— Через пятнадцать минут там, где обычно, тебя подберет машина. Ты нам очень нужен. Оденься во что-нибудь неприметное, но официальное. Твой костюм, который ты называешь траурным, вполне подойдет. Сразу предупреждаю: дома окажешься сильно заполночь, а то и вовсе в воскресенье.

— Ничего страшного, — усмехнулся я, прекрасно понимая, по какой такой причине я вдруг понадобился Игорю Семеновичу.

— С какой целью вы лично поддержали план захвата власти семь лет назад?

— Вам не понять, — усмехнулся лощеный мужик лет эдак пятидесяти пяти.

Разумеется, Иной. Конечно, не из высших заговорщиков, но и не из рядовых точно. Самонадеянно полагает, что максимум еще через сутки — двое его освободят и даже извинятся за доставленные неудобства. Как наивно… И ведь даже не считает нужным всё отрицать, как сделал бы другой на его месте. Чувствует себя защищенным на все двести процентов. И мне очень хочется знать имя того, кто эту уверенность ему подарил.

Я сижу в дальнем углу кабинета. Скромный секретарь, склонившийся за ноутбуком. Быстро набираю текст, благо еще со школы научился беглой десятипальцевой печати. В прошлой жизни тоже умел, но здесь пришлось переучиваться под другую раскладку. Ничего страшного, дело привычки. Иной думает, что я штатный стенографист. Вот пусть и дальше так считает.

Текст, который я сейчас набираю, видят одновременно Игорь Семенович и Давыдов. Они сидят в соседней комнате, допрос ведет кто-то из их подчиненных, наверняка из числа доверенных и многократно проверенных. По крайней мере, когда человека предупредили, что я буду присутствовать при даче показаний, он и бровью не повел.

Моя задача проста. Я в предельно лайтовом режиме, чтобы не спугнуть певчую пташку, сканирую поверхностный ментальный слой. Иной не чувствует моего вмешательства. Зато… я имею возможность вживую сравнить то, что он говорит, и то, что он на самом деле думает. И тут же передать эту информацию своим.

Карп Матвеевич пока еще не научился расшифровывать мыслепотоки Иных с такой скоростью, как это делаю я. В противном случае меня бы держали подальше отсюда. Но у моих особистов другого выхода нет.

— Что вы думаете о нашем Императоре?

— Нормальный мужик. Я лично к нему никаких претензий не имею, — пожал плечами Иной.

И ведь совершенно прав, зараза. Я это вижу. Император насолил им лишь тем, что занимает свое место и управляет страной так, как считает нужным. Он считает. Не они. Вот и весь повод для его смещения.

— Чем в случае удачи мятежа вы бы занимались при новом правительстве?

— Тем же, что и сейчас, — невозмутимо пожал плечами Лаврентий Шокальский, высокопоставленный клерк в Министерстве экономики, начальник отдела бюджетного планирования.

Стоп. А вот и начались нестыковочки. У этого гада была намечена вполне определенная роль.

Дальше всё прошло по цепочке буквально в течении полминуты. Я дал знать о том, что выяснил, старшие прочитали и решили тут же подкрепить позицию своего дознавателя, у которого за правым ухом висел полупрозрачный наушник. Со стороны незаметный, я его сам случайно увидел. А так — приклеивается чуть сзади уха, прячется под волосами. И передает реплики прямо через кость. Непривычно, как по мне, но вполне рабочий вариант.

— Странно, — выслушав новые вводные и чуть склонив голову, дознаватель посмотрел на Лаврентия, как на диковинную зверюшку. — У нас другие данные. Вы же практически политрук! Должны были взять на себя подготовку ваших товарищей, которые за праздной жизнью забыли о том, что им грозит опасность. Встряхнуть их и привести в строй. А с кем, кстати, воевать-то собрались? Ведь Императора на тот момент уже не было бы вашими стараниями, во внешние разборки с соседями ввязываться — себя не уважать. Просветите меня на этот счет.

Ох, как он дернулся! Подсекли рыбку, теперь давай ее водить, чтоб с крючка не сорвалась!

Но тут я резко отвлекся от собственных размышлений, потому что пошла плотная информация, только успевай записывать.

«Откуда им известно про готовящееся вторжение… Да нет, быть такого не может. Если бы сюда прибыли сторонники Мемраха, мы бы узнали об этом первыми. И вообще, еще не факт, что оно состоится. Или… Зарткевич, зараза! Ты же должен был всех оповестить. Неужели пропустил?»

