По его голосу было слышно, насколько сильно они соскучились по нормальному медицинскому сопровождению. Три года без целителя в группе – это как минимум несколько близких столкновений со смертью, шрамы от неправильно заживших ран и постоянный страх перед каждым новым походом.

Сборы заняли минут десять. Гости быстро переоделись в боевое снаряжение, проверили оружие, подтянули ремни. Видно было, что команда у них сработанная, каждый знал своё место и свои обязанности.

Паша тем временем быстро распределил роли, и я сразу понял, почему он встал позади всех. С этой позиции он мог контролировать и прорыв, и наших новых союзников одновременно. Если кто‑то из них решит выкинуть фокус посреди боя, пуля в затылок станет неприятным сюрпризом.

Впрочем, опасения оказались напрасными. Группа Глеба не спорила, не качала права, не пыталась навязать свою тактику. Наоборот, они предлагали разные варианты построения, советовались по поводу расстановки, и даже сами вызвались идти впереди. Непонятно только, зачем Паша помимо оружия прихватил с собой здоровенную канистру с топливом… Он запасливый парень и просто так тратить бензин не будет, а значит у него явно есть какой‑то план…

– Только целители пусть держатся поближе, – попросил Сашка, на этот раз совершенно серьёзно. – Свет очень неприятно бьёт по глазам, и если кто‑то словит вспышку в лицо…

– Понял, – кивнул я. – Будем рядом.

Мы вошли в прорыв уже знакомым путём, через ту самую расщелину, из которой недавно выбегали со всех ног. Холод ударил в лицо, заставив поёжиться, но на этот раз мы были готовы лучше. Двенадцать человек вместо пяти, больше огневой мощи, больше вариантов тактики.

Первая группа призм встретила нас уже через пару минут. С десяток кристаллов, парящих в воздухе и готовых расстрелять нас световыми лучами. Но в этот раз всё пошло по‑другому.

Сашка и Толян рванули вперёд, поднимая щиты. Отполированная до зеркального блеска сталь отразила первые лучи обратно в монстров, и несколько призм тут же взорвались от собственной атаки. Одновременно с этим Паша и Архип открыли огонь из‑за спин танков, выбивая оставшиеся кристаллы один за другим.

– Чисто! – крикнул Сашка, опуская щит.

– Двигаемся, – скомандовал Паша.

Следующая волна была серьёзнее – Ледяные стражи, три штуки, с ярко горящими ядрами внутри прозрачных тел. Виктор бросился на ближайшего, его меч рассёк ледяную плоть с противным скрежетом. Толян навалился на второго, используя какой‑то силовой навык, от которого страж буквально треснул пополам. Третьего расстреляли из арбалетов прежде, чем он успел замахнуться.

Так и продвигались дальше, методично зачищая коридор за коридором. Призмы взрывались десятками, стражи падали один за другим, и даже когда мы добрались до той самой пещеры с сотнями кристаллов на стенах, паники уже не было.

– На счёт три укройтесь за щитами! – крикнул Паша. – Глеб, твои готовы?

– Готовы!

– Три!

Я укрылся за первым попавшимся щитом, благо, теперь их у нас хватает, и в этот момент Паша со всей силы метнул вперед канистру. Не успела она приземлиться, как в нее врезался покрытый сверкающей пеленой арбалетный болт. Канистра тут же разорвалась на куски, в разные стороны брызнуло топливо, и следом по пещере прокатилась волна пламени.

Таким нехитрым способом монстров из прорыва не убить. Увы, покрытые магией существа гораздо крепче, чем кажутся, и поражать их надо той же самой магией. Так устроен этот мир, и привычными методами поражать врага уже не выходит. Тот же огненный шар мог бы уничтожить сразу несколько призм, тогда как ревущее пламя от бензина лишь замедлило их.

– Вперед! – я положил руку на плечо Вите, и ударил волной усиления. – Сбивай их, руби!

– Гра‑а‑а‑а! – зарычал он и помчался на врага, не обращая никакого внимания на бушующее вокруг пламя. Здоровяк размахивал мечом, бил щитом, и в него то и дело били лучами концентрированного света.

