– Да хватит уже! – завопил амбал, отползая назад. – Башка, они нас лечат и бьют одновременно!

– Вижу, придурок, и сам это уже понял! – прохрипел Башка, пытаясь встать, но я снова приложил его молотом, на этот раз по затылку. Не сильно, но достаточно, чтобы он снова плюхнулся на пол.

Граф тем временем методично работал по второму. Удар в солнечное сплетение – амбал согнулся. Удар локтем по затылку – рухнул на колени. Удар коленом в лицо – полетел на спину. Аура лечила, но Аксаков бил быстрее, чем организм успевал восстанавливаться.

Заметил, что граф двигается чуть медленнее обычного, удары не такие мощные, как раньше. Привык полагаться на усиления от системы, а теперь приходится работать только своими силами. Десятилетия тренировок никуда не делись, техника осталась на высоте, но вот физические параметры просели. Видимо, раньше он ускорял себя пр помощи каких‑то активных системных навыков. Подумал так как минимум потому, что пассивные и после отключения должны работать.

Опа… А ведь это может быть проблемой. Как будет работать пассивный навык верности Светлой системе, если ее отключить? Вот насчет этого стоит подумать. С другой стороны, если сразу подключить Тёмную, то она как‑то сможет с этим разобраться? Система! Я ведь прав?

Ты дерись давай. Я только попкорн достала…

Потасовка продолжалась минут десять. Моя аура исправно лечила всех вокруг, включая лежащего в дверях раненого, а мы с Аксаковым методично отбивали бока двум здоровякам. Башка пытался драться, но с разбитыми коленями много не навоюешь. Второй амбал держался дольше, но в итоге тоже сдался.

– Всё, всё! – простонал он, поднимая руки. – Хватит! Мы поняли!

– Поняли что? – поинтересовался я, опуская молот.

– Что связались не с теми! – прохрипел Башка, с трудом приподнимаясь. Зубы у него уже начали отрастать заново – вот что значит хорошая аура. – Мы уйдём, ладно? Только… только прекрати эту сраную магию!

– Настоящую сраную магию я еще не применял, – по‑дружески похлопал его по плечу и параллельно активировал Вечный понос. Но ослабленную версию, которая подействует не сразу. И так весь кабинет от крови оттирать, не хватало еще убирать последствия моего самого жестокого заклинания.

Деактивировал ауру и зелёное свечение погасло, комната погрузилась в обычное освещение. Два амбала, побитые, окровавленные, но уже немного залеченные, с трудом поднялись на ноги.

– Вы не знаете, с кем связались, уроды! – выплюнул Башка, пятясь к выходу. – Мы ещё вернёмся! И приведём с собой всю банду!

– Да‑да, валите уже, – махнул я рукой. – И в следующий раз зубы дома оставьте, а то мне их подметать потом.

Они выползли за дверь, всё так же продолжая угрожать и материться. Дверь хлопнула, послышался топот удаляющихся шагов, потом тишина.

Я огляделся. Кабинет для приёма пациентов полностью разгромлен. Стул разбит, стол сдвинут, на полу валяются осколки, кровь, зубы Башки. Скамейка, которая раньше служила импровизированной кушеткой, развалилась на куски – от неё остались только деревяшки, которые разве что на растопку пускать.

– Вот тебе и первый день работы, – вздохнул я, разглядывая руины. – Да уж, райончик действительно весёлый.

– Но работы здесь всегда будет хватать, – заметил Аксаков, отряхивая одежду.

– Это точно.

Мы подошли к лежащему в дверях пациенту. Я присел рядом, провёл быструю диагностику. Внутреннее кровотечение остановлено благодаря ауре, но травмы серьёзные. Множественные переломы, рваные раны, сотрясение мозга.

– Помоги перенести его в другую комнату, – кивнул я Аксакову. – А то на полу холодно, не хватало еще осложнения лечить.

Мы вдвоём подняли бессознательное тело и перетащили в соседнее помещение, которое пока ещё не успело пострадать от погрома. Уложили на стол, вокруг накидали коробки, чтобы смягчить возможное падение. А потом я сел рядом и принялся за работу.

