Тогда как гончие сразу почуяли слабость и ринулись в атаку. Первую встретил заряженным ударом молота, отчего ее отбросило в сторону и следом Архип добил псину метким выстрелом. Оглушение бы продлилось еще некоторое время, но я пока не засекал, сколько оно действует. Следующего монстра пристрелил Паша, но третья успела застать его врасплох, пока он перезаряжался.

*Чиньк!*

Холодная сталь клинка с легкостью рассекла обугленную кожу твари, после чего Паша нанес второй удар, с ног до головы облившись ярко‑оранжевой кровью. Не так‑то просто застать его врасплох, тем более, с такой реакцией.

Мы продолжили всячески отбиваться от одной атаки за другой, периодически прислушиваясь к тому, что происходит сзади. Мало ли, вдруг наши товарищи по рейду все‑таки решат прийти на помощь.

Архип тем временем добивал ослабленных и раненых, при этом контролируя обстановку вокруг. Последняя гончая, самая крупная – видимо, вожак стаи – попыталась сбежать, но Паша поднял арбалет, активировал какой‑то навык, прицелился… Выстрел! Убита попаданием ровно в зад.

– Не‑а, дружок, – пробормотал он. – Твоя шкура нам ещё пригодится. – теперь понятно, почему он целился так тщательно. На шкуре и правда не осталось ни царапины, ведь угодил он прямо в центр.

Мы остановились передохнуть. Виктор поднялся на ноги, хромая.

– Нога уже лучше, – кивнул он Лене. – Спасибо, без тебя бы пришлось бегать на руках…

Она покраснела от похвалы, а мы рассмеялись, представив, как он носится за нами не используя ног. Если уж такое кажется смешным, значит мы и правда выдохлись, так что короткий перерыв явно не помешает.

Лена потратила значительный объем энергии, так что я на всякий случай осмотрел всех. Накладывал лёгкое исцеление на мелкие ожоги, царапины. Расходовал энергию экономно, но при этом понимал, что за счет поглощения могу быстро ее восполнить. А ведь изначально казалось, что поглощение работает только с пыльцой, вылетающей из тел убитых. Ну, то есть так называемым опытом. А на деле вон как вышло… Оказывается что это лишь незначительный бонус к истинным возможностям моего уникального аспекта.

Почему уникального? Ну так я сколько ни искал информацию о поглощении, ничего не нашел. Разве что есть в сети пара упоминаний об аспектах как таковых. Некоторые первосортные получали аспект на своем сотом уровне и это считается чем‑то невероятно крутым и редким.

Пока мы сидели и отдыхали, один из бойцов фланговой группы прибежал к нам. Со стороны его отряда как раз доносились звуки ожесточенного боя, так что это вполне ожидаемо. Как‑никак, прорыв пятого ранга – это не шутки. Тут даже тыловым может достаться по первое число, если мы кого‑нибудь пропустим.

Что‑ж, посмотрим на рану… Глубокий порез на руке. Лена растерялась – рана странная. Края обуглены, а в самой ране копошатся тонкие корешки. Выглядит для обычного человека неприятно, так что пришлось брать дело в свои руки.

– Так, – пробормотал я, осматривая рану. – Ожог четвертой степени плюс… растительная инфекция? – да уж, в моей практике такого не было. Ладно еще опарыши в ране, это вполне нормально и не так уж плохо, но чтобы какие‑то живые корешки? Интересненько, сразу захотелось прооперировать и даже не стал ругаться на бедолагу. Хотя может и стоило, ведь во фланговом отряде тоже должен быть целитель.

Корешки медленно врастали в плоть. Живые… Выглядит так мерзко, что руки сами тянутся к ране.

– Сначала извлечь паразитов, потом лечить ожог, – озвучил я свои мысли и достал нож.

Как обстоят дела с анастезией и наркозом в этом мире я так и не узнал, потому пришлось действовать как в старые добрые времена. Очень старые и не очень добрые, когда люди жили в пещерах и били друг друга дубинами по голове.

– А зачем ты… – пациента возмутило то, что я взял в руки молот и слегка замахнулся, но возразить он не успел. Пум! И всё, пациент под стойким наркозом. А голову потом полечим, как с рукой разберемся.

