— Да, я закатила глаза.

— Разве это плохо, что я хороший парень? — Неужели она не понимает, как хреново иногда быть тихим, добрым братом? Тем, кого люди не замечают, потому что он не громкий?

Любимый сын мамы, но только потому, что чаще всех пишет ей сообщения из чувства долга?

Брат, которого остальные достают, потому что считают подлизой?

Тот, кто потерял девственность последним, потому что всегда был слишком напуган, чтобы сделать первый шаг, и не умел вести игру?

Я такой парень.

И быть милым уже надоело.

— Конечно, это не плохо. Почему ты так думаешь?

По всем причинам, которые я только что перечислил в голове и не сказал вслух.

— Почему я так думаю? — Я подтягиваю руку под подбородок и обдумываю ее вопрос. — Вообще-то, неважно. Давай вернемся к актуальной теме.

— Какой?

— Почему тебя беспокоит, что я представил тебя как подругу детства.

— Потому что... я не чувствую себя просто твоим другом.

— Очевидно, что мы не просто друзья. — Давайте подумаем, как мне это сказать? — По правде говоря, слова вылетели у меня изо рта раньше, чем я успел о них подумать. Я не собирался впервые называть тебя своей девушкой в присутствии какого-то незнакомца, и мне не нужно было, чтобы Марк взял нашу фотографию и продал ее таблоидам, как это сделал Грейди, основываясь на том, как я тебя представил.

Гребаный Грейди Донахью до сих пор не связался со мной, чтобы извиниться, урод.

Я уже говорил об этом?

Потому что меня это бесит.

— Я не думала об этом в таком ключе, — говорит она.

— У нас не было разговора на эту тему. Разве люди не делают этого? Не разговаривают?

— Ты имеешь в виду статус наших отношений? Да, я думаю, некоторые люди так делают. А некоторые нет. — Она зевнула.

— Это было наше первое свидание, так что я не собирался... ну, знаешь. Я не собирался делать все неловким. Тот парень был незнакомцем. Ему не нужно знать о наших делах.

Я также почти уверен, что, если только Марк нежил под камнем, он сложил два и два в своем мозгу и понял, что, возможно, Тесс — та самая девушка из репортажа «Спортцентр», который разлетелся по всему чертову интернету и социальным сетям.

Нам просто придется приготовиться к тому, что Марк окажется продажным...

— Хорошо. Представь, что мы делаем все заново, ужинаем, подходит Марк, и ты представляешь меня. Что ты скажешь?

Вот черт, она меня проверяет.

— Э-э-э... — Я идиот и должен остановиться, чтобы подумать. — Я бы сказал: «Это моя пара, Тесс».

— Правда?

— Да, потому что ты моя пара, и тебя зовут Тесс.

Она смеется, слава богу, и внезапно напряжение исчезает, и она ласкает кончиками пальцев верхнюю часть моей руки.

— Это было бы здорово.

Было бы, но я тупица, так что... все было не так.

— В следующий раз, — говорю я, когда она придвигается ко мне, прижимаясь ко мне грудью и всем телом.

ТЕСС

Я РЕДКО ВЛЮБЛЯЮСЬ, НО ЕСЛИ ЭТО ПРОИСХОДИТ, ТО В ЛУЧШЕГО ДРУГА МОЕГО БРАТА.

— В следующий раз, — повторяю я, прижимаясь к нему.

Дрю обхватывает меня руками, притягивая к себе и оставляя поцелуй на моем лбу.

От него хорошо пахнет, свежестью, как после душа, который он принимал ранее. Лосьоном после бритья и стиральным порошком.

От него пахнет теплом и уютом, как будто я скучала по нему последние двадцать четыре часа, хотя мы почти все время были вместе.

Его пальцы прочерчивают узор вдоль моей спины, вверх и вниз по позвоночнику, вызывая каскад мурашек.

— М-м-м... — Это приятно.

Я прижимаюсь ближе. Он чувствует себя уверенно.

— У нас все хорошо? — спрашивает он, и низкий тембр его голоса отдается вибрацией в груди, заставляя меня снова задрожать.

Мне нравится звук его голоса.

Всегда нравился.

Он глубокий, сексуальный и... мой.

Я киваю, прижимаясь к его груди.

— У нас все хорошо. Прости, что я была сложной. Я просто погрузилась в свои мысли.