Сначала купировал самые опасные повреждения. Внутреннее кровотечение уже остановлено, но надо убедиться, что оно не возобновится. Провёл волну целительской энергии по брюшной полости, запечатывая разрывы сосудов изнутри. Потом перешёл к костям.

Переломы рёбер, ключицы, левая рука сломана в двух местах, правая нога тоже повреждена. Без рентгена это работа вслепую, но делать нечего. Нащупывал каждую кость, вправлял как мог, потом вливал энергию, заставляя костную ткань срастаться быстрее.

– Капельницу бы поставить, – пробормотал я, осматривая пациента. – Но у меня даже физраствора нет. Придётся стимулировать кроветворение напрямую.

Вложил порцию энергии в костный мозг, выбросил из селезенки все запасы… Энергозатратно, но иначе он умрёт от потери крови. Аура помогла, но не настолько, чтобы полностью восполнить потери.

Минут двадцать я возился с пациентом, пока наконец не убедился, что угроза жизни миновала. Отстранился, вытер пот со лба.

– Ну вот, теперь проживёт, – выдохнул я. – Хотя восстанавливаться будет долго.

Пациент на мгновение приоткрыл глаза, с трудом сфокусировал взгляд на мне.

– Спасибо… доктор, – прохрипел он. – Эти бандиты… они и правда серьёзные люди… Вы не знаете, с кем… связались…

– Уже слышали, – усмехнулся я. – Отдыхай пока.

Пациент попытался что‑то ещё сказать, но тут Аксаков наклонился, чтобы он мог видеть его лицо.

– Граф… Аксаков? – глаза пациента расширились. – Вы… вы же…

– Да, я граф Аксаков, – кивнул он. – И если эти бандиты вернутся, им придётся иметь дело не только с доктором.

Пациент слабо улыбнулся и закрыл глаза, проваливаясь в сон. Дыхание выровнялось, пульс стабилизировался. Всё, можно оставить его в покое.

Мы с Аксаковым вернулись в кабинет и принялись убираться. Собрали осколки, подмели зубы, вытерли кровь. Стол поставили на место, скамейку… ну, скамейку пришлось просто выбросить, от неё ничего не осталось.

– Ну что, – начал я, опираясь на метлу, – теперь, может, поговорим о том, что я хотел тебе предложить?

– С удовольствием, – кивнул Аксаков, присаживаясь на единственный уцелевший стул. – Ты начал говорить про какой‑то альтернативный вариант, но нас прервали.

– Так вот, – я отложил метлу и сел напротив, прямо на пол, потому что сидеть больше было не на чем. – Есть не только Светлая Система. Тёмная предлагает куда более выгодные условия. Берёт значительно меньше энергии за свои услуги, не ставит идиотских ограничений, не командует, а предлагает. А ещё иногда с ней можно просто поговорить, она довольно разумная.

– Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, – осторожно проговорил Аксаков.

– Ну, есть одна проблема, – признался я. – Это её чувство юмора. Иногда хочется врезать по серверу, если бы я знал, где он находится.

Аксаков задумчиво посмотрел на меня, потом на свои руки, потом снова на меня.

– Значит, ты хочешь сказать, что я сейчас подключён к этой… Тёмной Системе?

– Пока нет, – покачал я головой. – Ты просто бессистемный. Но можешь подключиться, если захочешь. А если что, у меня есть изолятор. И за символические пару‑тройку миллионов я всегда могу снова сделать тебя бессистемным.

– И что мне это даст? – не обратил он внимания на мою шутку, хотя граф даже не понял, насколько велика в ней доля правды.

– Свободу, – просто ответил я. – Настоящую свободу. Без приказов, без угроз, без проклятий, которые передаются по наследству. И скорее всего, она сможет восстановить твой уровень, выстроить накопленные характеристики. А главное, у тебя появится возможность самостоятельно распределять очки.

Виктор Семёнович Громов не помнил, когда последний раз выбирался куда‑то просто так, без дела, без цели, без необходимости контролировать очередную сделку или решать проблемы с конкурентами.

Обычно его вечера проходили в кабинете, за горой документов и бесконечными звонками от подчинённых, которые не могли решить даже элементарные вопросы без его участия. Но сегодня Алина настояла, и он не смог отказать. Всё‑таки тридцать лет совместной жизни что‑то да значат, даже для человека его положения.