Помолвлены.

 Это слово постоянно крутится у меня в голове. И я искренне считаю, что Михаил сошел с ума. Я не выйду за него замуж только потому, что у нас есть общий ребенок, или потому, что он трахается так, будто это олимпийский вид спорта, а он – действующий золотой призер.

Не-а. Ни за что, ни при каких условиях я не соглашусь на это сумасшествие. Само его присутствие здесь – это уже безумие. Но я пытаюсь примирить семьи ради Мабилии. С ней все будет в порядке, если она будет расти без папы, но это не значит, что она должна так жить. Меня даже не волнует, что у него самые красивые в мире скулы, или что его точеная челюсть, когда он злится, дергается так, что у меня намокают трусики. И эта дерзкая, самоуверенная ухмылка абсолютно не играет никакой роли в моем решении выходить за него замуж или нет.

Говорят, что человек создан по образу Бога – ну, если у Бога был образ самого совершенного мужчины, то он использовал его для создания Михаила. И все же, он не в своем уме, если думает, что мы помолвлены.

— Мы не помолвлены, Михаил. Что касается будем мы единственными друг у друга или нет, то на данный момент я не готова к отношениям, но если бы и была, то приняла бы решение сама, а не под твоим влиянием, — говорю я ему.

— Я не против прожить остаток нашей жизни в грехе, Изабелла. Мне не нужно быть женатым, чтобы знать, что твоя попка принадлежит мне, — говорит он с ухмылкой, которая, кажется, подкрепляет его слова.

Я улыбаюсь. Мило, что он хочет, чтобы между нами что-то было, но в то же время это нереально. У нас никогда ничего не получится, если он будет так настаивать.

— Я пыталась убить тебя, Михаил. Удивительно, как ты вообще можешь спать рядом со мной, — говорю я ему.

Он смеется.

— Я могу спать, потому что знаю, что ты не хочешь меня убивать. Ты не хотела тогда и точно не хочешь сейчас. Ты была напугана.

Он прав. Я была напугана. Глядя на свою прекрасную маленькую дочь, я понимаю, что страх никуда не делся.

— Я все еще напугана, — признаюсь я. — Я никогда не была ответственной за что-либо, а теперь у меня есть Мабилия. И я чувствую, что если потеряю бдительность хотя бы на секунду, то подведу ее.

— Этого не будет. Ей повезло, что ты ее мать, Изабелла, а мне повезло, что ты мать моего ребенка. Может, мы и не планировали этого, но посмотри, какая она, черт возьми, идеальная. Это не было случайностью. Она должна была появиться. Как и мы.

— Вот. — Я указываю на него. — Вот почему я всю свою жизнь избегала мафиози. Вы все слишком самоуверенны.

— Ты никогда не встречалась с мафиози? — спрашивает он.

— Никогда.

— Ха, — говорит он с огоньком в глазах.

— Ха, что? — я сердито смотрю на него.

— Ха, моя задача избавиться от всех других мужчин, которые знают, каково это – быть внутри тебя, только что стала намного проще, — ухмыляется он.

— Ты никогда не получишь список тех, с кем я спала.

— Посмотрим.

Я смотрю на дверь.

— Как думаешь, сколько времени у меня есть, пока они не пошлют поисковую группу? — спрашиваю я его, меняя тему. Мы здесь уже довольно давно, и, честно говоря, я удивлена, что мои родители еще не вломились в дверь, желая узнать больше подробностей.

— Что скажешь им?

— Я не хочу лгать, но не могу им ничего сказать. — Я качаю головой. Я понятия не имею, как мне справиться с этой ситуацией. Я понимаю, что мне нужна помощь всей семьи. Я вляпалась в такую ситуацию, из которой мне не выбраться в одиночку. Но я не могу заставить себя рассказать им об этом. — В детстве я ходила на терапию и никогда ничего не рассказывала психотерапевту. Она пыталась вытянуть из меня все подробности, но даже в восемь лет я знала, что все, что я ей расскажу, будет передано моим родителям. Я не была глупой. Я знала, кем был мой папа и как люди его боялись, — признаюсь я.

— В восемь? Какого черта, Изабелла? Ты так долго держала это в себе? — Михаил чертыхается себе под нос.