Как я могу объяснить все эмоции, которые бурлят в моем мозгу, если половина из них — гормоны? Как выразить словами то, что я чувствую, не показавшись при этом нуждающейся, навязчивой или желающей слишком быстро продвинуться к финишу?

Его пальцы нежно приподнимают мой подбородок, как будто он ищет мой взгляд в темноте, и все, что я могу сделать, это представить их, прекрасные голубые глаза, в которые я была влюблена с тех пор, как была подростком.

И тут, словно прочитав мои мысли, он прижимает свои губы к моим в нежном, неуверенном поцелуе.

Мягкий, сладкий и извиняющийся.

Слишком мягкий.

Слишком сладкий.

Я отстраняюсь, наши лбы все еще соприкасаются, пока я перевожу дыхание.

— Еще, — шепчу я, мой голос едва слышен, но я знаю, что он меня слышит. — Я хочу больше.

Я чувствую, как он улыбается.

— Больше?

Я киваю, мое сердце бешено колотится.

— Да.

Сильнее.

Быстрее.

Не останавливайся...

Я хочу наверстать упущенное время. Восполнить то, что мы потеряли.

Его руки сжимают меня сильнее, словно он пытается удержаться на плаву в этот момент.

А потом его губы снова находят мои, и на этот раз они голодны.

Наши губы прижимаются друг к другу в страстном танце, явно подпитываемом желанием, похотью и гормонами.

Мягкость нашего первого поцелуя уступила место чему-то первобытному и более настойчивому, потому что теперь Дрю знает, что именно так мне и нравится.

Я хнычу, нуждаясь... в чем-то.

— Мы не торопимся, — шепчет он мне на ухо.

Я киваю, в какой-то степени понимая, что собиралась использовать секс как пластырь, чтобы залечить свою боль, отчаянно нуждаясь в близости, потому что мое сердце и тело все еще должны исцелиться. Я знаю, что это может быть неправильно, но в то же время... я тоскую по нему.

— Объясни мне, почему мне потребовалось столько времени, чтобы понять, насколько ты чертовски сексуальна. — Его голос звучит прямо мне в ухо и проникает в мой мозжечок.

— Потому что Грейди и его друзья — идиоты? — Я издаю тихий смешок, проводя пальцами вдоль его челюсти.

— Вау. Эй, не все из нас такие, а только большинство. — Я почти вижу, как озорно сверкают его глаза, когда он притягивает меня ближе, его дыхание согревает мое ухо. — Мне повезло, я единственный умный, кто вовремя догадался об этом.

— Пфф. Только миллион лет спустя.

Он отстраняется, положив руку на мою грудь.

— Ты опять закатываешь глаза?

Я смеюсь.

— Ничего не могу с собой поделать!

Откуда он знает?

Дрю зарывается пальцами в мои волосы, притягивая меня ближе, так что наши тела прижимаются друг к другу, а руки обвиваются вокруг друг друга.

Наши дыхания смешиваются, неровные и отчаянные вдохи, его рот покидает мой, чтобы поцеловать мою шею. Ключицу. Плечо.

— С тобой все будет хорошо, Тесс, — говорит он мне в волосы, его глубокий голос звучит низко.

— Я знаю.

И я действительно знаю.

У моего тела была неделя на восстановление, и я чувствую, что поступила правильно, рассказав маме, семье и Дрю, вместо того чтобы держать все в себе и разбираться с ситуацией самой.

Я не могу представить, как справилась бы с этим в одиночку, и не могу представить, что меня не будет здесь, с ним в этой постели.

Мы почти ничего не говорим.

Просто обнимаем друг друга, как обнимались в душе, моя голова покоится на его груди, а его губы прижимаются к моим волосам.

Большой плюшевый мишка.

На этот раз я чувствую ритм его сердца.

ДОРОГОЙ ДНЕВНИК...

Давно я не писала... Я приехала домой на выходные и подумала, что будет забавно открыть его и перечитать все, что написала за последние годы. Ух ты, в юности я была целеустремленной штучкой, сейчас почти не осталось страниц, на которых я могла бы писать. Дневник, если и есть совет, который я бы дала своей юной «я», то он таков: если ты безумно влюблена в парня, который не замечает, что ты жива, ты должна сказать «да» свиданию с парнем, который замечает. ЧТО Я ДЕЛАЛА ВСЕ ЭТИ ГОДЫ, ВЛЮБЛЕННАЯ В ДРЮ КОЛТЕРА? Теряла время, вот что.