— Да, Тимофей? Какой у вас вопрос?

— У меня четверка. Но я точно знаю, что описал весь обряд именно так, как мне о нем рассказывал знающий человек. Так за что мне снизили балл?

— Судя по вашим словам, сами вы этот обряд не проводили, верно?

— Не было такой необходимости.

— Значит, либо вам не всё поведали, либо вы не всё запомнили, одно из двух.

— А вы можете посмотреть мою работу и сказать, в чем проблема?

— Разумеется! Спускайтесь.

Когда я открыл работу Тимофея, кровь ударила мне в лицо. Я из последних сил сделал вид, будто ничего особенного не происходит, даже фирменным щитом прикрылся на всякий случай. А всё потому, что парень в подробностях описал, как создавать пояс мертвых. Да-да, ту самую технику, которую князь Изюмов считал своей родовой. Не знаю в подробностях, досталась ли она ему от предков, либо это чисто его изобретение, но… откуда о ней мог узнать какой-то Тимофей? И ведь не попросишь при всех: эй, парень, ткни пальцем в того, кто тебе это рассказал, мне с ним отдельно потолковать требуется…

— Тот человек, который вам это рассказал, он ведь упоминал, что это секретная родовая техника?

Вот прямо интересно, каким будет ответ. От этого много чего зависит.

— Кажется, да, — без заминки сообщил Тимофей. — А что? Мне тот род какие-то претензии предъявить может? Но я эту технику не крал и не использовал.

Так, Филин, соберись! Ищем!

— Ну да. Не крали. И не использовали. Всего лишь выбрали её темой для своей самостоятельной работы. По секрету всему свету, называется. А вы знаете, чьему роду принадлежит эта техника?

— Нет.

Так, вот сейчас он совершенно точно соврал, но это и неважно. Момент истины наступает!

— Это была одна из любимых техник покойного князя Николая Алексеевича Изюмова. Вот только он из предосторожности всегда умалчивал один момент. Даже дочери любимой о том не рассказывал. А именно как можно продлить период псевдовоскрешения. Вернее, не раньше какого именно момента стоит использовать для этого жертвенную кровь, чтобы не запутать призванного духа и не провалить весь обряд. Вот и вы ничего в своей работе об этом упомянули. Подозреваю, используй вы эту технику в реальности, вполне могли бы и не преуспеть. Ведь ритуальная формула в вашей работе тоже отсутствует. Честно сказать, Эраст Карлович опять проявил снисходительность, потому что это неполное описание выше трех баллов не заслуживает. Вы понимаете, по какой причине? Видимо, ваш приятель, от которого вы про этот обряд услышали, тоже стал жертвой безудержной паранойи князя.

«Есть! — заорал Филин. — Но папаша, я всё равно никого не вижу!»

Я тоже почувствовал ментальный всплеск, но… такой, будто через вату. Значит, бастард отца где-то здесь. Третьекурсник. Постоянно носит с собой экранирующий артефакт, чтобы не спалиться. Однако мое замечание вывело его из себя, и он так полыхнул эмоциями, что пробил собственную глушилку. Очень знакомо. Николай Алексеевич во весь рост, практически.

А теперь дадим студенту нужное направление и снимем сливки.

— Поэтому, Тимофей, так своему приятелю и передайте: рассказывать про родовые техники, не имея к ним отношения и не зная всех тонкостей, верх дилетантизма. Он пытался вас впечатлить, а по итогам едва не испортил вам оценку. Друзья так не поступают. А теперь можете быть свободны.

Давай, тугодум! Разозлись и представь того, кто тебя подставил. Дай мне образ!

Тимофей забрал свою тетрадь, развернулся и…

Есть картинка! И имя… Роман. В этой аудитории только один человек с этим именем. Роман Гомиловский. Во-он там сидит с невозмутимой физиономией. Но меня не проведешь. И никуда теперь не денешься. Впрочем, я не стану тебе показывать, что вычислил тебя, экс-Изюмов.

Одного не понимаю: Изюмов ведь реально параноик. Так зачем он какому-то левому дружку такую вещь рассказал? Или решил, раз уж пояс мертвых частично засвечен во время моей проверки перед Усольцевым, смысла дальше держать эту технику в тайне нет никакого? Очень странная и глупая промашка.

