— Много уже кого вычислили?

— Я бы не сказал, — пожал плечами дед. — Человек пять, может быть, в общей сложности. Но лиха беда начало.

— Данными поделиться не хочешь?

— Валяй, запоминай! — кивнул Игорь Семенович, после чего достал неприметный блокнотик и открыл на нужной странице.

Я и запомнил. Пять ФИО — действительно немного. Особенно когда просишь Филина подстраховать тебя в этом плане, хе-хе.

Рассиживаться не стал, поехал в общагу. По пути увидел пришедшее сообщение от Эраста, который предлагал встретиться в том же заведении, где мы с ним и познакомились. Я в ответ поинтересовался, не будет ли это в штыки воспринято преподавательским составом, который обычно там заседает, на что Миндель прислал мне целую россыпь смайликов. Я их перевел как: ой, да не парься, всем всё равно, и я тебя жду.

Эраст действительно уже был на месте, попивая пиво. Завидев меня, широко улыбнулся, привстал и замахал рукой, будто бы я мог его не заметить. Мы заказали себе закусок, а пока их готовили, я спросил у своего приятеля:

— Слушай, скажи мне как эксперт-некромант: а ритуалы для этой стихии — это обычное явление? Я имею в виду, когда там предметы всякие раскладывают, заклинания произносят, ну и всякое такое.

— Обычно этим шарлатаны грешат, — огорошил он меня. — Те, кому надо, чтобы клиенты поверили в то, что обратились к самому некромантистому некроманту.

Я озадачился и умолк, пытаясь переварить эту информацию, из-за чего Миндель немедленно спросил меня, в чем дело.

— Видишь ли, дружище, мой отец как раз подобные ритуалы использовал очень широко. Можно даже сказать, что практически всегда. Но поскольку мне сравнивать не с кем особо, я вот и интересуюсь, нормально ли это.

— В целом, дело привычки, пожалуй, — задумчиво произнес Эраст, потерев кончик носа. — Что мой отец, что я сам к ритуалам относимся скептически. Это такие костыли для неумех. Если собственного дара маловато, всегда можно усилить его за счет ритуала и жертвенной крови. Но к настоящему искусству подобное ремесленничество от некромантии никакого отношения не имеет.

— Хочешь сказать, что, занимаясь некромантией, ты творишь искусство? — ошалел я.

— В определенном смысле да, — ничуть не смутился Эраст. — Я слышу смерть. Узнаю, как и почему она пришла, почему сочла, что настало ее время. Если требуется, могу соединить свою силу и её стихию, чтобы мертвая плоть ненадолго вспомнила о том, как быть живой.

— О, батенька, да вы поэт, — вздохнул я.

Миндель в ответ лишь рассмеялся и предложил сдвинуть бокалы.

Похоже, мне нужен еще один независимый эксперт-некромант, чтобы я наконец-то сам для себя выяснил, кем же был не-до-конца-покойный Изюмов. Я всегда считал его сильным магом. Но вот эта его любовь к ритуалам, которой он остался привержен даже в теле Ноября Косыгина, изрядно сбивает меня с толку.

Меж тем за соседним столиком случилось пополнение: к сидящей там компании присоединилась женщина, вызвав тем самым радостные возгласы ее друзей.

— Марьяна, иди сюда, расцелую! Как здорово, что ты всё-таки приняла наше приглашение! А мы все гадали, придешь — не придешь?

— Да дома сидеть скучно стало. Вот подумываю, не перебраться ли вообще на время занятий сюда, а квартиру сдавать. Лишняя копейка не помешает, да и время на дорогу тратить не придется.

— А как же дети?

— Они давно уже к бабушке с дедушкой сбежали. Я же мать-ехидна, требую от них зубы два раза в день чистить, за собой в комнате убирать. А там мало того, что вольница, еще и шоколадом кормят.

— Ну, если только шоколадом! Хотя я бы от такой чудесной мамы никуда бы не ушел, — о, а это явно кто-то из мужчин за тем столом захмелел, вследствие чего осмелел и пытается ту самую Марьяну аккуратно клеить.

