Ресторан оказался приличным, кормили неплохо, хотя Виктор Семёнович особо не вникал в изыски высокой кухни. Еда есть еда, главное чтобы вкусно было и желудок не бунтовал потом.

Тогда как его жена наслаждалась каждым блюдом, рассказывала что‑то про подругу Светку, которая опять умудрилась влипнуть в очередную идиотскую историю с пластической операцией. Виктор Семёнович слушал вполуха, кивал в нужных местах, улыбался когда надо. Привычное дело, отточенное десятилетиями семейной жизни.

После ужина прогулялись по магазинам, зашли в пару бутиков, где Алина примерила с десяток платьев и в итоге купила одно, которое Виктор Семёнович даже не запомнил. Синее? Или зелёное? Да какая разница, главное что жена довольна, а он заплатил не глядя на ценник. Деньги у него водились, и тратить их на жену было приятно, это успокаивало совесть за все те вечера, что он проводил на работе вместо дома.

Выходя из очередного магазина, они случайно наткнулись на длинную очередь у входа в театр. Народу набилось прилично, человек пятьдесят, а то и больше. Все стояли терпеливо, переминались с ноги на ногу, оживлённо переговаривались между собой. Виктор Семёнович нахмурился, разглядывая толпу. Театр он не любил, считал это скучным занятием для интеллигенции, которой нечем заняться. Но очередь настораживала. Люди просто так стоять не будут, значит там что‑то действительно стоящее показывают.

– Вить, смотри какая очередь! – оживилась Алина, хватая его за рукав. – Может, заглянем? Давно мы с тобой в театре не были!

Виктор Семёнович хотел было отказаться, но потом подумал, что вечер и так уже потрачен на развлечения, какая разница? Пожал плечами, кивнул и направился к началу очереди, игнорируя недовольные взгляды тех, кто стоял уже больше получаса. Подошёл к парочке молодых людей, которые оживлённо что‑то обсуждали, и небрежно поинтересовался, бросив через плечо.

– Что тут у вас такое интересное?

Парочка обернулась, уставилась на него с нескрываемым удивлением. Девушка даже рот приоткрыла, явно не веря услышанному.

– Вы серьёзно не знаете? – переспросила она, округлив глаза. – Это же «Наследство графа Монтерано»! Здесь выступает Александр Сундуков! Вы что, из другого города?

– Сундуков? – переспросил Виктор Семёнович, пытаясь вспомнить, слышал ли он это имя раньше. Нет, не припоминается.

– Это невероятно талантливый актёр! – с жаром подхватил парень, обнимая девушку за плечи. – Его актёрская игра просто потрясающая! Он может сидеть на сцене два часа подряд и не шевельнуться ни разу, и при этом ты будешь верить каждой секунде! Это настоящий гений перевоплощения!

Виктор Семёнович скептически хмыкнул про себя, но заинтересовался. Два часа неподвижно сидеть на сцене и при этом быть интересным? Звучит как бред, но народ же стоит, значит что‑то в этом есть. Развернулся, кивнул Алине, та просияла, и они направились прямиком к кассе, минуя всю очередь.

– Эй! – возмутился кто‑то сзади. – Мы тут полчаса стоим!

Виктор Семёнович даже не обернулся, просто достал бумажник, вытащил пачку купюр и положил на стойку перед кассиром. Та, молодая девушка с усталым лицом, посмотрела на деньги, потом на него, потом снова на деньги. Быстро пересчитала взглядом, поняла что там явно больше чем нужно, и молча выдала два билета в первый ряд.

– Приятного просмотра, – улыбнулась она, и в улыбке этой читалась благодарность за щедрые чаевые.

Виктор Семёнович взял билеты, протянул один Алине, и они прошли в зал. Внутри было душновато, пахло старыми креслами, пылью и дешёвыми духами. Классический провинциальный театр, ничего особенного. Нашли свои места, уселись, Алина сразу принялась разглядывать программку, которую им сунули на входе. Виктор Семёнович откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и приготовился к скуке.

Свет погас, зал притих, сцена осветилась мягким золотистым светом. Занавес поднялся, и началось представление.

