Ромео бросает на меня взгляд через плечо.

— Как, черт возьми, ты это нашла? — спрашивает он.

— Ты хреново прячешь вещи, — говорю я. — Кроме того, я заметила, что вы с Лукой проводите там много времени, и решила разнюхать.

— Ну, разумеется. — Он закатывает глаза и открывает дверь в одну из гостевых комнат. — После тебя.

Я захожу внутрь и осматриваюсь. Если бы Маттео привел меня в пустую комнату, я бы искала ловушки или какие-либо другие глупые шутки. Но это Ромео. Если он хочет поговорить со мной наедине, я знаю, что дело серьезное.

— Я принес тебе это, — говорит он, доставая из холодильника бутылку шампанского.

— А, ладно. — Я смотрю на бутылку. — Спасибо?

— Оно безалкогольное, — заявляет он, и у меня в животе все переворачивается.

Есть ли в этой семье кто-нибудь, кто еще не знает? Я не говорила об этом ни единой живой душе, кроме Бьянки. Михаил знает, но я буду отрицать, что это его ребенок, так долго, как только смогу.

— Ты ведь знаешь, что в голове Луки нет ни одной мысли, о которой я бы не знал, — объясняет он. Эта дурацкая, колдовская связь между близнецами, которая у них есть, ужасно странная и, честно говоря, выводит меня из себя.

— Это работает в обоих направлениях? — Я вопросительно смотрю на него, изогнув бровь.

— Ты же знаешь, что да, — говорит он.

— Значит, когда ты трахаешь Ливви и думаешь о ней всякие грязные вещи, Лука тоже об этом думает? — спрашиваю я, намеренно делая озадаченное выражение лица.

— Я ненавижу тебя, — ворчит Ромео.

— Нет, не ненавидишь, — смеюсь я. — Но я убью тебя, если ты хоть кому-нибудь расскажешь об этом. — Я выхватываю бутылку у него из рук и открываю пробку.

Ромео достает из сумки фужер и протягивает его мне.

— Итак, кто этот парень?

— Нет никакого парня.

— Ты же не девственница, Из. Должен быть парень, и я узнаю, кто он.

— Оставь это, Ромео. — Я свирепо смотрю на него.

— Если он не проявляет инициативу и не заботится о тебе, то он заслуживает того, чтобы его выпотрошили, как тухлую рыбу.

— Я в порядке.

— У тебя есть все мы. С тобой в любом случае все будет в порядке. Но кем бы он ни был, он уже ходячий труп. Сокрытие его личности даст ему еще несколько дней, максимум недель, — говорит Ромео. Но он ошибается. Моя семья никак не может знать всех мужчин, с которыми я трахалась за эти годы. Слишком многие из них еще живы, чтобы это было правдой.

Я пару минут подумываю о том, чтобы назвать им какое-нибудь случайное имя. Выбрать какого-нибудь парня, только чтобы они перестали искать. Если до этого дойдет, я так и поступлю. Но пока что я держу язык за зубами.

— Давай вернемся, пока они не отправили поисковую группу.

Когда мы входим, я замечаю, что все уже перешли в столовую. Я сажусь рядом с Тео. Может, он и сварливый осел, но именно его я хочу допросить сегодня вечером.

— Ты в порядке? — спрашивает он, когда я сажусь.

— Я в порядке. А почему должно быть иначе?

— Ты выглядишь бледной,—- говорит он.

— Осторожнее, Тео, люди увидят, что в тебе есть что-то человеческое.

— Заткнись. Так получилось, что ты одна из трех моих самых любимых кузин. Я не хочу, чтобы ты умерла.

— У тебя всего лишь три кузины, — замечаю я.

— Именно поэтому ты в топе. — Он ухмыляется.

— Почему ИРА преследует Петровых? — спрашиваю я его.

Он поворачивает голову ко мне, его глаза внимательно изучают каждую черточку моего лица.

— А что?

— Просто любопытно. Что у них за проблемы с ними?

Тео снова молчит. Он чертовски проницателен, и я очень надеюсь, что мое лицо сейчас не выдает никаких эмоций.

— Откуда ты знаешь, что ИРА преследует Петровых?

