Я почувствовал ее запах в тот момент, когда она вошла в мою спальню. Ее фирменный клубнично-мятный аромат, а также то, что мой член начал реагировать, сказали мне, что это могла быть только она.

Я не открываю глаза. Я жду, чтобы узнать, что она собирается делать. Полагаю, она пришла сюда не для того, чтобы залезть в мою постель и прижаться своим горячим телом к моему. Но теперь, когда я думаю об этом, я понимаю, что именно этим все и закончится.

Проходит совсем немного времени, прежде чем я чувствую лезвие у своего горла, и моя рука сжимается вокруг ее запястья. Вместо того, чтобы отдернуть ее руку, я вгоняю нож глубже в кожу. Я чувствую, как он вонзается в плоть, и кровь начинает стекать по моей шее.

— Тебе придется придумать что-нибудь получше, если хочешь убить меня, котенок, — говорю я. Обхватив свободной рукой ее талию, я тяну ее на себя, а затем переворачиваюсь, прижимая спиной к матрасу. Теперь она именно там, где я хотел.

Все это время я слежу за тем, чтобы нож не вонзился глубже в мою плоть. Сейчас это всего лишь царапина. Но все может обернуться летальным исходом. Глаза Изабеллы широко раскрыты. Она извивается подо мной, и от этого движения мой член становится лишь тверже. Она быстро понимает это и замирает.

— Знаешь, такие красивые создания, как ты, не должны быть такими смертоносными, — бормочу я, забирая нож у нее из рук и бросая его на пол.

— Очень жаль, учитывая, что ты вот-вот лично узнаешь, насколько смертоносной я могу быть, — возражает она.

Я держу ее руки над головой и провожу губами по изгибу ее шеи.

— Ммм, твои угрозы только сильнее заводят меня, котенок, — говорю я ей, прижимаясь своим членом к ее киске, чтобы доказать свою правоту. Когда она тихо стонет, а потом пытается скрыть стон кашлем, я понимаю, что она не так равнодушна ко мне, как хочет казаться. — Как долго ты думала об этом? О том, чтобы снова отдать мне свое тело? — Обхватив ее запястья одной рукой, я удерживаю их на месте, в то время как другая блуждает по ее телу.

— Ни разу, — говорит она.

— Убийца и лгунья? Скажи мне, где ты хочешь, чтобы я тебя поласкал? — спрашиваю я ее.

— Ласкай сколько хочешь. Вот только ты ни хрена от меня не получишь, — шипит она.

— Твое тело с тобой не согласно. Может, мне стоит положить конец твоим лживым изречениям, заткнув твой рот своим членом?

— Если ты поднесешь эту штуку к моим зубам, я ее откушу, — говорит она. Тем не менее, если она и правда не хочет здесь находиться, сопротивляется она не очень яростно.

Я сажусь и обхватываю ее талию. Взявшись за ее черную рубашку обеими руками, я разрываю ткань посередине. Передо мной открывается ее грудь, обтянутая черным кружевным лифчиком. Ее золотистая кожа так и просится, чтобы я лизнул ее.

Бедра Изабеллы извиваются подо мной.

— Этого не будет, — говорит она.

Обхватив ее грудь, я отпускаю ее запястья, чтобы использовать обе руки. Затем я перекатываю ее маленькие твердые соски между пальцами. Ее спина выгибается над кроватью, а грудь сильнее прижимается к моим ладоням.

— Будет. Ты просто не хочешь признать, что желаешь этого, — говорю я ей.

Наклонившись, я завладеваю ее ртом, а затем просовываю язык внутрь. На мгновение мне кажется, что она вот-вот откусит его, но затем ее руки обвиваются вокруг моей шеи, и она отвечает на мой поцелуй. Ее язык борется за доминирование. Но я не дам ей этого. Моя рука обхватывает ее горло, слегка приподнимая лицо, открывая мне лучший доступ к ее рту. Из меня вырывается рычание и я проникаю языком в ее горло как можно глубже. Ладони Изабеллы скользят по моей обнаженной груди, по прессу, прежде чем она добирается до верхней части моих трусов. Взяв ее за руку, я просовываю ладонь под ткань и направляю к своему члену, который она сжимает. Затем дергает.

Блять.

