Бородач разинул рот и, похоже, собирался что-то сказать, но тут ему явственно прилетело несколько тычков в бок под конторкой, и он разумно отставил эту идею.

— Не знаю, как остальных, а меня всё устроило, — тут же отозвалась Янина.

Ого! Дамочки, оказывается, умеют ситуативно дружить? Никогда бы не подумал.

— Всё замечательно. Я вообще не вижу повода для жалоб, — а это отличница Лариса свои пять копеек подбросила, за что ей отдельное горячее спасибо.

— Вижу, Валерьян времени не терял, — хмыкнул Брунов. — Всех девиц очаровал, или только эту троицу?

— Я бы попросила! — вскочила с места Лариса с пылающими щеками. — Вы не имеете права унижать нас по первичному признаку! Я имею право на свое мнение, как и любой студент в этой аудитории! И я его вам высказала! А вы обязаны его учесть безо всяких скидок и поправок на мой пол, возраст и социальное положение!

Ох, революционерка ты моя. Спасибо, конечно, но зря ты так. Леопольд Дамирович — сволочь злопамятная. Как бы он тебе при защите диплома не подгадил. Отдельно попрошу Эраста, если его к тому времени отсюда пинком под зад не попросят, конечно, чтобы он за тобой присмотрел и подстраховал.

— Я вроде не девица, — встал, набычившись, Тимофей. — Скажу так. Всё по делу было. С подробными объяснениями. Меня лично устроило.

Одарив Брунова тяжелым взглядом, он плюхнулся обратно. И тут заиграла из динамиков мелодия. Народ, начисто игнорируя присутствие в аудитории завкафедрой, начал вставать, болтать друг с другом и всячески показывать, что лезть в эти разборки не собирается категорически.

Я под шумок тоже взял свою сумку и с независимым видом попытался смыться, но не тут-то было. Леопольд Дамирович преградил мне путь.

— И как это называется? — скрестил он руки на груди.

— Дружеская помощь, вероятно?

— Вы не имели права замещать сертифицированного преподавателя.

— Я сделал то, о чем меня просил старший товарищ. У студентов, как вы сами слышали, претензий нет. А теперь позвольте мне пройти, мне надо успеть на третью пару.

— А вторую вы, видимо, прогуляли?

Ох, мужик, прости, но я тебя жестоко обломаю сейчас.

— Я уже сдал экзамены по той дисциплине, которая стоит у нас второй парой, поэтому у меня появилось свободное время. И я вправе его использовать так, как сам пожелаю. Вот как раз: вспомнил прошлое, поделился опытом с коллегами. А теперь позвольте, но мне действительно пора. Честь имею!

У Брунова аж глаза едва из-за очков не выпрыгнули. А потому что стоит хотя бы иногда интересоваться, что на соседних кафедрах происходит, как в целом студенты себя показывают. Я вот раньше никогда не гнушался подойти к коллегам, расспросить, что они думают — и по поводу учащихся, и так, по жизни. Корона не свалится, а вот картина заиграет новыми красками.

Помнится, я так едва одного парня без аттестации не оставил. Мало того, что на лекциях не появлялся, так еще и сдавал всё через пень-колоду. Поспрашивал своих, оказалось — спортсмен. Из второго эшелона, но имеет все шансы наверх пробиться. Вечно по сборам разъезжает, потому и пропусков столько. А заочное обучение я на тот момент для нашего направления еще выбить не успел, да и не хотел особо. Всё-таки ментал требует наставничества, личного присутствия преподавателя и студента в одном помещении. По итогам поговорил лично с тем спортсменом, накидали мы с ним план работы, да и вытащил он сессию, не завалился. Поначалу трояки хватал, а затем сообразил как-что, в гору пошел. Ну и в первый эшелон пробился, на чемпионатах мира выступал.

Поэтому в моих глазах Брунов только что серьезно просел. А прости, неродной-недорогой, кто тебе виноват, что ты, кроме своей кафедры, ничего и знать не хочешь? Да еще и с ректором-крысой ручкаешься в надежде, что он тебя от всех бед прикроет. Не выйдет. Ты у меня тоже на карандаше. Прямо с момента нашего знакомства, когда ты меня всеми силами валил, не давая поступить сюда. Так что не удивляйся, когда совсем скоро обратка прилетит.