Хотя… если бы Эраст не попросил меня сегодня заместить его, я и не узнал ничего. Так что тут еще вопрос, кто кому по итогам должен окажется за это занятие.

За свою работу, кстати, Гомиловский получил заслуженную пятерку. Ну еще бы! Надо будет потом отдельно у Минделя поинтересоваться, он в прошлые два года такие же успехи в некромантии демонстрировал, или только в этом учебном году за ум взялся? Не то чтобы меня всерьез интересовал этот момент, так, чисто из любопытства.

«Малой, проследи за Романом Гомиловским. На максимальное расстояние, какое только сможешь. Интересует всё-всё-всё».

«Сделаю в лучшем виде, папаша!»

— У кого-то еще есть вопросы? Не стесняйтесь, пользуйтесь моментом.

Студенты начали переглядываться. Кому-то прилюдный разбор работы был не нужен, кто-то опасался, что я отнесусь к ней еще строже, чем Эраст Карлович.

— Даю вам ровно минуту, чтобы определиться. Если нет, то переходим к лекции. Расскажу вам в двух словах про фантомную смерть, а ваш преподаватель на следующем занятии уже раскроет эту тему полностью.

Я взял дальфон, будто бы только ради того, чтобы проверить почту. Сам же открыл чат на троих с дедулей и Давыдовым, куда сбросил сообщение: «Третьекурсник-некромант Роман Гомиловский — с величайшей вероятностью бастард Изюмова. При себе имеет артефакт-персональную глушилку, как у Ноября. Вероятно, что будет настороже и может сбежать».

Ну, что мог, то сделал. А там пусть сами решают, как лучше с ним поступить.

— Вижу, желающих нет? Тогда открывайте тетради. Итак, фантомная смерть, величайшая обманка и величайшая же подстава для множества начинающих некромантов. Суть её в том, что некий живой объект сознательно выдается за мертвый. Впрочем, есть и второй вариант, так сказать, непреднамеренный: живой объект находится в состоянии, в котором его эманации со стороны можно принять за эманации неживого тела…

Тема была реально интересная, тем более на стыке с менталом, о чем я, разумеется, народу сообщать не стал. Зная, что времени не так много, я сознательно обходил стороной все практические аспекты, сосредоточившись исключительно на описании явления. А как и что — это пусть им Миндель потом в подробностях рассказывает.

Всё шло замечательно, и судя по часам мне оставалось буквально две минуты до заветной мелодии, как дверь в аудиторию распахнулась, и в ней появился Леопольд Дамирович. Судя по его виду, он шёл прицельно, уже зная, кого увидит на месте преподавателя. Значит, кто-то из студентов стуканул, стопроцентно. Не удивлюсь даже, если это был именно Гомиловский. Очень уж его зацепили мои слова о безудержной паранойе Изюмова, вот и придумал, куда ударить, не подставившись при этом сам, ведь факт нарушения налицо. Не просто так я пытался отговорить Эраста от этой затеи.

И вот к преподавательскому столу, грозно печатая шаг, подходит магистр некромантии. А я что? Я ничего. Примус починяю. Объясняю студиозам учебный материал.

Брунов, выйдя вперед и демонстративно не обращая на меня внимания, обратился к аудитории.

— Кто готов подписать коллективную жалобу на действия вашего преподавателя?

Ого, с козырей зашел. Ладно, поглядим, кто захочет Минделю гадость сделать. Не исподтишка, а в открытую. Чтоб потом ему его же товарищи приватно объяснили, насколько он был не прав. Эраст и впрямь довольно мягкий преподаватель, это я уже понял по тому, какие оценки он работам выставил. Если Минделя отсюда попросят, возьмут другого, и не факт, что он будет настолько же толерантен.

— Так всё хорошо же? — удивилась девица со второго ряда. — Мне вот лично всё понятно было. И тема такая интересная.

Ого! Не ожидал от Виктории. Я же её, считай, сдал перед Яниной, которой та мышь дохлую подбросила с последующим цирковым представлением. И вдруг «всё в порядке, всё нормально». Похоже, я так и не научился до конца разбираться в людях, несмотря на весь свой накопленный опыт и второе психологическое образование из прошлой жизни.