Я прижимаюсь бедрами к ее руке, пока она продолжает двигать своим кулачком, вверх-вниз. Разорвав поцелуй, я отталкиваю ее руку. Если она продолжит в том же духе, я кончу прежде, чем доберусь до ее киски. Я расстегиваю пуговицу на ее черных джинсах и спускаю их вместе с нижним бельем по ее упругим бедрам.

— Все так же чертовски идеальна, как я помню, — говорю я ей. Затем провожу пальцем по центру ее влажных складочек. Ее бедра приподнимаются над кроватью, когда я подношу руку ко рту и слизываю ее соки. Изабелла снова тянется к моему члену. Я обхватываю ее руку и прижимаю к матрасу. Удерживая на месте. — Мне не терпится погрузиться в тебя. Скажи мне, котенок, будет ли это так же хорошо, как я помню? — спрашиваю я ее.

— Почему бы тебе это не выяснить? — спрашивает она.

Это мой зеленый свет. Приставив свой член, я не жду, пока она передумает. Я вонзаюсь в нее. Но замираю, потому что вырвавшийся из нее стон, – это смесь удовольствия и боли, и как бы сильно мне ни хотелось убить ее раньше, сейчас я просто хочу ее удержать. Я хочу погружать свой член в нее каждый чертов день.

— Это лучше, — говорю я ей, медленно выходя, прежде чем снова войти.

— Михаил, если ты не трахнешь меня как следует, я тебя задушу, — выдавливает она сквозь стиснутые зубы.

— Котенок, ты хочешь, чтобы я трахнул тебя так, словно ты принадлежишь мне? Потому что это тело теперь мое. Ты теперь моя, — говорю я ей.

Она ничего не отвечает. Ни один из нас не отвечает, когда я поднимаю ее ноги, кладу их себе на грудь и трахаю ее. Я не останавливаюсь, даже когда она испытывает свой первый оргазм. Я продолжаю трахать ее, пока она не испытывает следующий.

— О боже, я не могу, — говорит она, качая головой.

— Можешь. Я хочу больше. Я хочу получить от тебя все, — шиплю я. Просунув палец между нашими телами, я нахожу ее клитор и нажимаю на него.

Она снова воспламеняется, ее ноги дрожат, а киска доит мой член, пока я изливаюсь в нее. Я отстраняюсь и смотрю, как вытекает моя сперма. Окунув палец, я проталкиваю свою сперму в ее киску.

— Мне нравится быть внутри тебя, — говорю я ей, прежде чем перевернуться на спину.

— Не привыкай к этому, — говорит она, переводя дыхание.

— О, котенок, с этого момента я планирую быть внутри тебя каждый день, — говорю я ей, наблюдая, как она спрыгивает с кровати и подбирает с пола свою одежду.

— Где здесь ванная? — спрашивает она.

Я указываю на закрытую дверь позади нее и закрываю глаза, как мне кажется, всего на минуту, слушая, как она роется в моих шкафчиках. Я знаю, что она не найдет там ничего полезного. Сознание возвращается ко мне, когда я чувствую что-то острое в боку. Открыв глаза, я вижу Изабеллу, стоящую надо мной.

— Ш-ш-ш, это не займет много времени, — говорит она.

Я пытаюсь пошевелить руками, но они привязаны к кровати. Я перестаю сопротивляться. Каким-то образом на меня нисходит умиротворение. Я умру от рук красивой женщины. Это лучше, чем быть убитым каким-то уродливым ирландцем, верно?

— Все в порядке, — говорю я ей.

— Ничего не в порядке, Михаил. Но что есть, то есть. Мы – продукт нашего окружения, и я не допущу, чтобы мой ребенок родился в период войны, которая закончится тем, что на него будет охотиться твоя семья, — говорит она.

— Я бы никогда этого не допустил, — говорю я ей.

— У тебя бы не было выбора. Ты правда думаешь, что они бы позволили тебе руководить организацией, когда узнали бы об этом? Тебя бы свергли в считанные секунды.

— Пообещай мне одну вещь, — умоляю я. — Убедись, что этот ребенок узнает, что я хотел и любил его, несмотря ни на что. В его жилах течет моя кровь, как и твоя.

Я вижу, как по ее щеке скатывается слеза.

— Я обещаю, — говорит она, прежде чем вонзить нож поглубже и повернуть его. Затем ее размытая фигура выходит из моей спальни, закрывая за собой дверь.

Глава 15