Мы остановились у крыльца, тяжело дыша. Пар валил изо ртов.

— Отлично, — сказал я, вытирая пот со лба. — Первый шаг сделали. Осталось построить нашу печь.

Я посмотрел на мальчишек:

— Отдыхайте, отогрейтесь дома. Потом начинаем разгружать.

Они закивали и побрели в дом, к очагу. Я остался во дворе, глядя на тележку с камнями. Первый шаг сделан. Теперь — самое сложное.

Пять минут отдыха пролетели быстро.

Мальчишки вернулись из дома — отогретые, с румяными щеками. Варя дала им горячего отвара, и теперь они снова были готовы работать.

Я стоял во дворе рядом с тележкой, глядя на груду камней. В голове уже выстроилась вся конструкция — от основания до трубы. Оставалось только воплотить.

— Слушайте внимательно, — сказал я, когда все собрались вокруг. — Печь будем строить прямо здесь, на тележке. Иначе потом не вытащим — слишком тяжелая.

Тимка нахмурился:

— На тележке? Но она же на колесах… неустойчиво.

— Поэтому сначала зафиксируем, — ответил я. — Подложим камни под колеса, чтобы не каталась. Потом начнем укладывать основание.

Матвей кивнул:

— Понял, а что с глиной? На морозе же замерзнет.

— Замерзнет, — согласился я. — Поэтому будем работать быстро. Глину разведем в доме, в тепле. Будем выносить порциями — ведрами. Укладывать сразу, пока не застыла. Ясно?

— Ясно, — хором ответили мальчишки.

— Тогда за работу. Петька, Стёпка — найдите камни покрупнее, подложите под колеса тележки. Остальные — начинайте разгружать. Самые большие и плоские камни — в сторону. Они пойдут на основание.

Мальчишки рассыпались, каждый занялся своим делом.

Петька и Стёпка нашли во дворе несколько тяжелых булыжников, подкатили их под колеса тележки. Она встала намертво, перестала качаться.

Остальные начали разгружать камни, сортируя их по размеру и форме.

Я же пошел в дом готовить раствор. На кухне у очага стояли два больших деревянных таза. В углу, в старом сундуке, лежали остатки огнеупорной глины — та самая, что я покупал для колесницы. Два мешка, может чуть больше.

Я вытащил их, развязал. Глина была сухая, комковатая, серого цвета. Высыпал в один таз. Налил воды из ведра — теплой, почти горячей, из котла над очагом. Начал месить руками. Сухая глина превращалась в теплую вязкую массу. Липла к пальцам, тянулась. Я добавлял воды понемногу, месил, разминал комки.

Когда первая порция была готова — густая, как тесто, но текучая — я выпрямился:

— Варя, помоги. Нужно носить глину на улицу. Быстро, пока не остыла.

Она молчала несколько секунд. Потом медленно кивнула, взяла ведро и зачерпнула глину из таза.

Мы вышли во двор. Я поставил ведро с глиной рядом с тележкой и обернулся к мальчишкам:

— Слушайте, как будем работать. Антон, Сенька, Федька — вы идете в дом. Там у очага стоят тазы и мешки с глиной. Высыпаете в таз, заливаете горячей водой из котла, месите. Как готово — выносите сюда ведрами. Быстро, пока не остыла. Понятно?

Антон кивнул:

— Понятно. Сколько воды лить?

— Чтобы как густое тесто получилось, — показал я руками. — Не жидкая, но и не сухая. Текучая. Попробуете — поймете.

Трое мальчишек побежали в дом.

Я повернулся к остальным:

— Матвей, Тимка, Петька, Стёпка — вы со мной. Будем укладывать камни. Я показываю, вы подаете и помогаете. Работаем быстро.

Они выстроились вокруг тележки.

Я зачерпнул глину из ведра, взял первый большой плоский камень, положил на деревянную раму тележки. Густо обмазал глиной со всех сторон — снизу, сверху, по бокам. Толстым слоем, не жалея.

— Смотрите внимательно, — сказал я, не останавливая работу. — Глина — это не просто клей, а огнеупорная изоляция. Она защитит дерево от жара, не даст загореться. Слой должен быть толстый — палец толщиной, не меньше.

Взял второй камень, приложил вплотную к первому. Еще глина — в щель между ними, сверху, замазывая стык.

— Матвей, подай вон тот камень, плоский, — кивнул я.

