Дело во мне.

       Женщина, которая, по ее мнению, всегда владела сердцем Ноя.

       Я знаю, что это будет битва, и я не представляю, как ее выиграть. Так что пока, в отличие от Оливии, которая с распростертыми объятиями принимает меня в жизнь своего сына, я еще не общалась с Морган Бентли.

       Самое большое препятствие еще впереди — встретиться лицом к лицу с женщиной, которая ненавидит меня больше всех на свете.

           Презираемая бывшая жена, которая держит свои карты близко к груди, готовая в любой момент нанести удар.

       Но прежде чем я отправлюсь в свое самое большое путешествие, мне придется попрощаться с одной из моих самых больших любовей — Парижем.

      Стоя на балконе, как я делала это уже много раз, я рассматриваю все со всех сторон. Прохладный воздух и мягкий ветерок шелестят листьями, падающими на тротуар. Теплые, земляные тона сменяются распустившимися цветами с намеком на приближение зимы.

       Этот город — романтичный, волшебный, единственный в своем роде — всегда будет моей первой настоящей любовью.

       Я заново открыла для себя, кто я, и позволила себе исследовать вещи, выходящие за пределы моей обычной зоны комфорта. Я была смелой в своих решениях, но при этом дисциплинированной, когда сталкивалась с трудностями. И я поняла, что самые дорогие воспоминания вы сможете сохранить с любимым человеком.

       Париж научил меня влюбляться.

          В место, лучшего друга и, самое главное, в себя.

         — Au revoir mon amour, — шепчу я в осеннюю ночь. До следующего раза.

Ной любит свои игрушки.

       Когда я говорю «игрушки», я имею в виду его Lexus.

       Его второй ребенок.

       — Слушай, я не такая авто любительница, как ты, но когда слишком много машин — это слишком много машин?

       Ной не сводит глаз с дороги, переключая передачи, пока едет по крутой улице.

       — Их никогда не бывает достаточно.

       — Но объясни мне еще раз, почему ты хочешь посмотреть на дом с четырьмя гаражами, когда у тебя только одна машина?

       — Поправка... У меня есть еще и мотоцикл.

      — Ладно, значит, две.

          — А еще есть лодка и гидроцикл... — отмахнулся он.

      — У тебя есть лодка и гидроцикл? Что еще ты прятал?

      — Пока ничего. Но я люблю водные виды спорта, — уголки его рта приподнимаются.

       — Ну, я англичанка, поэтому наши водные виды спорта заключаются в наблюдении за сумасшедшими людьми, переплывающими Ла-Манш. А еще я скоро должна обзавестись собственной машиной. Не хочешь сходить за покупками для меня, потому что я не могу придумать ничего хуже.

       — Мини-вэн? Потому что, как только у нас появятся дети, тебе придется возить их на футбольные матчи. Жизнь мамы.

       Я сдерживаю улыбку. Ноа нравится нажимать на мои кнопки, просто чтобы вывести меня из себя. Это становится очевидным, когда я вижу, как он смотрит на меня боковым зрением с раздражающей ухмылкой на лице.

       — Знаешь, может быть, я слышала, что футбольные мамы скучают со своими мужьями-трудоголиками. Вечно в офисе. Не успеешь оглянуться, как я буду читать романтические романы, когда дети будут в школе ждать прихода водопроводчика, — поддразниваю я, наблюдая, как опускается его лицо. — О, подожди, или это плотник? Я никогда не могу вспомнить, кто носит короткие шорты с рабочими ботинками цвета загара.

       — Ладно, шутки кончились. Мне нравится, когда ты в офисе, где я могу за тобой присматривать.

       Я откидываюсь на спинку сиденья с довольной улыбкой и любуюсь большими домами, мимо которых мы проезжаем.

       Я пробыла здесь всего несколько дней, когда Чарли сообщила мне о доме неподалеку от своего, который только что был выставлен на продажу. Они мотивированные продавцы, что-то насчет неприятного развода и блудливой киски. Слова Чарли — не мои.

