Она такая чертовски красивая.

Ее дыхание сбивается, когда я перемещаю свои руки, скользя ими по ее талии и грудной клетке.

Наши языки сливаются... горячо, влажно и неистово.

Тесс обхватывает мои плечи, притягивая меня еще ближе, как будто это вообще возможно. Желание течет по моим венам. В мою нижнюю половину.

К моему члену.

Очевидно.

Я углубляю поцелуй, запутываюсь пальцами в ее волосах, и теряю себя в ее вкусе и ощущениях. В нашем поцелуе чувствуется срочность, отчаяние, которое нарастало между нами с момента нашего знакомства.

Мы задыхаемся, прижавшись друг к другу лбами.

Я мог бы буквально сорвать с нее одежду прямо сейчас. Я так сильно хочу ее.

— Я так хочу тебя, — признаюсь я, мой голос звучит как шепот в тихой комнате. — Я хочу обнимать тебя, целовать и прикасаться к тебе.

Будь я проклят, если это не так.

— Скажи «да».

И затем, слегка кивнув, ее губы снова находят мои, поцелуй становится более глубоким и пылким. Наши тела прижимаются друг к другу, что является ощутимым напоминанием о связи, которая установилась между нами.

Скольжу руками по ее спине, пальцами прослеживая контуры ее тела, и с ее губ срывается тихий стон. Этот звук посылает толчок желания прямо в мое сердце, и я углубляю поцелуй, проводя губами по ее челюсти и шее.

Пальцы Тесс нащупывают подол моей рубашки, и ее прикосновение разжигает во мне огонь. С чувством неотложной необходимости я отстраняюсь, чтобы избавиться от разделяющей нас ткани, стягиваю ее через голову и бросаю на пол кухни.

Затем снимаю ее футболку.

Она заводит руки за спину, и через несколько секунд лифчик присоединяется к нашим рубашкам на полу.

Кожа к коже, мы медленно, почти нерешительно, исследуем тела друг друга.

Меня переполняет смесь желания и нежности.

С одной стороны, я хочу жестко трахнуть ее.

С другой — она беременна.

Я не хочу причинять ей боль.

Ты не можешь причинить ей боль. И ты не можешь сделать ее беременной. Она уже беременна, идиот.

И все же.

Желание быть нежным заставляет меня неуверенно податься вперед, проследить пальцем ее ключицы до груди. Я прослеживаю изгиб, провожу линию к ее соскам, огибаю ареолы.

Такая красивая...

Ее дыхание сбивается, когда девушка наблюдает за моими прикосновениями, ее спина выгибается.

Это не просто физическая близость — это способ преодолеть пропасть, которая образовалась между нами.

Способ восстановить связь.

Из всех Колтеров я самый сентиментальный, и да, это может затянуть, но может и спасти ситуацию.

Тесс скользит пальцами по моей коже, ее прикосновения заставляют гореть каждый нерв в моем теле.

Я воспламеняюсь.

Наши поцелуи становятся томными, наполненными смесью тоски и желания, и вполне логично, что мы оба немного отчаялись.

Ее руки лихорадочно тянут за пояс моих боксеров.

Как я уже сказал — в отчаянии.

А может, это только кажется.

Никакой прелюдии. Мы слишком заинтересованы в том, чтобы раздеться и ввести мой член в ее влагалище. Предварительные ласки могут быть позже, а сейчас Тесс хочет...

Боже, как приятно чувствовать, как ее тело прижимается к моему, как холодный воздух обдувает мои ягодицы, когда шорты сползают до лодыжек.

Мой член такой твердый...

Он жаждет ее тепла, потому что для этого он и был рожден.

Тесс придвигает свою задницу ближе к краю прилавка, покачивая бедрами, все еще в шортах. Их нужно снять.

Она приподнимает бедра, вцепляется пальцами в пояс джинсовых шорт и тянет их по бедрам, неистово пытаясь снять.

Теперь мы оба голые, со штанами на лодыжках, как два жаждущих подростка, которым приходится трахаться тайком от родителей и делать это быстро, чтобы никто не вошел.

Богом клянусь, я уже двигаюсь, но еще даже не вошел в нее…

— Сделай это уже, — хнычет она. — О боже, прости, я не хотела этого говорить.