Матвей схватил указанный камень, протянул мне. Я уложил его рядом, снова обмазал глиной.

— Тимка, следующий. Вон тот, серый.

Тимка подал. Я укладывал один камень за другим. Руки работали почти автоматически — выбрать камень, обмазать глиной, уложить, прижать, замазать стыки. Снова и снова.

— Петька, Стёпка, вы подавайте камни. Выбирайте самые плоские, большие. Матвей, Тимка — промазывайте глиной, где я покажу.

Работа закипела.

Из дома выбежал Антон с ведром дымящейся глины:

— Александр, готово! Еще месим!

— Ставь здесь, — кивнул я, не отрываясь от работы.

Он поставил ведро, побежал обратно.

Я продолжал укладывать камни. Слой за слоем. Поддон рос — сплошное основание из камня и глины, покрывающее всю раму тележки. Пар валил — теплая глина на морозе дымилась, словно живая.

Руки по локоть в глине, пальцы коченеют, но я не останавливаюсь. Камень. Глина. Камень. Глина.

Матвей и Тимка помогали — промазывали стыки там, куда я не дотягивался, придерживали камни, пока глина схватывается. Петька и Стёпка таскали камни — выбирали из кучи, подносили, складывали рядом, чтобы под рукой были.

Сенька прибежал с новым ведром глины, забрал пустое, умчался обратно.

Первый слой — поддон — был готов через тридцать минут.

Я выпрямился, потер поясницу. Спина ныла, но на тележке теперь лежало сплошное основание из камней и глины — толстое, прочное, ровное.

— Хорошо, — сказал я, переводя дыхание. — Теперь стенки очага. Формируем камеру сгорания.

Взял кусок угля, начертил прямоугольник на поддоне — там, где будет топка. Показал рукой:

— Здесь — камера, где будут гореть дрова. По периметру укладываем камни, формируем стенки. Высота — три камня, не меньше. Изнутри обмазываем толстым слоем глины. Снаружи тоже. Это будет держать жар. Понятно?

— Понятно! — хором ответили мальчишки.

Я взял следующий камень, начал укладывать по периметру начерченного прямоугольника. Вертикально, один на другой. Глина между ними — густо, плотно.

Стенки росли. Камень на камень. Я укладывал, проверял уровень, добавлял глину, замазывал щели. Матвей и Тимка подносили камни, Петька и Стёпка — глину.

Семка выбежал из дома с очередным ведром:

— Еще глина!

— Отлично, ставь, — бросил я, не отрываясь.

Пот тек по спине, несмотря на мороз. Рубаха под тулупом прилипла к телу, но я не останавливался.

Конструкция становилась выше, массивнее. Прямоугольная камера в центре поддона. Спереди оставил широкое отверстие — для загрузки дров. Сзади — выход для трубы.

Стенки готовы.

Я отступил на шаг, оглядывая работу. Прямоугольная камера сгорания — топка — стояла в центре поддона. Стенки из камня и глины. Спереди — широкое отверстие для загрузки дров. Сзади — отверстие для трубы.

Теперь самое важное — труба и жаровня.

Я взял железную трубу, которую принес Сидор.

— Матвей, Тимка, помогите, — позвал я. — Нужно вставить трубу в заднее отверстие. Вертикально.

Мы втроем подняли трубу. Я направил нижний конец в отверстие в задней стенке топки. Труба вошла плотно, почти без зазора.

— Держите, — сказал я и быстро начал обмазывать место стыка глиной. Густо, толстым слоем, заполняя все щели. Прижимал, разравнивал, добавлял еще. — Чтобы дым не просачивался. Весь жар должен идти вверх.

Когда стык был промазан со всех сторон, я кивнул:

— Можете отпускать.

Мальчишки убрали руки. Труба стояла вертикально и не шаталась. Как глина подсохнет еще крепче будет.

Я обошел печь вокруг, проверяя. Топка внизу. Труба торчит вверх из задней стенки. Жар будет подниматься из топки, обтекать стенки, уходить в трубу.

Оставалась жаровня.

— Петька, Стёпка, тащите решетку, — сказал я, указывая на железную решетку, которую тоже принес Сидор.

Мальчишки подошли, взялись за края, подняли вдвоем, понесли к печи.

Я показал:

— Кладем сверху на стенки топки. Аккуратно, ровно.

Они начали укладывать. Решетка легла на край ближней стенки. Петька и Стёпка начали двигать ее, чтобы положить на противоположную стенку тоже.