— Вот, — разложил он передо мной веером кучу разномастных и затертых тетрадей. — Это мои конспекты. Спрашивали меня на девяносто процентов по ним.

— А еще десять процентов?

— Пытались прощупать, какие интересные техники можно из меня под этот интерес выжать, — хмыкнул Миндель. — Но жестоко обломались. Я ведь не собирался ставить их в известность о том, кто именно мой отец. Поэтому упорно косил под сына матери-одиночки, который понятия не имеет ни про какой род и прочие бонусы к нему полагающиеся. Прокатило. Кстати, сам Брунов сильнее всех и старался. Очень уж его этот вопрос интересует. Он, мне кажется, это считает чем-то типа налога такого негласного. Сдаешь гос — изволь поделиться с завкафедрой чем-то реально ценным, но чтоб за это на него нельзя было антикоррупционеров натравить.

— Раньше, я слышал, были особо одаренные преподы, которые требовали, чтобы студенты после экзамена оставляли им свои личные учебники, которые те сами покупали за немалые деньги. И, разумеется, в библиотеку они их относить не торопились. Предлагали выкупить с рук уже следующим потокам.

— Старая схема, — кивнул Миндель. — Я такую уже не застал, а вот от старших приятелей слышал, что такое было.

— Значит, меня Брунов тоже попытается раскрутить, чтобы я что-то интересное рассказал, — прикинул я. — Но тут можно смело валить всё на особый отдел по контролю за использованием магических способностей. У них реально есть вопросы к покойному князю Изюмову и его наследию, и они заинтересованы в том, чтобы информация об этом не ушла дальше.

— Ого, как у тебя всё серьезно! — изумился Эраст. — Значит, мне даже и спрашивать не стоит, что там за секреты такие, я правильно понимаю?

— Абсолютно! Тем более я и сам не знаю, как Николай Алексеевич свой знаменитый финт провернуть умудрился, из-за которого народ потом на ушах стоял. Отец, видишь ли, вообще не рассматривал меня в роли конфидента, да и в целом не спешил делиться действительно интересными находками. Что меня, что старшую сестру держал в неведении. И для меня это было весьма неприятным открытием.

— Успеешь это все прочитать и изучить? — кивнул приятель в сторону конспектов.

— Разумеется. Ты пока чайку поставь.

— Итить твою через пень! Забыл сладкое купить, а печенье еще позавчера доел. Сейчас схожу, ты пока сиди, готовься, — Эраст поднялся, намереваясь надеть ботинки и куртку.

— Твои печенья можно заменить десертами из «Пижона»? — осведомился я.

— Ты искушаешь мою трепетную натуру, — предупредил Миндель. — Да за их знаменитую коробку с пирожными-ассорти каждая вторая студентка будет готова со мной переспать!

— Тебе купить две таких коробки, что ли, я никак в толк не возьму? Одну, чтобы просто попить чаю, а вторую, чтобы ты устроил себе личную жизнь?

— Покупай. Одну. Коробку, — отчеканил Эраст. — Мне сегодня всё равно ничего не светит, кроме подготовки тебя к завтрашнему экзамену. Так хоть сам сладкого поем.

— А что, девицы твои с тобой подарком не делились?

— Ни одна, — тяжело вздохнул приятель, а затем, заметив невысказанный вопрос в моих глазах, прокомментировал. — Когда мы встречались с Миланой, я еще не знал про «Пижонов» и их знаменитые десерты. Название слышал, конечно, но пробовать не пробовал. Да и вообще они мне не по карману были в ту пору.

Почему-то от этого признания мне стало тепло на душе. Я хоть ты тресни не мог представить Сонцову скрягой, жадно поедающей вкусности в одиночку, пока подаривший их человек с грустью смотрит на ее пиршество, потому что его не пригласили к столу.

Миндель пошел ставить чайник. Я же тем временем сделал заказ. Заодно узнал точный адрес, где жил приятель, куда я и отправил курьера из ресторации. А параллельно перелистывал страницы конспекта, даже не глядя на них. Десять секунд на разворот, листаем. Еще десять, листаем.

Филин, похоже, матерился про себя, но задание мое воспринял совершенно серьезно. Запоминал текст визуально, затем ему будет нужно систематизировать его и расставить условные ярлыки-флажки. Типа, вот тут рассказывали про болезни от прямого контакта с некротикой, а тут вот учили общаться с мертво перерожденным в его первую декаду, когда эта нежить вообще мало что соображает и на нормальный контакт пойти не может просто по факту.

Пока, судя по коротким отчетам, что посылал мне конструкт, в конспектах ничего принципиально нового, чего бы я не знал, не было. Но это еще только тетрадь за первый курс. А что будет дальше?

Эраст меж тем успел заварить ароматный чай. Не из пакетика, а в чайнике из китайского фарфора. В последнее время такой способ вновь вошел в моду, и студенчество дружно ринулось разбирать бабушкины антресоли и шкафчики, изымая оттуда заварочные чайники. Ну а к ним, как водится, еще и чайные пары в комплект. Причем подавляющее большинство считало, что блюдечко под чашкой нужно исключительно ради того, чтобы не навредить столу. Нельзя же просто так ставить на поверхность емкость с кипятком, пусть и крошечную: еще полировка облупится или пятна останутся. Тот, кто подскажет им, что из блюдца можно пить чай, остужая его при этом, совершит в этом мире настоящую культурную революцию. Вот только можно, это буду не я?

Мы еще не успели перебраться к столу, как прибыл курьер, поставив самый настоящий рекорд скорости. Похоже, ресторации не было нужды собирать коробки под каждый отдельный заказ; пирожные раскладывались заранее и только ждали своего покупателя, поэтому времени на обработку и отправку уходило крайне мало.

Я не большой любитель сладкого, но тут был вынужден признать, что это полный гастрономический восторг и оргазм. Мне досталась песочная корзиночка с кремом и ягодами в желе, после которой я понял, что в последний раз ел что-то подобное лет десять назад на Новый год. А может, даже и больше. Помню, слуги поставили самовар возле беседки, я ждал там, закутанный стараниями Прохора в сто одежек, чтобы не простудиться на морозце, а потом мы прямо на улице пили чай с отцом и Ираидой и ели привезенные из Ипатьевска пирожные. Глафиры тогда еще и в помине не было, а уж Емельяна тем более.

После перекуса заниматься учебой не было ни малейшего желания, но я взял себя в руки и продолжил знакомиться с конспектами, пока Миндель отправился в ванную мыть посуду.

Первый курс Филин освоил еще до чаепития. Второй мы добили, когда Эраст еще возился с заварником, вытряхивая из него старую заварку. Его ворчание было отлично слышно в комнате. Третий подошел к концу примерно с окончанием помывочной эпопеи. Четвертый мы изучали в тишине, поскольку Миндель, извинившись, побежал заседать в туалет. У него, оказывается, такая вот моментальная реакция на крем. Хм, будь у меня подобное, точно бы не ел пирожные при девушках, а то вдруг свидание окончится конфузом. Ну а пятый уже спокойно добивали, когда мой приятель наконец-то угнездился на своей кровати, уперевшись спиной в стену и подоткнув под нее подушку.

— Я готов! — сообщил я, отложив в сторону очередную тетрадь. — Давай, устраивай проверочный экзамен!

— Сдается мне, Валерьян, ты кое-что от меня скрываешь, — Эраст посмотрел на меня в упор. — У тебя не два дара, а все три!

Сердце глухо пропустило удар. Что делать? Похоже, приятель меня расколол…