Все в порядке. Серьезно. Она говорит только то, о чем я думаю. Что я хочу уже сделать это, блядь, и погрузиться в нее...

Я вхожу в нее без презерватива, и она такая мокрая. Такая влажная и горячая, но я все равно медленно двигаюсь вперед, не желая причинять ей боль, хотя она и поторапливает меня.

— Слава богу, я не могу забеременеть. — Она смеется, но в то же время дрожит, стонет, когда я вытаскиваю... и снова ввожу...

Вхожу...

Выхожу...

Я слегка выгибаюсь, чтобы не быть слишком низким, трахая ее стоя, и убеждаюсь, что мой таз и ее киска на одной линии. Не нужно ломать свой член ради быстрого траха, а?

Мне это не кажется забавным, ни капельки.

— Быстрее, — требует Тесс.

Я толкаюсь быстрее, яйца уже покалывает.

Это не очень хороший знак. Значит, я скоро кончу, и, возможно, раньше, чем она, что будет чертовски неловко.

— Сильнее, — говорит она мне. — Сильнее, Дрю, о боже...

Ее голова откинута назад, глаза закрыты, губы выглядят так, будто их хорошенько целовали. Пухлые. Сочные.

Я наклоняюсь вперед и прижимаюсь к ним еще одним поцелуем, и ее губы приоткрываются, язык сплетается с моим.

Я обхватываю ее и притягиваю к себе.

Полностью оторвав ее от столешницы, я поворачиваюсь и иду к стене, все еще погруженный в нее.

Прижимая ее спину к стене, я приподнимаю ее.

Двигаюсь вперед и назад…

Вхожу и выхожу...

Она стонет.

Я стону.

Она мычит.

Я мычу.

— О, блядь...

Я трахаю Тесс у стены, не отпуская ее, не останавливаясь, пока мы оба не кричим, не стонем и не кончаем одновременно. Я изливаюсь в нее, сжимая бедра, пока мое тело бьется в конвульсиях от удовольствия.

Затем мы замираем, и я дышу ей в шею.

Ее тело тоже дрожит.

— Черт, — говорит она. — И что теперь?

— Что ты имеешь в виду?

— Как только ты вытащишь, вся сперма стечет по моей ноге.

Я разражаюсь низким смехом.

— Это то, о чем ты беспокоишься?

— Ну, я же не могу забеременеть.

— Туше. — Я делаю паузу, никогда раньше не сталкиваясь с этой проблемой. Буквально ни одна девушка никогда не говорила, что ее беспокоит, что сперма стекает у нее по ноге. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Ничего. Я разберусь с этим.

ТЕСС

ЕГО ВОЛОСЫ. ЕГО ГОЛОС. ЕГО УЛЫБКА. ЕГО СМЕХ.

Я серьезно только что сказала: «Как только ты вытащишь, вся сперма стечет по моей ноге»?

— Ты не должна говорить все, что приходит тебе в голову, Тесс, — напоминаю я себе, умываясь в ванной и приводя себя в порядок, чтобы вернуться в спальню и снова забраться в постель.

У меня никогда не было секса у стены, и теперь я могу с легкостью дать ему четыре звезды.

Не скажу, что это был лучший секс в моей жизни, я легче кончаю, когда нахожусь сверху, но это был самый захватывающий секс, который у меня был до сих пор.

Послушайте.

Не осуждайте меня за то, что у меня посредственная сексуальная жизнь. Ванильная, если хотите.

Не то чтобы у меня была масса возможностей для дикого, сумасшедшего секса, но даже если бы они были, я не уверена, что воспользовалась бы ими.

Ванильный и обычный меня вполне устраивает, спасибо большое.

Приведя себя в порядок, я возвращаюсь к нему в спальню, забираюсь под одеяло в футболке и чистом нижнем белье.

Он притягивает меня ближе, мы оба лежим лицом друг к другу.

Его выразительные голубые глаза смотрят на меня, и я не могу удержаться от нервного хихиканья.

— Ну, думаю, тот факт, что мы продолжаем заниматься сексом, делает нашу историю еще интереснее, не так ли?

Он ухмыляется.

— О, безусловно. Я всегда знал, что нашей истории не хватает классического тропа «неожиданная беременность».

Троп «неожиданная беременность»?

— Ну, что все началось с тайного ребенка, — игриво поддразниваю я, подталкивая его локтем.