— Ты ходячее клише. — Она усмехается, прежде чем успевает остановиться. — Вот, возьми это. Если только не хочешь посмотреть телевизор.

Мне плевать на телевизор.

Я беру книгу. Начинаю с самого начала и читаю несколько страниц:

• Поцелуйте своего партнера по-французски.

• Сделайте ему минет в течение 30 секунд.

• Что бы вы предпочли: поиграть в «Что бы вы предпочли» или ответить на интимные вопросы?

• Если бы вы могли что-то изменить в себе, чтобы это было?

— Что ты так долго. — Тесс нетерпелива. — Читай тот вопрос, на котором сейчас остановился твой взгляд. Вперед.

— Здесь говорится: «Прошепчи комплимент на ухо своему партнеру».

Достаточно просто, но как-то слишком интимно.

— О, я получу комплимент? Ура! — Тесс наклоняет голову, подставляя мне ухо, чтобы я мог наклониться и что-то прошептать в него.

Мне приходится подумать несколько мгновений, не желая говорить ничего слишком откровенного, слишком извращенного или слишком личного.

Я придвигаюсь к ней, чтобы быть ближе; достаточно близко, чтобы мог легко наклониться и сказать ей на ухо.

Первое, что замечаю, это то, что она пахнет просто охренительно. Как сладкие духи, но без перебора. Идеально.

Ее волосы тоже хорошо пахнут.

— Ты только что понюхал мои волосы?

Ну…

— Они же прямо перед моим носом.

Ее тихий смех посылает небольшое покалывание вниз по моему животу и в пах.

— Давай посмотрим, — говорю я тихим голосом ей в ухо. — Если бы я... — Я проглотил свои следующие слова. — Если бы я...

Тесс замирает.

— Если бы ты...

— Если бы я жил поближе, думаю, я бы... очень хотел встречаться с тобой.

Черт.

Это было больше похоже на признание, чем на комплимент. Определенно не комплимент.

Я отстраняюсь.

— Прости. Не думаю, что это соответствует правилам.

Она выглядит такой же ошеломленной, как и я, произнеся эти слова вслух; слова, о которых я думал с тех пор, как забрался в ее машину два дня назад в аэропорту. И это признание не имеет никакого отношения ни к ее длинным каштановым волосам, ни к шикарным сиськам, ни к гладким длинным ногам.

Нет, все дело в том, какая она милая. И терпеливая. И добрая. Тесс всегда улыбается и не сказала ничего плохого с той самой минуты, как я ее увидел.

Она милый человек, красивый внутри и снаружи.

Я снова беру книгу в руки, отводя взгляд от низкого выреза ее топа и округлости этих милых сисек.

— Какой секрет ты никогда не рассказывал человеку, сидящему напротив?

— Это уловка? Это может быть что угодно. Мы с тобой почти не разговаривали.

— Отвечай, как хочешь.

Я весь внимание.

Я все еще ощущаю покалывание от шепота на ухо, мои соски твердеют от запаха ее духов. А потом она наклоняется ко мне, чтобы лечь на бок, и мне открывается прекрасный вид на ее грудь, край ареолы выглядывает из-под прозрачной ткани.

— Хм. Один секрет, который я тебе никогда не рассказывала... — Она поднимает палец и стучит им по подбородку. — Обещаешь, что не будешь держать это против меня, и все не станет странным?

Вот дерьмо.

К чему это она клонит?

Я выдавливаю из себя смешок.

— Теперь мне страшно.

— Ха. Не бойся. Просто пообещай, что не будешь вести себя странно.

— Ты же знаешь, что нам с братьями не разрешали быть бойскаутами, верно? Я не могу нести всю эту чушь о чести скаута, но могу поклясться на мизинце.

Я протягиваю руку, чтобы она могла обхватить мизинцем мой.

Но она не делает этого.

Тесс просто улыбается, хватает лежащую рядом подушку, прижимает ее к груди и выдыхает. Для пущей убедительности зажмуривает глаза. Как будто не может решиться что-то сказать, глядя прямо на меня.

— Я была влюблена в тебя когда была подростком.

Подождите.

Что?

— Повтори?

— Я сказала, что была влюблена в тебя, когда...

— Нет, я тебя услышал, просто... — Я сделал паузу. — Что?

Как я мог этого не знать?

И.