Корешки никуда не хотели уходить, пытались вцепляться иглами в плоть, куда‑то уползти. Но я оказался быстрее, так что минут через пять последний из них отправился в стеклянную баночку, после чего я начал штопать рану купленными в аптеке нитками. В общем, на всю операцию ушло минут двадцать, и в итоге от раны остался едва заметный шрам.

– В прошлой жизни за такое меня бы комиссия разорвала, – пробормотал я, еще раз проходя тонким исцелением над раной. – А здесь это зовётся полевая хирургия…

– Хороший целитель. Знает, что делать. – одобрительно кивнул Архип, – Редко таких встретишь.

– Как ты понял про корешки? – удивленно проговорила Лена, – Нет, ладно, их и так было видно… Но где ты научился всему этому? Почему ты так ловко их вырезал?

– Опыт. – пожал я плечами. Как‑никак, лет двадцать подряд резал без выходных и праздников с редкими недельными отпусками. – Да и если в ране что‑то растёт – это плохо. Надо удалять.

– Медицинская мудрость. – усмехнулся Паша, – А если не растет, тоже удалять?

– Если не растет, значит умерло, – развел я руками, – Значит тоже удалять, да…

Я привел пациента в чувства, отправил его восвояси и мы с отрядом продолжили путь. Хорошо, что Паша всё это время таскал с собой холодную воду в термосе и я смог у него этот термос отобрать. Жара всё‑таки невыносимая, дышать становится всё тяжелее, а пот окончательно перестал испаряться с кожи.

Вскоре мы дошли до небольшого озера, где можно было бы пополнить запасы воды, вот только вода в нём кипела.

– Экономьте воду, – вздохнул Паша и отобрал у меня термос. – Не знаю, можно ли пить из местных источников.

– Я бы не стал проверять. – скривился я, глядя в мутное булькающее озеро.

– В двустихийных прорывах стихии постоянно конфликтуют. – философски подметил Архип, присаживаясь на поваленное обугленное дерево. – Огонь пытается сжечь природу, природа – задушить огонь. А в центре они сливаются. И получается нечто худшее.

– Худшее, чем гончие? – Виктор вытер пот со лба и уселся рядом.

– Намного, – мрачно ответил Архип.

Мы отдохнули минут десять, то и дело вслушиваясь в звуки сражений где‑то позади, после чего двинулись дальше. Растительность становилась ещё агрессивнее. Лианы пытались схватить за ноги. Огненные цветы выстреливали искрами. Деревья дымились.

Я проходил мимо старого дерева, когда краем глаза заметил, что оно шевельнулось.

– Стоп! – крикнул я. – Это не дерево!

Дерево‑монстр тут же отреагировало на мой крик и зашевелилось. Покрытое горящей корой, высотой метров пять, толстые ветви‑руки, корни‑ноги, а из трещин в коре сочилась горящая смола.

Ветви взмыли вверх и обрушились вниз. Виктор едва успел прикрыться – удар смял край щита, но сбить здоровяка с ног не смог.

– По корням! – крикнул Архип. – Надо обездвижить!

Паша и я начали рубить корни. Он клинком, я пытался перебить молотом, а Виктор тем временем отвлекал и защищался.

Обычное оружие застревало в древесине. Рубить было тяжело, слишком толстый ствол. Огонь не работал, он и так горел, но деваться некуда, надо что‑то выдумывать.

Пока Виктор визжал и рычал, получая по несколько ударов в секунду, древню было не до нас. Так что я положил ладонь на тлеющую кору, и не обращая внимания на боль сконцентрировался на своем аспекте. Энергия огня медленно потянулась по каналам, слегка обжигая их и вызывая не самые приятные ощущения. Но пришлось немного потерпеть… Особенно, когда чуждая мне энергия достигла источника.

Суть в том, что я брал только энергию огня, оставляя при этом энергию природы внутри монстра.

Так, спустя какое‑то время кора перестала тлеть, само дерево начало двигаться всё медленнее, и в какой‑то момент…

– Руби! Оно застыло! – рыкнул Паша, отдавая команду Виктору. Здоровяк выглянул из‑за щита, после чего схватился за меч и словно дровосек принялся разносить монстра на мелкие щепки.

– Сраный буратино! – взревел он, обрубая один корень за другим, – Толчок из тебя построю деревенский!