— Я слышала слухи в гостиной, — лгу я.

— Нет, не слышала, — заявляет он.

— Ладно. Если не хочешь говорить мне, я спрошу кого-нибудь другого.

— Не суй нос в чужие дела, Иззи, — предупреждает меня Тео. Любой сторонний наблюдатель может подумать, что он тут старший кузен. Но я почти на десять лет старше Тео. Он не должен читать мне лекции о том, что я могу делать, а что нет. В итоге он тяжело вздыхает. — Я слышал, что Михаил Петров убил кучу ирландцев во время одной сделки.

— Зачем ему это делать?

— Потому что он гребаная русская свинья, а у них нет никакой этики, — ворчит он в ответ.

Я решаю прекратить расспросы. Я могла бы напомнить ему, что его жена на самом деле наполовину русская и к тому же Петрова, но я этого не делаю. Об этом мы не говорим в семье. Так для нее безопаснее.

Глава 10



Я часами изучал эти отчеты. Они касаются одного из самых законных бизнесов нашей семьи. Особенность подпольного бизнеса в наши дни заключается в том, что ты также должен уметь работать и в легальной сфере. Семья Петровых владеет целым рядом компаний. От домов моды и косметики, до нефти и горнодобывающей промышленности. Различий мы не делаем. Если есть возможность отмыть наше незаконно нажитое богатство через бизнес, мы этим пользуемся. Это означает, что я работаю не менее шестнадцати часов в день. Я должен все держать под контролем: справляться с нападениями ИРА на моих людей и делать все возможное, чтобы держаться подальше от своей новой одержимости.

Ладно, эта одержимость не такая уж и новая. С тех пор как я проснулся в одиночестве в своем баре, я не переставал думать об этой женщине. Сначала я убеждал себя, что причина в том, что она украла мой нож. Что я просто хотел достойно похоронить брата. Однако после того, как я вернул нож, мало что изменилось. Мои мысли поглощены ею. Она открыто призналась, что пыталась убить меня, а в итоге? У меня гребаный, мать его, стояк.

Но давайте будем честны. Если бы вы взглянули на нее, у вас бы тоже был стояк. Изабелла просто сногсшибательна. Наверное, она – самое прекрасное создание, которое я когда-либо видел, а я видел немало женщин.

— Босс, нам нужно разобраться с кое-каким дерьмом в баре.

— С каким дерьмом? В каком баре? — спрашиваю я Ивана, свирепо глядя на него, больше раздраженный тем, что он прервал мои мысли, чем тем, что он просто ворвался в мой кабинет, даже не постучав.

Иван косится на меня в ответ.

— В Свете, — говорит он.

Я удивленно поднимаю брови. Света всегда занимала особое место в моем сердце. Я основал этот бар с нуля. Это наш единственный законный бизнес, который я не использую для других целей. Я позаботился о том, чтобы там все было чисто. Там же я обрюхатил Изабеллу. Мне не нужно, чтобы она подтверждала, что ребенок мой. Я и так это знаю.

— Что происходит? — спрашиваю я, поднимаясь на ноги. Я подхожу к шкафу и открываю его. Пристегиваю к кобуре три пистолета, а затем снова поворачиваюсь.

— Гребаные придурки из ИРА устроили облаву, — выплевывает Иван.

— Какого хрена ты сразу не сказал? — кричу я, направляясь к двери. Я забираюсь на пассажирское сиденье ожидающей машины, а Иван – на заднее. — Езжай! — кричу я своему водителю.

Шины визжат, когда он выезжает из поместья. До Светы мы добираемся всего за десять минут. Игорь нарушил все правила дорожного движения, чтобы успеть сюда. Да и копы все равно не станут выписывать мне штрафы. Вряд ли они захотят лишиться тех солидных бонусов, которые получают ежемесячно – благодаря мне, конечно.

Как только машина останавливается, я выскакиваю из нее, слыша, как Иван и Игорь ругаются у меня за спиной. Я останавливаюсь на тротуаре перед Светой. Стеклянной стены, которая раньше отделяла улицу от помещения, больше нет. Осколки разбросаны по всему тротуару.

— Кто-нибудь пострадал? — бросаю я через плечо, проходя через дыру в открытой стене.