— Ну, стариков тоже можно понять, — раздался негромкий голос одной из подруг. — Они ведь очень по сыну своему тоскуют. А ребята твои, считай, ему живая память. Да и лицом на отца сильно похожи. Хорошо еще, что у вас так мирно всё в этом смысле сладилось. А то насмотрелась я ужасов, когда человек только-только супруга любимого похоронил, а к нему чуть ли не с ножом к горлу родители покойного пристают и пытаются внуков отобрать.

— А ты думаешь, у меня иначе было? — хмыкнула Марьяна, голос которой с каждой минутой казался мне всё более и более знакомым. — Они тоже пытались такой финт исполнить. Но я человек жесткий и расчетливый. Вмиг объяснила им, что давить на меня бессмысленно. Можно только договариваться. Ну… вот за год как-то и договорились постепенно. Я убедилась, что ребятам моим там действительно нравится, дети поняли, что я их не бросаю и по первому зову готова к ним приехать, ну а свекры прыгают вокруг внуков. И все довольны.

Я тщетно пытался рассмотреть лицо Марьяны, но видел лишь ее распущенные и чуть вьющиеся волосы, которые закрывали собой весь обзор. А еще, похоже, она носила очки. Черт, как бы всё-таки взглянуть на нее хоть одним глазком, да так, чтобы никто меня не спалил за этим занятием?

Хотя нет. Не может быть. Вряд ли передо мной тот человек, о котором я думаю. И вообще: чтобы это проверить, мне же не нужно видеть её лицо!

И я аккуратно, невесомо практически просканировал женщину за соседним столиком.

По итогам едва не облился пивом, за малым не пронеся его мимо рта.

Не бывает таких совпадений!

Интересно, а что она здесь преподает?..

— Кстати, расписание видела? — вновь раздался голос подруги.

— Нет еще. А что там? — спросила Марьяна.

— Мне второй курс достался, который ты учила. А ты так с первокурсниками и осталась работать. Мне казалось, резоннее первачей мне отдать, чтобы ты уже своих довела до конца второго, ну а дальше мы бы с тобой так и менялись. Один год ты, другой год я. Студенты же привыкают к нам, им непривычно, когда кто-то другой предмет вести начинает.

— Анжела, это последнее, что меня волнует. Честно. Главное, что не уволили и учебные часы выделили. Да и мне как-то привычнее с теми, кто помладше, взаимодействовать. Я ведь тебе уже рассказывала, как в начале карьеры в начальной школе математику преподавала?..

Вот теперь точно никаких сомнений не осталось. Судите сами: Марьяна. Математичка. Из Санкт-Петербурга. Должна была быть счастливо замужем за своим директором колледжа, к которому когда-то и уехала из Ипатьевска, но, как выяснилось, успела овдоветь. И самое главное — она Иная! Та самая учительница, эмоциональную сферу которой я с такой радостью изучал в школе, маскируя это под занятия математикой. Интересно, вспомнит ли она меня, если увидит?

Думаю, что вряд ли. Слишком много времени с той поры прошло. А я всё-таки сильно изменился за прошедшие годы. Да и какой смысл привлекать к себе её внимание? Я этим ничего не добьюсь, разве что осложню дальнейшее изучение этой Иной. А ведь она, насколько я понял их разговор с подругой, вполне вероятно будет у меня преподавать. И это, черт подери, замечательная новость! Я получу возможность сравнить свои предыдущие выкладки по ней с текущей ситуацией! Да я даже не мог рассчитывать на такой роскошный подарок от судьбы!

— Эй, похоже на тебя Максим взъелся, — тихо предупредил меня Миндель. — бросая быстрые взгляды мне за плечо.

— А кто такой Максим? — с удивлением поинтересовался у него я.

— Преподаватель истории развития магии. Довольно неприятный тип, — успел скороговоркой сообщить Эраст, как нас вдруг совершенно невежливым образом прервали.

— А вам не кажется, молодой человек, что столь бессовестным образом пялиться на уважаемую женщину просто верх бесстыдства?

Я поднял глаза и обнаружил возле себя того самого подвыпившего мужичка, который «никуда бы не ушел от такой чудесной мамы».

Приехали. Вот тебе и не привлек внимания, называется…

Я мог бы в праведном гневе отринуть все обвинения. Мог бы проигнорировать этого Максима и сказать ему что-то типа: дядя, иди проспись. Что, согласитесь, не лучшая тактика, когда он — преподаватель, а ты еще даже не совсем студент, а так, абитуриент. Личинка студента.