Витя особо не целился, потому что целиться было уже не чем. Глаза все равно ничего не видят, а по всему телу каждую секунду появляются десятки, а то и сотни ожогов. Но я все это время держал его за плечо и вливал целительскую энергию, потому он визжал не своим голосом и продолжал рубиться дальше.

– Вить… – попытался остановить его, – Витя… Ты камень рубишь, успокойся уже…

– А? Что? – обернулся здоровяк, – В смысле? – он снял очки и увидел, что действительно пробежал через всю пещеру, а позади лежат горы разбитых призм. И я, сижу неподалеку в своем кресле и пытаюсь восстановить запасы энергии.

Только и успеваю закидывать ледяные кристаллики в специальный контейнер, чтобы кресло их переработало и впрыснуло в организм. Кстати, ощущения довольно интересные… Если бы еще кожа после них не светилась, было бы вообще хорошо.

Оставшихся монстров тем временем добили наши новые товарищи, так что вскоре воцарилась тишина. Двенадцать человек против полусотни призм – это даже не бой, а методичная зачистка. Никаких серьезных проблем, главное действовать слаженно и вовремя лечить коллег.

Так что минут через двадцать мы уже стояли перед последним коридором, за которым пульсировало сердце прорыва.

Светоледяной голем оказался именно таким, каким его описывал Паша… Пятиметровая махина из чистого льда с ослепительным ядром внутри. Но против объединённых сил двух групп у него не было ни единого шанса.

Танки связали его боем, отвлекая на себя внимание и принимая на щиты вспышки света. Стрелки методично выбивали куски льда из конечностей, не давая монстру нормально двигаться. Виктор с Сашкой поочерёдно наносили удары мечами, откалывая целые пласты ледяной брони.

Я стоял чуть позади, готовый в любой момент подлечить кого‑нибудь из бойцов. Лена держалась рядом, напряжённо следя за здоровьем союзников и подсвечивая тех, кому требовалась помощь. Пару раз пришлось вмешаться, когда Серёга словил вспышку в лицо и временно ослеп. А пока я восстанавливал ему сетчатку, Костян получил обморожение руки от случайной ледяной атаки.

Но в целом всё прошло на удивление гладко. Голем рухнул через пятнадцать минут боя, его ледяное тело разлетелось на тысячи осколков, и посреди этого крошева осталось только светящееся ядро, которое постепенно угасало.

– Босс готов! – объявил Виктор, вытирая пот со лба. – Теперь сердце!

Мы прошли в последний зал, где пульсировал кристалл прорыва, причем довольно крупный, переливающийся всеми оттенками голубого и белого.

– Ну что? – поинтересовался Глеб, глядя на кристалл с плохо скрываемым азартом. – Кто будет разбивать?

– Точно не я, – фыркнул Сашка, видимо, вспоминая свои непростые отношения со Светлой. – А то Великая меня что‑то недолюбливает…

Паша хмыкнул и вышел вперёд.

– Зато ко мне относится хорошо, – он положил руку на пульсирующий кристалл и закрыл глаза. На да, логично, у него ведь второй сорт. По идее, Светлая третьесортным артефакты никогда не дает, а вот у него может быть шанс. По крайней мере в такую легенду вполне могут поверить те, кто не знает о нашем маленьком тёмном секрете.

Сердце прорыва вздрогнуло, по его поверхности побежали трещины, и через мгновение оно обратилось в облако светящейся пыли. Большая часть этой пыли почему‑то полетела прямо в мою сторону, облепив халат и волосы, словно я нырнул головой в мешок с мукой, но на это никто не обратил особого внимания.

А кто обратил, тот подумал, что это случайность. Чистая случайность. Абсолютно точно не имеющая никакого отношения к аспекту поглощения, разумеется.

Но на пыль уже всем было плевать… Ведь на месте, где только что находился кристалл, теперь лежала небольшая сфера, размером с теннисный мяч. Она мягко светилась тёплым желтоватым светом, ровным и приятным для глаз.

Система! Что за стекляшка хоть? Интересно же…

Такой вот артефакт. Грубо говоря, вечный фонарик, и довольно яркий.

– Ну что? – Паша поднял артефакт и повертел в руках, разглядывая со всех сторон. Свет от сферы не слепил и не раздражал, просто освещал пространство вокруг мягким, ровным сиянием. – Как делить будем?