— Ты не понимаешь. Я не хочу, чтобы люди смотрели на меня по-другому. Я не хочу их расстраивать. Я видела, что происходило, когда тете Лоле было плохо. Видела жалость в их глазах, когда они смотрели на нее... как их сердца разрывались от боли за нее. Я не хочу так с ними поступать.

— Что... — Михаил замолкает на полуслове. Он смотрит на Мабилию. — А что, если бы это была она? Ты бы хотела, чтобы она тебе рассказала или держала это в секрете? — спрашивает он меня.

— Конечно, я бы хотела, чтобы она мне все рассказала. — Но это не меняет того факта, что я не хочу рассказывать об этом своим родителям. Михаил не понимает этого, потому что не знает масштабов случившегося. Я только собираюсь ему немного рассказать об этом, как Мабилия начинает плакать. Я поднимаю ее на руки. — Ш-ш-ш, все хорошо, bella²³. Мама здесь, — шепчу я ей на ухо.

— Знаешь, ты действительно прирожденная мать. Не могу дождаться, когда мы с тобой наполним дом детьми, — говорит Михаил с задумчивым выражением лица.

— У меня больше не будет детей, Михаил.

— Ей нужен брат или двое, или даже трое. Изабелла, нет ничего крепче связи между братом и сестрой. Разве ты никогда не хотела маленького братика или сестренку?

— Никогда. В детстве меня всегда окружали кузены, — говорю я.

— У Мабилии не будет такой роскоши. У моего брата не было детей, и уже не будет никогда. И, ну, других тетушек или дядей с моей стороны у нее тоже не будет. В детстве я рос со своим братом и кузенами, но за последние четыре года семья Петровых уменьшилась в разы...

— У моих кузенов много детей. Она не будет расти одна, — возражаю я, игнорируя последнюю часть, хотя прекрасно понимаю, что во многом за это ответственна моя семья.

Михаил открывает рот, чтобы продолжить спор, когда раздается стук в дверь. Полагаю, на этом наша маленькая беседа закончена.

Я вскакиваю и открываю дверь, за которой стоит мой отец с хмурым выражением лица.

— Все здесь. Возможно, ты захочешь передать Мабилию ему. Потому что на мой взгляд только она может его спасти. — Папа улыбается, словно предвкушая предстоящий конфликт между Михаилом и моими кузенами. Особенно с Тео. Он отправится на край света, чтобы скрыть истинную личность своей жены. Никто не должен знать, что она и ее сестра – потерянные дети Петровых.

— Он может постоять за себя, — говорю я папе. На самом деле я никогда не видела Михаила в драке, но уверена, что мои слова правдивы. Я также знаю, что не позволю своей семье причинить ему вред. Особенно, когда его единственное преступление состоит в том, что он – Петров. Я буду бороться за него не потому, что он мне нужен, а потому что Мабилия его заслуживает. — Мы сейчас выйдем, — говорю я отцу, затем разворачиваюсь и смотрю на Михаила. Мне кажется, что я должна предупредить его, рассказать о враждебной обстановке, которая его ждет. — Пойдем, давай покончим с этим.

— Жду не дождусь этого разговора, — говорит Михаил самым саркастичным тоном, который я когда-либо слышала.

Глава 30



Я выхожу из комнаты вслед за Изабеллой, чувствуя себя потерянным щенком.

— Чтобы прояснить ситуацию, скажи, ты привязана ко всем своим кузенам? Среди них есть кто-то, кого я могу убить, и у меня появится шанс, что ты меня простишь? — спрашиваю я ее.

Изабелла поворачивает голову и отвечает.

— Не убивай никого из моей семьи, Михаил, — говорит она. — Но не волнуйся… Я также не позволю им убить тебя.

Я смеюсь.

— Мне не нужно, чтобы ты защищала меня от кого-либо, котенок, — говорю я ей.

Я знаю, что иду прямо в логово льва, но держу спину прямо и сохраняю на лице беззаботное выражение. Я живу в этом доме уже больше недели, и если бы не Изабелла, я бы давно заблудился в длинных коридорах и лабиринтах комнат. Без карты попасть из одной части дома в другую просто невозможно.