Останавливать он меня не стал. Да и какой в этом был смысл? С меня по большому счету как с гуся вода все эти разборки. На мой личный студенческий статус это не влияет от слова никак. А вот Минделю может быть тяжко. Надо бы его предупредить.

Минута на отправку сообщения, сделано! Надеюсь, эта авантюра хотя бы того стоила.

Всё, я со своими однокурсниками. До сих пор ходят слухи, что История Всесоздателя — факультативный курс. Следовательно, посещать его необязательно, равно как и сдавать зачеты. Я же лично решил так: мне интересно? Да. Кругозор расширяет? Опять-таки: да и да. Я могу попытаться найти здесь ответ, почему молитвы служителей смогли отогнать дух Николая Алексеевича от моего младшего брата? Да. А раз так, буду исправно ходить и слушать лекции. Мне не сложно. А то, что последователи Всесоздателя — ребята непростые и сами магии не чужды — лично для меня уже многократно подтвержденный факт.

Меж тем Филин начал транслировать мне, что называется в прямом эфире, диалог между Тимофеем и Романом, которого зажали трое ребят в тесном уголке возле лестницы. По странному стечению обстоятельств, камера на этаже смотрела совершенно в другую сторону.

— И как это называется?

— Ты же сам слышал. Покойный Изюмов, оказывается, много чего при себе удерживал. А я об этом не знал. Чем угодно поклянусь!

Тут я про себя хмыкнул. Ну да, убийца собственных детей готов принести клятву, что он весь из себя честный и мухи не обидит. То ли смешно, то ли позорно. В любом случае — неприятно.

— Откуда тогда этот первокурсник о таких тонкостях осведомлен?

— Так он же сын Изюмова! — выпалил Гомиловский. — Вышел из рода, взял девичью фамилию матери, стал Птолемеевым. Но по факту-то он потомственный некромант.

— Тогда почему он с воздушниками учится?

— Мне-то откуда знать? — искренне вздохнул Роман.

Вот прямо поверю. На все сто процентов, и даже на двести поверю. Про то, что супруга — задавленный менталист без образования, он прекрасно знал. А то, какие еще стихии могли появиться в её роду, его не интересовало. Главное, что рядом с ним была женщина-маг, хоть и не имеющая возможности пользоваться своим даром. У этой женщины была отличная генетика и нужное ему происхождение, позволяющее завести с ней семью и делать детей. Точка. Всё остальное — пыль на ветру.

— Ты понимаешь, что серьезно меня подставил с этим дурацким поясом мертвых? — осведомился Тимофей.

— Не подставил! — возмутился Гомиловский. — Ты же четверку получил, всё в порядке!

— А я планировал пятерку. Но мог бы вообще трояк схлопотать твоими усилиями. В общем так. Твой план провалился. Ты заплатишь мне штраф. В двойном размере. И дашь ответы на все экзаменационные задания. За бесплатно, потому что должен.

Ого, какие тут страсти кипят. Пока сложно судить, что случилось, но похоже, прежний обитатель тела Тимофея то ли в карты проигрался, то ли купил у Тимофея какой запрещенки, а рассчитаться до конца не смог. И тот подписал его на отработку долга. А увидев внезапные успехи Гомиловского в некромантии, решил использовать его таланты ради поднятия собственного рейтинга в общем табеле. И всё бы ничего, но…

Отец реально не стал раскрывать ему этот обряд до конца. Чем думал? Либо что-то рассказываешь без утайки, либо не обижайся, если тебе потом вторым дном по лбу прилетит. Думал: ха, Тимофей настолько глупец, что не сообразит, что без ритуальной формулы все рассказанное — просто сотрясение воздуха, не более. Решил, что ничего не потеряет, зато приобретет в глазах своего кредитора дополнительные баллы. Еще бы, не просто абы какая техника, а секретная разработка самого покойного князя Изюмова! По итогам, перехитрил самого себя, старый дурак.

А я ведь считал его умным человеком. Да, жестоким, в чем-то маниакальным, но умным. А оказалось, просто показалось. Амбиции, поставленные во главу угла. И семья, которая эти амбиции терпеливо обслуживала. Будь я настоящим сыном Изюмова, а не всего лишь обитателем в теле его сына, для мне это, наверное, было бы ударом. А так… очередное разочарование. Среднего уровня.