Имело ли бы это значение, если бы я знал?

Наверное, нет, когда она была младше. В детстве меня не интересовали свидания, и уж точно не тогда, когда был жив наш отец, он бы никогда этого не допустил. Мы даже не ходили на выпускной или школьные танцы — во всяком случае, не с девушками. Дрейк ходил с одной девушкой, но она была просто другом.

Наш отец никогда бы не позволил нам заводить серьезные отношения с кем-либо. По сути, никто из нас ни с кем не встречался до самой его смерти. Как бы чертовски грустно это ни было. У него случился сердечный приступ, и он умер, а у нас появилась личная жизнь и мы влюбились.

Ну. Не я.

Но мои братья.

— Ты знаешь, как это бывает, когда ты молод.

— Нет, я не знаю, как это бывает, когда ты молод, — говорю я, хотя, как только эти слова вылетают из моего рта, я понимаю, что это неправильные слова.

Тесс пытается объясниться, не то чтобы она должна была это делать.

— Мы не знаем ничего лучше.

Мои брови поднимаются к линии роста волос.

— Я не это имела в виду. — Она смеется. — Но, когда ты молод, а человек, в которого ты влюблен, даже не знает, что ты жив, это сильно бьет по самооценке.

— Ты... ты же сестра Грейди.

Я говорю, как идиот.

Я прекрасно знаю об этом факте.

Мне кажется, что этого достаточно для объяснения. По крайней мере, в моем мозгу оно имеет смысл.

— Я не просто сестра Грейди, — тихо говорит она. — Я еще и твой друг.

Она, конечно, права, но это не мешало мне все эти годы думать только об одном. Не думаю, что хоть один парень из нашей дружеской компании когда-либо смотрел на Тесс Донахью в романтическом ключе, даже в эти выходные, когда она выпятила сиськи и надела сексуальное платье на девичник. А если и думали об этом, то никто не сказал ни слова.

— Ты мой друг, — тупо повторяю я.

Подушка внезапно исчезает, и ее рука оказывается в центре кровати, обводя один из вышитых цветов на покрывале, скользя розовыми ногтем указательного пальца туда-сюда.

Девушка протягивает руку и забирает книгу, кладет ее на покрывало, прижимает ладонь к страницам, чтобы удержать их открытыми, а затем читает вслух.

— Когда у тебя в последний раз был секс?

— Не помню, — отвечаю я машинально и честно, потому что буквально не могу вспомнить.

Она хмурится.

— Что значит не помнишь?

— Я имею в виду... это было давно. — Я неловко ерзаю на кровати; ее взгляд переходит на мой твердый пресс. — Ты не можешь задавать мне все эти личные вопросы, не отвечая на них сама, маленькая мисс Проныра.

— Конечно, могу.

От ее поддразнивания у меня в животе порхают бабочки, и мне становится немного не по себе.

— Нет, не можешь.

Тесс обдумывает вопрос.

— Я делала это всего несколько раз, а последний раз... — Она, прищурившись, смотрит в потолок. — Может быть, полгода назад с придурковатым парнем из студенческого братства, вот.

ТЕСС

МОЙ ЛУЧШИЙ ФЛИРТ: МНЕ НЕ НРАВЯТСЯ МНОГИЕ ЛЮДИ... НО ТЫ МНЕ НЕ НЕ НРАВИШЬСЯ.

Он не может вспомнить, когда в последний раз занимался сексом?

Как такое вообще возможно?

Дрю — самый сексуальный парень, которого я когда-либо видела. Его брат-близнец не в счет, хотя они и похожи, потому что у Дрейка есть щель между зубами, а щели — это не мое.

Так что, на мой взгляд, Дрю намного сексуальнее.

С большим отрывом.

Слова Миранды продолжают звучать в моем мозгу, как эхо по кругу: «Тесс, я люблю тебя. Так что выслушай то, что я сейчас скажу, потому что я скажу это только один раз. Если ты не трахнешь этого парня, я никогда тебя не прощу».

Если я не трахну Дрю Колтера...

Кто говорит такую чушь?

И, что еще лучше, кто, ложась в постель с парнем, думает о том, чтобы соблазнить его, чтобы сохранить лицо перед своей подругой утром? Потому что Миранда придет домой и наверняка спросит об этом. А что скажет мой брат, если узнает?