Я улыбаюсь, несмотря на нервозность.

— Может быть.

Выражение лица Дрейка смягчается, и он делает шаг ближе.

— Знаешь, я пришел сюда не для того, чтобы высмеивать вас. Если тебе небезразличен мой брат, а я могу сказать, что небезразличен, может, тебе стоит проявить инициативу и начать разговор? — Он драматично вздыхает. — Я чувствую себя чертовым психотерапевтом по отношениям.

Я встречаю его взгляд, удивленная искренней заботой в его глазах.

— Я хочу, но не знаю, как поднять эту тему. Это звучит так глупо, когда я говорю об этом вслух. Типа: «Дрю, мне не понравилось, когда ты называл меня своей подругой детства. Я почувствовала себя твоей сестрой».

Я корчу гримасу.

Уф.

Парень снова ухмыляется, это его фирменное выражение.

— Ну, ты всегда можешь взять страницу из книги Дрейка Колтера и просто сказать: «Эй, давай поговорим о наших чувствах как взрослые люди».

— О боже, ты не хочешь говорить о своих чувствах.

— Ну, нет, не хочу. Но иногда у меня нет выбора. Дейзи не дает мне париться из-за всякой ерунды. — Он закатывает глаза. — Благослови ее сердце.

Он так похож на своего брата, что это просто безумие, и все эти сходства путают мой мозг. То, как они начинают предложения со слова «ну», как он вздыхает и закатывает глаза.

Те же глаза.

Тот же нос.

Та же щетина на лице.

Из соседней комнаты доносится звук выключаемого душа, и мы с Дрейком переглядываемся.

— Ну, мне пора идти, пока он не вернулся. Он захочет узнать, какими идеями я пытался наполнить твою голову. — Дрейк добродушно смеется.

— Да уж.

— В любом случае. Подумай о том, что я сказал. Я не думаю, что это большая проблема, что он назвал тебя подругой детства, потому что это так и есть, да?

— Да.

Но то, кто я есть, и то, кем я хочу быть — две разные вещи.

Разве я не хотела бы быть такой девушкой, которая могла бы просто выпалить все, что она чувствует, когда бы она это ни чувствовала?

Но, конечно, моему мозгу нужно работать в усиленном режиме, анализируя все возможные варианты развития событий, воспроизводя каждый наш с ним разговор, и это сводит меня с ума.

Это похоже на ментальную петлю, которая не останавливается, и я застряла в этом круговороте сомнений и разочарований.

Подруга детства.

Уф. Почему я не могу отпустить это?

Я понимаю, что это глупо и мелко.

Дрю, наверное, и понятия не имеет, что сказал хоть что-то, чтобы задеть меня или заставить почувствовать себя ничтожной, как будто в последнее время нас не пропустили через мясорубку!

Дрю даже не догадывается, что я сейчас нахожусь здесь, охваченная торнадо эмоций, и пытаюсь сохранить внешнее спокойствие. В смысле, я веду себя так, будто у меня все в порядке и у нас все хорошо.

Но в глубине души все по-другому.

Наверное, я еще более не уверенна в себе, чем думала, и несправедливо по отношению к нему, что я не делюсь с ним своими мыслями.

Но хотят ли парни слышать наши мысли? Разве слова: «О чем ты думаешь» и «Что у тебя на уме» не заставляют их член сжиматься?

Ха.

Теперь, чем больше я пытаюсь отключить свой мозг, тем больше вещей снова лезут в голову, насмехаясь надо мной за то, что я такая чертовски... ну, инфантильная.

Мелочная.

Серьёзно? Это и есть взросление? Потому что если это так, то я хочу вернуть деньги.

Ну и что, что он назвал меня подругой детства? По сути я ей и являюсь.

Вроде того.

Ладно, не совсем, мы никогда не были друзьями. Он дружил с моим братом, но, возможно, в его мозгу это одно и то же.

Я ловлю себя на том, что украдкой поглядываю на него, когда он не видит, а сегодня, наблюдая за тем, как он играет в футбол... это было просто сюрреалистично.

