобы быть вместе.

— Жалеешь?

— Ни секунды.

— Я люблю тебя, Нэлл, — говорит Деймон.

— Я тоже люблю тебя, — отвечаю.

Мои мысли возвращаются в академию Эйхо. Я закончила ее с отличием, но на архипелаг больше не возвращалась. Лазурное море, вечное солнце и липкая жара остались в памяти миражом, воспоминанием. Так же как и Сара Пинна, получившая срок вместе с остальными, причастными к временному порталу, преступинками. Ее мать нашли и она призналась во всех преступлениях, своих и Аарона. Мерзавки были предупреждены о восстании и скрылись, прихватив мои дневники и украшения мамы.

Драгоценности мне вернули и я пожертвовала в храм разрозненные камни, а остальное спрятала в память о семье Эстори.

— Фло приглашает нас на обряд благословения новорожденного сына, — напоминаю я Деймону. — Удивляюсь, как она совмещает троих детей и преподавание в университете.

— Фло активная женщина, — лениво отвечает Деймон. — Отправимся в Торн заранее. Выберем подарок.

— Угу. Белье для младенца будет уместным, — предлагаю я.

— Только я в стороне постою, — слышу тихий смешок мужа и его рука зарывается в мои распущенные волосы.