Я отправил очередной блок инфы в соседнюю комнату, как Лаврентий внезапно выдал вообще роскошный панический пик и несколько мыслей ему вдогонку:

«Мы все пропали! Нас уничтожат. Мемрах поклялся, что найдет нас и наших детей, где бы мы ни находились. Раз местные уже осведомлены о происходящем, значит, вторжение началось. А мы пропустили его начало. И не успеем отразить атаку. Нужно срочно бежать. Затаиться в глуши. Надо передать Анечке, чтоб брала детей и уезжала. Но как я это сделаю? У меня отобрали дальфон… Звонок! У меня есть право на один звонок! Я ведь никому не звонил, когда меня задержали».

Я записывал его мысли, даже не пытаясь их анализировать. Но выглядело всё… очень, очень неоднозначно. А Лаврентий меж тем, потеряв весь свой лоск, обратился к дознавателю:

— Мне нужно позвонить. Я имею на это полное право. Я не человек с улицы, я уважаемый сотрудник Министерства экономики! Немедленно предоставьте мне доступ к средствам связи!

Разумеется, мужик жестоко обломался. Дальше ему зримо приплохело, пришлось вызывать врача. Там реально сердечко засбоило на фоне гипертонии. Причем, Лаврентий сам раскачал себя до такого состояния. Сам неведомо чего испугался, сам в эту страшилку поверил и нарисовал страшное будущее, в котором нет места ему и его семье.

Пока задержанного откачивали и определяли его в местный лазарет, меня дернули в ту самую соседнюю комнату.

— Ошибки быть не может? — спросил Игорь Семенович.

— Мемрах. Но… может, и Мемарх. Такие тонкости я пока не улавливаю. И с Зарткевичем может оказаться Заркевич. Но мне показалось, там явственно была буква «т» посередине.

— Я не про это! — вспылил дед, но тут же сообразил, что выплескивать свой гнев на меня — предельно глупая идея. — Вторжение это непонятное, что сам о нем думаешь?

— А я еще не успел ничего осмыслить, — пожимаю плечами. — Был сосредоточен на том, чтобы поймать его мысли и не засветиться.

— А что еще увидел? Внешность этот Мемраха? Говори!

— Дед, ты опять пытаешься по тем же граблям плясать, — я в упор посмотрел на Семеныча. — В прошлый раз ты откупился моим вечным депозитом в «Пижонах», на этот раз я даже представить не могу, чем ты будешь пытаться снивелировать свой наезд на меня. Повторяю по буквам: я написал вам всё, что успел срисовать с его ментальной сферы. Никакими данными сверх того не располагаю. Анализ тоже не проводил. Не нравится, как я работаю, так я пошел. Вызову такси и рвану в общагу. Хоть высплюсь перед новой учебной неделей.

— Не горячитесь, мужики, — примирительно попросил нас Карп Матвеевич. — Похоже, действительно важную тему нащупали. Теперь надо понять, как её дальше разыграть с тем, чтобы больше данных получить. Пока в сухом остатке два имени. Одно — некий неизвестный Мемрах, который готовится к вторжению в нашу страну, в то время как Иные по какой-то причине опасаются его преследования. Второе — Зарткевич. Человек, которого мы заведомо можем найти, если исходить из слов Лаврентия. Поэтому с него и предлагаю начать. Кто в архив пойдет?

— Давайте я, — поднялся дедуля. — Попрошу всё, что есть на Зарайских, а заодно загляну по поводу Зарткевичей. По-любому где-то рядом их дела должны храниться.

— Прямо сейчас отправишься? На дворе уже поздний субботний вечер.

— А что зря время терять? Архив круглосуточно работает.

— Что нам с Валерьяном делать? Подождать твоего возвращения? — осведомился Давыдов. — Или еще кого-нибудь попробуем опросить с учетом новых данных?

Игорь Семенович задумался, после чего решительно тряхнул головой.

— Нет. Спешка нужна при охоте на блох. Тех, кого мы взяли, никуда не денутся. А вот пытаться их с кондачка вскрыть — только материал портить. Поэтому сначала проверим то, что имеем на данный момент, оттуда и будем плясать. Карпуша, распорядишься насчет машины до студенческого городка?