На сцене стояли декорации богатого поместья, много позолоты, тяжёлых портьер, антикварной мебели. Посреди всего этого великолепия, в массивном кресле с высокой спинкой, восседал мужчина. Одет был как граф, в старомодный костюм с кружевными манжетами, на голове широкополая шляпа, закрывающая половину лица. Сидел он совершенно неподвижно, откинувшись на спинку кресла, руки безвольно лежали на подлокотниках.

Виктор Семёнович прищурился, разглядывая фигуру. Значит, это и есть тот самый Сундуков? Ну посмотрим, чем он так всех очаровал.

На сцену выбежала молодая актриса, изображавшая дочь графа. Она всплеснула руками, закричала что‑то про смерть отца, бросилась к креслу, упала на колени рядом. Рыдала, причитала, хваталась за руки мёртвого графа. Тот не шевелился, сидел как истукан.

Потом появился сын, потом племянник, потом какие‑то дальние родственники. Все они бегали по сцене, спорили, кричали друг на друга, обвиняли в жадности и корысти. Сюжет закручивался вокруг наследства, которое граф оставил после смерти, и каждый из родственников считал, что именно он достоин получить всё имущество и влияние покойного.

Виктор Семёнович за сюжетом особо не следил, ему было не особо интересно кто там кого обманывает и кто в итоге получит наследство. Алина же сидела как завороженная, не отрывая взгляда от сцены, переживала за персонажей, всхлипывала в особо драматичных моментах.

А граф всё так же сидел в своём кресле. Неподвижно, безмолвно, мертво. Прошла первая сцена, вторая, третья. Актёры бегали вокруг него, кто‑то даже толкал кресло в запале спора, но граф не реагировал ни на что. Сидел и сидел, отыгрывая мертвеца.

И надо признать, отыгрывал он действительно хорошо. Виктор Семёнович, насмотревшийся за свою жизнь на настоящие трупы, невольно отметил, что от мертвого человека Сундуков и правда не отличается. Та же неподвижность, та же безжизненность в позе, руки лежат именно так, как лежат у покойников. Даже грудь не поднимается от дыхания, во всяком случае так не заметно с первого ряда.

Представление шло своим чередом, актёры продолжали метаться по сцене, выяснять отношения, плести интриги. Кто‑то кого‑то отравил, кто‑то подделал завещание, кто‑то нанял убийцу. Классическая драма с элементами детектива. Алина смотрела не отрываясь, Виктор Семёнович периодически зевал, прикрывая рот ладонью.

Наконец занавес опустился, свет в зале зажёгся. Зал взорвался овациями. Все вскочили с мест, захлопали, закричали про гениальность, про талант, про лучшее представление в их жизни. Алина тоже вскочила, хлопала в ладоши с таким энтузиазмом, что Виктор Семёнович даже забеспокоился за её давление.

Он поднялся следом, похлопал пару раз для приличия, оглядел зал. Народ действительно в восторге, это не наигранно. Значит, Сундуков и вправду хорош в своём деле. Хотя Виктору Семёновичу всё равно казалось странным восхищаться человеком, который просто два часа сидел не двигаясь. Но если людям нравится, кто он такой чтобы спорить? Всего лишь скромный глава самого крупного в городе преступного синдиката.

– Вить! – Алина схватила его за руку, глаза её светились. – Давай пойдём за кулисы! Я хочу лично познакомиться с Сундуковым! Он же гений!

Виктор Семёнович хотел было отказаться, устал он уже, домой хочется. Но потом подумал, что раз уж потратили вечер, то почему бы и не довести дело до конца? К тому же ему и самому стало любопытно посмотреть на этого актёра вблизи, поговорить с человеком, который так мастерски изображает покойника.

– Хорошо, – кивнул он, – пошли.

Они спустились к сцене, обошли её сбоку и направились к служебному входу за кулисами. Охранник на входе сделал движение их остановить, но один взгляд Виктора Семёновича заставил его отступить в сторону и молча пропустить. Некоторые вещи не нужно объяснять словами, достаточно посмотреть правильно, и человек сам всё поймёт.

За кулисами царил хаос. Актёры сновали туда‑сюда, кто‑то переодевался, кто‑то курил в углу, кто‑то громко обсуждал прошедший спектакль. Декорации стояли в беспорядке, повсюду валялись реквизиты, костюмы, какие‑то коробки. Пахло потом, гримом и табачным дымом.