Признаюсь, я впервые оказалась на футбольном стадионе. Насколько это ужасно? Техасская девочка, выросшая на «Огнях ночной пятницы», ни разу не была на матче? Когда большинство друзей детства ее брата ели, пили и мечтали об игре? Включая моего брата?

Включая Дрю.

Его братья.

Для меня это впервые.

То, как Дрю двигался на поле; уверенность, излучаемая им, это было все равно, что увидеть его с другой стороны, потому что со мной он дает мне возможность принимать решения, позволяет мне соблазнять его, позволяет... немного командовать им.

Это было по-другому.

Это заводило меня.

Мальчики Колтер были в своей стихии, и внезапно я поняла, из-за чего вся эта шумиха. То, как легко он ловит мяч, как направляет игру, как легко держится на ногах.

Аплодисменты толпы.

Адреналин в воздухе.

Электрическая атмосфера.

Каждый раз, когда Дрю делал игру — или делал ее вместе со своим братом, — по стадиону прокатывалась волна восторга, и я оказывалась на ногах, крича вместе со всеми.

И все это время он не уверен, что хочет продолжать играть в эту игру, хотя очевидно, что парень был рожден для этого.

Они оба были рождены.

Это заставило меня понять, сколько страсти Дрю вкладывает во все, что делает, и как он принимает вызовы всем сердцем, независимо от того, его это выбор или нет.

И вот я здесь, застряла в этом замкнутом круге: хочу сказать ему о своих чувствах и хочу притвориться, что все хорошо. Прекрасно.

Я словно стою на краю обрыва, колеблясь между тем, чтобы сделать этот прыжок веры и отступить на более безопасную землю.

Но, по крайней мере, у меня есть гордость, верно?

Да, это успокаивает, когда все, что я хочу сделать, это выбросить ее в окно и дать волю своим эмоциям, которые могут быть просто гормонами.

Подруга детства?

Далеко не так.

Почему для таких случаев не существует учебника? Пошагового руководства, как справиться с этими чувствами, не чувствуя себя так, будто я брожу по минному полю и все испортила в процессе.

ДРЮ

САМЫЕ ЛУЧШИЕ ОТНОШЕНИЯ — ТЕ, О КОТОРЫХ ТЫ И НЕ МЕЧТАЛ.

Я так чертовски устал.

1. Потому что вчера мы гуляли допоздна, учитывая, что сегодня у меня игра.

2. И вымотался после игры, получив несколько ударов, на которые не рассчитывал.

Я знаю, что Тесс хочет поговорить со мной, но у меня не хватает душевных сил — не то чтобы она поднимала какую-то тему, но сегодня мы легли спать, не разговаривая, проведя тихий вечер в постели, смотря телевизор, как пара стариков, у которых нет жизни.

Не как два человека, которые без ума друг от друга и только что начали встречаться.

Почему это так чертовски сложно?

Потому что она забеременела от тебя еще до того, как ты пригласил ее на нормальное свидание, ты, гребаный идиот.

Она имеет право быть капризной.

Угрюмой.

И это все?

Мои веки тяжелеют, и последнее, что я слышу, это Лана, говорящая, осуждающая виртуальная ведущая из «Испытание соблазном» — шоу об одиночках, живущих на изолированном острове в течение двух недель. Им запрещены любые поцелуи, сексуальные контакты или самоудовлетворение, а если они это делают, то каждый раз теряют непомерные суммы денег.

Камеры следят за каждым их движением.

За каждым прикосновением.

Ведущая объявляет, что два участника поцеловались, что обошлось группе в две тысячи долларов. Остальные участники спорят о том, что их предали.

Рядом со мной уже спит Тесс.

Мои веки закрываются.

Я так устал.

Но, возможно, мне следовало еще раз спросить ее, что случилось.

Потому что я знаю, что что-то произошло.

Сквозь сонные веки я вижу, как она улыбается мне. Ее задница в джинсовых шортах на поле для мини-гольфа, ее грудь в платье, которое она надела в «хонки-тонк»...

Она со мной на танцполе, наши ноги двигаются, тела прижаты друг к другу. Смеется. Тесс делает шаг ко мне, на ней только этот облегающий шелковый топ и стринги, попка выставлена напоказ, приглашая мои ладони...