       Ноа соглашается, но единственное время, когда мы можем это сделать, — сегодня во время ланча. Поездка должна была быть быстрой, если бы Ной не настаивал на объезде, потому что, по его словам, у него синие яйца.

       Несмотря на мои доводы, мы не только занимались сексом четыре часа подряд прошлой ночью, но и попробовали немного анала в душе сегодня утром. Он продолжает удивлять меня своей выносливостью, и я думала, что смогу поддерживать его, но очевидно, что я истощена. Приспособиться к часовому поясу оказалось сложнее, чем я думала, — мое тело все еще живет по парижскому времени. Тем не менее он получил удар, которого отчаянно жаждал, на какой-то заброшенной улице рядом с туристической тропой.

       Ной подъезжает к дому, мы выпрыгиваем из машины и здороваемся с риелтором.

       Дом представляет собой закрытый английский тюдор, расположенный в исторической части гор Санта-Моника. В нем шесть спален, пять ванных, большие гостиные и кухня для гурманов. Ной держит меня за руку, пока мы идем по дому, и я прикусываю язык, чтобы не прокомментировать отделку стен.

       В доме есть большой кабинет, если кому-то из нас понадобится поработать дома. Чем больше я смотрю на этот дом, тем больше в него влюбляюсь.

       Риелтор ведет нас в главную спальню, где наш взгляд сразу же привлекает зеркальный потолок. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, когда он делает то же самое.

       — Можно подумать, — шепчу я. — Если бы у нас были такие зеркала, киска жены не нуждалась бы во внимании в другом месте.

       Ной склоняет голову и тихонько хихикает рядом со мной: — Это ужасно, но я думаю, что это - главное достоинство этого дома.

       Я подталкиваю его локтем, прекрасно понимая, что если мы купим этот дом, Ной их не уберет.

       Снаружи — обширный задний двор с сочной зеленой лужайкой, большим бассейном со спа на боку, баскетбольной площадкой, а также поразительный вид на холмы и живописные горные хребты, что делает дом идеальным местом.

       — Ну, что скажете? — спросил риелтор с надеждой.

       — Это хороший дом, — говорю я ему, сохраняя неподвижное выражение лица. — Мы подумаем и скоро свяжемся с вами.

       Я пожимаю ему руку, провожая нас к выходу, не давая понять, что я действительно чувствую, потому что это первый признак слабости. Переговоры — моя сильная черта, и у нас нет ни единого шанса заплатить за них.

       Внутри машины я поворачиваюсь к Ною: — Что ты думаешь?

       — Что ты акула с отличными навыками ведения переговоров.

       — Я имею в виду дом.

       — Он прекрасен, в нем есть все, что нам нужно, но, если честно, мне все равно, лишь бы ты была рядом со мной.

       — Ну вот и все романтические разговоры, Мейсон, — хмыкаю я с игривой улыбкой. — Но ты видел, какие здесь стены?

       Ной закрывает лицо руками, издавая стон: — Хватит о плинтусах. Меня это не волнует. Если она тебе нравится, она наша.

Я люблю его. Я люблю его слишком сильно. Чарли знала, что мне это понравится, а поскольку Чарли это нравится, и у нас похожие вкусы, я знаю, что это будет тот самый случай.

       — Я пока не хочу делать Ричарду предложение. Продавцы мотивированы. Я навела справки, и большой процент от продажи достанется киске-обманщице. Значит, брошенный муж согласится на меньшее, лишь бы вернуть ее.

       — Откуда ты вообще все это знаешь?

       — Не стоит недооценивать мою силу, детка.

       Между нами зажужжал телефон Ноя. Он достает его и читает сообщение с обеспокоенным выражением лица.

       — Что случилось?

       — Это Морган. Она должна улететь сегодня на встречу в последнюю минуту и спрашивает, могу ли я взять Джессу на все выходные.

       Это должны были быть наши первые совместные выходные, когда у нас нет никаких планов, кроме как лежать в постели и смотреть Netflix. Сохраняя спокойное выражение лица, я задумчиво поджимаю губы, чтобы сдержать разочарование.